Страшные истории про троллейбус

Троллейбус

Я много лет работаю водилой троллейбуса, и видал виды. Но то, что случилось со мной тем вечером, я никогда не забуду…
Как всегда рабочий день у меня заканчивался к часам десяти вечера, а у кондуктора на полчаса раньше. Когда Лидия Степановна попрощалась и ушла, в троллейбусе оставалось человека три. Я, не обращая особого внимания на них, спокойно вёл троллейбус, и вот, когда последний пассажир (как я полагал) вышел на остановке, я, не смотря в зеркала заднего вида, решил, что тот пассажир действительно последний. В купе было очень тихо, никаких посторонних звуков, вот только похолодало больно. Ну и я решил остановить машину и пройти к сидениям, чтобы закрыть окно — на улице не лето. И тут я вхожу в пассажирское купе и сердце моё замирает: в конце троллейбуса, на последнем сиденье сидит какой-то мужик в сером плаще длиной до икр, в чёрной шляпе, в которой не видно лица, да ещё и с шарфом, как будто у него горло болит. В салоне ещё больше похолодало… Немного выйдя из ступора я спросил дрожащим голосом:
— Мужчина, вам не пора ли покинуть салон? Это предпоследняя остановка.
На что этот странный тип мне ответил:
— Нет, мне до конечной.
Голос у него был похож на металлический и было ощущение, что доносился изнутри, а не изо рта.
Я набрался смелости и сказал, что это и есть конечная, но потом вспомнил, что дальше мы проедим по маршруту мимо небольшого парка, где раньше было (а может и сейчас есть) старое «Кладбище тварей» (по поверию, как мне рассказывали мои дед с бабкой, на том кладбище раньше хоронили ведьм, уродцев с рождения и ещё какую-то чертовщину). Но кому понадобилось идти в парк в такую темень?
Ну, пятясь назад, я вернулся в кабину, настроив зеркало так, что я не выпускал этого странного пассажира из виду. Казалось, что он не обращал внимания на меня, а так же неподвижно сидел.
Как только я довел троллейбус до парка, за шесть метров до остановки, этот тип резко встал и направился к выходу. И тут я заметил, что ноги у него как-то странно заплетаются, да и двигается он не по-человечки. Я опешил. Но вскоре нажал на кнопку открывания дверей. Дверь заела. Я испугался не на шутку, а пассажир сказал:
— Ничего, я сам.
После этого он просто ПРОШЁЛ сквозь закрытые двери и растворился в зарослях деревьев.
Минут пять я был в афиге. Когда «афиг» стал немного покидать меня, я вспомнил про окно, но все окна были закрыты, и скоро стало чуть-чуть теплей.
В общем, я больше никогда не работаю во вторую смену, ведь кто знает, какая нечисть любит покататься на общественном транспорте…

Троллейбус

Моя история больше похожа на байку, но у нас в городе все в нее верят. Странные и мистические вещи происходят ночью, а у нас наоборот ранним утром. Как говориться сразу, как петухи пропоют. Многим людям или далеко добираться или ранняя смена, но они вынуждены подниматься затемно и ехать на работу. Именно этого все бояться больше всего. Ходят слухи, что иногда, непонятно по каким причинам, но приходит обычный троллейбус. Чаще всего в него могут зайти один-два человека. Если на остановке больше двух желающих он никогда не останавливается.
Но если Вы уже зашли в троллейбус… В нашем городе зарегистрировано много случаев пропажи людей именно утром, а находили их потом далеко в других районах или были даже случаи в других городах. Они сидели на остановке с пустыми глазами и ждали. Когда их спрашивали, чего они ждут, то ответ был всегда прост: троллейбуса. Люди эти становились или абсолютно безумцами или впадали в состояние «живой комы», если их отвезти от остановки. Они могли ходить, но только если вести; могли кушать, только если их кормить, но рассказать, что с ними случилось – не могли.
Одна медсестра в больнице для слабоумных ухаживала за такой женщиной. Так вот, она и рассказала, что в одну ночь под самое утро она зашла к ней, что бы проверить подопечную. Когда она вошла, та сидела на кровати. Она улыбнулась медсестре, и сказала: «Вы тоже с утра пораньше на работу?» Та махнула головой и села рядом на кровать. Женщина посидела минутку, а потом протянула кому-то руку и сказала: «Вот мой билет, сегодня до конечной остановки». Потом повернулась к медсестре и сказала: «Кондуктор сказал, что бы ты выходила, потому, что тебе не в нашу сторону». Тут, по рассказам медсестры, в комнате послышался звук проезжающего троллейбуса, и стало так холодно и так страшно, что она пулей вылетела из палаты, словно что-то подталкивало ее. Когда она вернулась, женщина была мертва, но ее лицо было искажено ужасом.

Троллейбус дьявол

Я живу в городке Дзержинск. У меня был день рождения в кафе за 700 метров от дома. Ну погуляли мы с братом и друзьями на славу. я решил ехать домой на троллейбусе но время час ночи. Я вышел на проспект и думаю идти пешком, но как вдруг появился троллейбус старого образца ( код не понял). Он был вес в царапинах и зелёной сажи. лобового не было. по проспекту ходили ещё 6 человек и нас торе. мы все 9 человек сели в троллейбус и поехали. Смотрю а водитель весь в грязи и шрамах, я спросил что случилось , а он обернулся а глаз нет. Я испугался и этот водитель стал дымом и ползать в станка троллейбуса.Стены бугрились,и он забирал людей в эту стену по очереди. Я стал ломать дверь и выломал , когда дело дошло до нас я сказал “прыгайте !!!!” Мы прыгнули,и сломали ноги и руки( ну кто что). А в больнице сказали что это троллейбус который горел после аварии все там погибли и теперь он ездит и всех забирает в ад. Буду писать Троллейбус дьявол 2: Брать я по аду, если будет норм просмотров и более 3 комментариев.

Троллейбус

Было уже около 12 часов ночи. Я едва успел на последний, дежурный троллейбус, и теперь вальяжно развалившись на сиденье ехал домой с небольшой группкой запоздалых пассажиров. Прогода была дрянная, хоть и вполне адекватная для ноября месяца, накапывал мелкий дождик, стелился туман, все было необычайно уныло. До моей остановки было еще минут десять езды, мы как раз проезжали мимо огромного кладбища, которое торцом выходило прям к дороге, огорожен погост был бетонной оградой порядка двух метров высотой. Внезапно, туман стал безпроглядной завесой, превратившись в таковую из легкой дымки за пару мгновений. Окна запотели, что характерно с внешней стороны, видимость стала нулевая. Я вглядывался в окно почти прижавшись к нему носом, как внезапно, с той стороны отпечаталась человеческая ладонь с растопыренными пальцами. На запотевшем окне четко отпечатался ее след. Такие отпечатки начали появлятся на всех окнах, их количество стремительно росло. Как будто толпа людей обозначила цель залапать все стекла. Задвигалась крышка люка, хлопки по стеклу также становились все громче! За окнами, по прежнему, был густой туман и нападавших не было видно, лишь неясные тени мелькали за окном. Водитель обезумев от страха вжал в пол педаль газа, троллейбус тряхнуло и он помчался дальше. С такой скоростью мы должны были давно куда-нибудь врезаться, ведь дорога тут постоянно петляла, но этого не происходило. На меня давило чувство животного ужаса, и судя по поведению людей, не на меня одного. Кто-то лез под сиденье, кто-то сжав зубы, трясся от страха, стоя посредине между двумя тонкими преградами под названием стекло. И вот у одного из мужиков не выдержали нервы, и он запустил в окно, пустую бутылку из-под пива, которую раньше благополучно выпил. Стекло разбилось. В тот же миг все пространство троллейбуса заполнило белесое марево, меня окутала эта субстанция, в ушах звучал шепот сотен голосов, мелькали силуэты, изредка касаясь меня и, казалось, с каждым касанием похищали у меня само желание жить. После нескольких десятков касаний, мне было окончательно плевать и на себя и на окружающих, хотелось просто растворится в этом мареве. Но в мой угасающий мозг ворвалась как молния мысль: “А как же Леся? Как же моя любимая? Что будет с матерью?” и я, собрав остатки сил, крикнул “ОТПУСТИТЕ!!!”, передо мной из тумана возникло лицо, его химерные глаза, казалось, проникали в самые глубины души. В этом поединке взглядов прошла бы целая вечность и, вдруг, мир вокруг поплыл и я потерял сознанием. Меня нашли на следующий день. Троллейбус врезался в кладбищенскую ограду. А все пасажиры, за исключением меня и еще одной молодой парочки, погибли от старости, превратились в глубоких стариков даже троица студентов, подвыпивших и балагурящих. Наверное, у них не нашлось стимула жить…

Последний троллейбус

Январская ночь в Мурманске давно сковала тьмой и морозом заледенелые улицы города. Температура понижалась с каждым часом. Стоящий на остановке Иван пританцовывал и хлюпал носом, с надеждой поглядывая на дорогу. Уже перевалило за полночь, парень как обычно возвращался от друзей и ждал на остановке привокзальной площади последний троллейбус. Вдалеке светились две фары и до боли знакомых два огонька над ними, еще немного погодя стали вырисовываться рожки. «Наконец то» подумал Иван и последний раз взглянул на пятиконечную звезду, зависшую над зеленым куполом, на высоком шпиле.
– … зальная площадь. – донеслось из открывшихся дверей троллейбуса, – Следующая остановка улица Володарского.
В салоне было мало людей, как и всегда на последнем транспорте. Ваня, расплатившись с кондуктором, сел у окна на двухместное сидение. Троллейбус тронулся. Парень дыхнул на замерзшее стекло, но этого явно было не достаточно, так как порядочный слой инея охватил все окно, вырисовывая на нем причудливые узоры. Тогда Иван снял перчатку и прилип к стеклу всей пятерней, передавая свое тепло и впитывая холод, который уже охватил всю ладонь и скользил между пальцев. Он убрал руку. От прозрачного отпечатка стекали собравшиеся капельки талой воды, Ваня принялся счищать пальцами иней по краям.
Мимо плыли деревца одетые окутанные белым инеем, припаркованный, в неположенном месте, автомобиль, девушка, одиноко бредущая по тротуару в темноте. Прижавшись лбом к стеклу, Иван чувствовал вибрацию всего троллейбуса.
– Осторожно двери закрываются. Следующая остановка «Семеновское озеро» – огласил диктор, и после короткой остановки на Челюскинцев, двери со скрипом закрылись, вновь раздался гул электродвигателя и троллейбус устремился в горку.
В троллейбусе было холодно. Иван стянул белый капюшон, и стал потирать покрасневшие уши. На семеновском озере вышли два человека, и вошла девушка, она постояла немного у прохода, осматривая салон, и села напротив Ивана. Он окинул ее непродолжительным взглядом, отмечая, что она была одета явно не по погоде. Ее темные волосы спадали на тоненькую осеннюю курточку. Покрасневшие от холода руки придерживали полы черной юбчонки из под которой виднелись изящные ножки, в светлых колготках. Парень продолжал смотреть в окно, чувствуя при этом взгляд девушки, который она не отводила от него с тех пор как села. Доехав так до следующей остановки, Иван стал чувствовать себя неловко, его взгляд забегал от окна по проходу, сидениям, полу и ножкам незнакомки напротив. Он закусил нижнюю губу, боясь встретиться взглядами с той девушкой, но все же поднял глаза. Ее взгляд скользил по его лицу, затем плавно стал перемещаться вверх, и остановился, поймав взгляд Ивана. У нее были необыкновенно красивые глаза, очень выразительные и глубокие. Переход от карей радужки до зрачка был почти не заметен. Они были бездонными. В них грусть и блеск восторга смешивались воедино, подобно двум танцорам – одетым в черное, и белое. Они кружились в страстном танце, объединяя оба цвета, но не становились серым пятном, нет. Они были контрастны. Иван буквально провалился в них, и если бы не голос, объявляющий об остановке, он просидел бы так всю вечность. Уголки его губ стали медленно приподниматься – он улыбнулся.
– Меня зовут Ваня, – мягко произнес он, протягивая руку. На миг ему показалось, что ответа не последует, но вскоре девушка тоже улыбнулась.
– Очень приятно, – ответила она, касаясь его руки. Странно, но замерзшая рука Ивана, почувствовала еще большую прохладу от руки той девушки. Касаясь его она продолжала улыбаться, не отводя глаз от его лица. Она не представилась.
– Ты замерзла? – неловко произнес Иван, пытаясь продолжить разговор. Она медленно помотала головой. Он коротко перевел взгляд в окно, троллейбус отъезжал от остановки Ивченко. Затем повернулся к незнакомке, которая не на секунду, не сводила с него взгляда. Порой ему казалось, что она даже не моргает. – Конечная – следующая, тебе тоже там выходить?
Она утвердительно кивнула. Иван тут же понял, что задал довольно глупый вопрос. В троллейбусе оставались только они и кондуктор, которая сидела и пересчитывала деньги, позвякивая монетами.
Троллейбус сделал небольшой крюк, объезжая кольцо и остановился. Двери с треском и поскрипыванием отворились. Иван вышел первым, наступая в снежную кашу, перемешанную с песком.
– Осторожнее, – проговорил он подавая руку девушке. – Вот мы и приехали. Тебе в какую сторону? Она изящным жестом указала на, темнеющие невдалеке, дворы.
– Да нам практически по пути, – улыбнулся Ваня, косясь на свою немногословную собеседницу. – Я провожу тебя?
– Проводи.
И зайдя на тропинку, они двинулись в сторону ее дома. Настала неловкая пауза молчания, Иван не знал, неловко ли ей, так как она и без того практически не разговаривала. Но ему было не ловко, озираясь по сторонам, он искал что ни будь, на что можно было обратить внимание и перевести на это разговор. Но в тусклом свете фонарей он замечал лишь сугробы и запорошенные кусты.
– Уже вторую неделю такие морозы, – начал он, – Еще немножко и этот город превратится в огромный кусок льда, отколется от земли и, уплывет, куда ни будь на юг.
Краем глаза он заметил улыбку девушки, и еле услышал смешок ухмылки, от этого улыбнулся сам. Он почувствовал, как девушка коснулась его руки. Дальше они шли молча, думая каждый о своем. Вскоре приблизились к подъезду пятиэтажки с высоким крыльцом, она отпустила его руку, и стала медленно подниматься, доставая ключи. Он оставался внизу и смотрел ей в след. Она приложила ключ к домофону, и тот, издав пиликающий звук, отпустил дверь. Незнакомка потянула дверь на себя. В подъезде было темно. Она не заходила, она стояла и всматривалась в темноту, она стояла так около минуты, затем медленно обернулась и сказала:
– Темно… Вань… Ты не поднимешься со мной?
***
На остановке у кинотеатра «Мир» сегодня было немноголюдно. Ждали транспорта: женщина средних лет, пожилой мужчина в серой кепке и несколько ребятишек школьного возраста. Мужчина в кепке не сводил глаз с девушки, которая старательно клеила какую- то листовку поверх, залепленного стекла остановки. Закончив свое дело, она бросила клей в пакет, в котором явно было еще немало подобных листовок, и направилась вдоль улицы, наверняка в сторону следующей остановки. Мужчина проводил ее взглядом и подошел к объявлению, в котором была фотография молодого человека. Ниже было написано: «Разыскивается без вести пропавший ОГЛОБИН ИВАН АЛЕКСЕЕВИЧ 1987 г.р. 11 января ушел из дома и не вернулся, был одет в черную куртку, белую толстовку с капюшоном, синие джинсы. Последний раз был замечен 12 января выходящим из Троллейбуса маршрута №4, на конечной остановке Ленинского округа, около часа ночи. Всем, кто располагает о нем какой либо информацией, просьба звонить по нижеуказанным телефонам»
– Жалко парня, – проговорила подошедшая женщина, – Молодой еще… Мужчина лишь согласно кивнул и отошел.
Лиля бегала от остановки к остановке. На улице было -23, но ей было жарко, одетая в легкую осеннюю курточку, юбчонку и полусапожки, которые застегивались немного выше щиколотки, она не чувствовала холода. Запыхавшись, она подошла к остановке на улице Чумбарова-Лучинского, взглянула на то место, где только позавчера клеила объявление. Его там не было. Как и на предыдущих остановках, ее это злило, казалось, будто кто-то следом ходит за ней и срывает ее листовки. Как будто кто не хочет, чтобы она нашла его – своего Ванечку. Вместо этого все стенки пестрили «Клубами знакомств» и прочей билибердой. Она устала. Сев на скамейку, Лиля достала очередную листовку, с его фотографией. Он смотрел на нее улыбаясь, в его улыбке было, что то беззаботное и легкое. Она провела пальцем по бумаге, по контуру его лица, а затем прижала листовку к себе. Она должна его найти, найти во что бы то ни стало, она больше не могла без него. Немало несчастий свалилось на их пару за эти полгода, сперва они чуть не погибли в автокатастрофе. Он быстро пошел на поправку, а Лиля еще три месяца лежала в коме. Он приходил к ней в больницу, она не видела его, но слышала его голос, нежный и спокойный. Когда она пришла в себя, он приходил к ней каждый день. Каждый день он приносил цветочек лилии и ставил его в баночку на тумбочке. Если она спала, он нежно гладил ее лепестками по щекам. Они долго беседовали, строили планы, мечтали о свадьбе. Но теперь случилось это. Он пропал. Пропал буквально за неделю до того, как ее выписали. И ей было намного лучше лежать в больнице и видеть его каждый день, чем быть на воле, но без него. Она была одинока.
Лиля не спеша поднялась, достала клей из пакета и стала клеить ту листовку, которую недавно прижимала к себе. Она была немного мятая, но девушка разгладила ее ладонью, еще раз взглянула на фотографию Ивана и ушла. В городе быстро темнело. Солнце ненадолго выглянувшее из за сопок, быстро укатилось обратно, укрываясь сумеречным одеялом. Город не терял свою оживленность, люди продолжали суетливо ходить по улицам и скверам, машины медленно продвигались в пробке, созданной, где то на Шмидта, наступил конец рабочего дня. Лиля дошла до вокзала. Ноги ужасно ныли, и наклеив еще одно объявление она решила зайти, к Тамаре Ивановной – Ваниной маме, которая жили неподалеку.
***
Лиля вышла около полуночи, Тамара Ивановна уговаривала ее остаться, но девушка ушла. Ей был нужен свежий воздух, ей хотелось прогуляться, остаться наедине со своими мыслями. Хотя именно эти мысли как раз и угнетали ее с каждым разом все больше и больше. Она шла вдоль улицы, мимо высоких сугробов по засыпанному песком тротуару. Снег и песок отчаянно скрипели под ее ногами, а мороз, который к этому времени достигал уже тридцати градусов, предавал этому скрипу какое-то зловещее эхо. Мимо изредка проезжали машины. Город погружался в тишину. Лиля шагала твердой уверенной походкой, представляя, будто Иван сейчас идет с ней, будто они куда то опаздывают, а он, взяв ее за руку тянет за собой. Ей не хотелось думать о том, что его уже нет в живых, она гнала прочь от себя эти гнусные мысли. Ей было легче поверить, что он уехал, просто взял и уехал куда ни будь, пусть с той девчонкой что его видели, пусть так. Но главное он жив. «Бред» думала она про себя. Она представляла, что пройдет еще немного времени и однажды утром ее разбудит звонок в дверь, она откроет, и там будет стоять он. С лилиями… без лилий… без разницы, главное он. Целый и невредимый, и не важно, что он тогда скажет, неважно куда пойдет потом, она будет знать что с ним все в порядке. Она мотнула головой пытаясь освободиться от всех противоречивых мыслей, которые сейчас крутились в ее голове. Она просто шла, шла не чувствуя холода, будь там хоть минус сто, ей было все равно.
Рога троллейбуса бросили яркую искру, в месте сцепления с проводами. Это привлекло внимание Лили. «Последний» – думала она про себя, окидывая взглядом тусклый свет замерзших окон, проезжающего троллейбуса. Вдруг она остановилась. Там в одном из окон в небольшом, протертом участке она увидела его лицо. Лицо Вани! Она ни секунды не сомневалась, что это был именно он. До остановки Володарского оставалось около сотни метров. Она должна была успеть! Лиля бросилась бежать, она бежала что было сил, нет, она бежала быстрее, чем ей это приходилось когда либо. Мысль о том, что вот-вот она увидит его вновь, обнимет, прижмет к себе, придавала ей невероятных сил. Но все же она не успела. Троллейбус захлопнул двери и отъезжал от остановки, исчезая из виду. Лиля выскочила на дорогу и перегородила путь следовавшей за ним машине. Резина черного таурека скрипнула и зашипела, скользя по оледеневшей дороге. Но все же смогла остановить машину в трех метрах от девушки.
– Ты че, больная?!! – вопил водитель, высовываясь из открытого стекла, – Жить надоело, наркоманка?!
Лиля села на дорогу, закрыв лицо ладонями, и заплакала. При виде слез девушки, мужчина перестал кричать. Он оглянулся назад, убедившись, что сзади нет машин, включил аварийки и вышел.
– Ну что ты раскисла? – сказал он, подходя к Лиле, – Чего случилось? Вставай.
– Прошу помогите мне… умоляю. – шептала девушка, вытирая обжигающие слезы со щек, – Там троллейбус, мне нужно на него успеть, обгоните его… умоляю.
– Садись в машину. Что там в том троллейбусе, мозги твои остались?
– Прошу вас, – продолжала она, захлопывая двери таурека. Мужчина надавил на газ и быстро тронулся.
– Тебя может домой отвезти? –спрашивал он, но девушка лишь помотала головой.
Они обогнали троллейбус на подъеме к семеновскому озеру. И уже через несколько минут Лиля стояла на остановке. Мужчина еще раз спросивший «Все нормально?» и «Не отвезти ли ее лучше до дома?», нервно ухмыльнулся и мотая головой уехал. Вновь она осталась одна. В свете мертвенно бледных фонарей, она стояла и смотрела на дорогу, в ту сторону, откуда должен был прийти троллейбус. Каждая секунда ожидания длилась вечность. Нервные колики из низа живота расползались по всему телу. И вот, наконец – то, он показался! «Быстрее» – думала по себя Лиля, и бросилась к отворившимся дверям, чуть ли не лбом сталкиваясь с выходящими. Держась за поручень, она быстро огляделась. И в действительности на одном из мест сидел парень, напоминавший ей Ивана, но это был не он. Тяжесть в груди моментально ушла, но лишь для того чтобы вновь вернуться с еще более колоссальной и разрушительной силой. Лиля прошла по салону и села напротив него. Он так сильно напоминал ей Ивана, тот же белый капюшон, такая же куртка, но нет, это был не он. Незнакомые черты лица, серые глаза… как? Как она могла ошибиться? Она ехала и не сводила с него глаз, а когда он взглянул на нее, ей стало чуточку теплее.
– Меня зовут Ваня, – мягко произнес он, протягивая руку.
***
Они вышли вместе на конечной. Иван галантно подал руку Лиле, когда та выходила из троллейбуса, так же как это бы сделал и ее Ванечка. Ей было так тепло, когда они шли по узкой тропинке в сторону ее дома. Он пытался заговорить с ней, но она не слушала его, а может и не слышала. Она лишь иногда кротко улыбалась, реагируя на его реплики. Ей захотелось прикоснуться к нему, она на миг закрыла глаза и представила, что идет со своим любимым. Лиля отпустила его руку, когда они подошли к подъезду. Отпустила и не оглядываясь стала медленно подниматься по лестнице к двери. За дверью было темно. Она что то почувствовала, услышала, чей то нежный шепот. Это «что то» пронеслось мимо нее, щекоча ей щеки слабозаметным теплом. А на верху, в подъездной темноте она заметила еле видимое мерцание… Теперь она все поняла… Теперь действительно все стало на свои места… Она обернулась, удерживая дверь. Там, по прежнему, стоял паренек со знакомым ей именем, но это уже был не незнакомец, которого она встретила в троллейбусе. Нет. Это был Ванечка – ее ванечка. Теперь ей все было понятно.
– Темно… Вань… Ты не поднимешься со мной? – спросила она, наблюдая, как Ваня чуть склонил голову и приподнял уголки губ. Он не спешил с ответом, он медленно поднялся к ней, Лиля почувствовала снова теплую щекотку, когда тот приблизился губами к ее уху.
– Конечно поднимусь, Лилечка, – шепнул он, – нам уже давно пора.
Дверь аккуратно закрылась у них за спиной, и они не спеша, стали подниматься по ступеням. Это уже была не короткая подъездная лестница, ведущая на первый этаж. У этой лестницы уже не было преград, не было и видимого конца. Лишь тусклый свет там – на верху, и с каждым шагом он становился ярче, рассеивая тьму вокруг. Они шли рядом молчали и сжимали друг другу руку.
– Почему?! – Лиля нарушила тишину, – почему ты ушел? Почему ты пропал? Почему оставил меня одну?
– Я не хотел забирать тебя с собой, – ответил Ваня, – Не хотел, понимаешь? Ты должна была остаться! Я просил Его. Но Он мне не ответил. Тогда я сам ушел, когда почувствовал, что ты начала медленно переходить ко мне. Но было уже поздно.
– Выходит я сама?
– Нет, я виноват. Мне нужно было уйти сразу.
– А я и не жалею. Я рада что мы снова вместе. Я рада что нашла тебя. Я очень сильно люблю тебя.
– Глупенькая. – прошептал он, и поцеловал ей руку. Дальше они продолжили свой путь в полной тишине.
***
– … дой человек! Молодой человек!
– А?! – Иван резко убрал голову от вибрирующего стекла, и поднял глаза на склонившуюся над ним кондукторшу.
– Просыпайтесь, конечная. – проговорила она и отправилась на свое место.
– Ага. Спасибо! – растерянно произнес он озираясь по сторонам. Кроме него и кондуктора в салоне троллейбуса не было никого. Стекло, которое он так старательно очищал от инея, покрылось новой ледяной коркой. «Значит сон» – думал он про себя, выходя из троллейбуса. А в сознании до сих пор вертелся танец в глазах той незнакомки, и тропинка, ведущая к ее подъезду.
Сон тот стал потихоньку забываться. И, наверно, Иван бы о нем не вспомнил никогда, если бы не случай произошедший с ним в марте. Когда он отправился на кладбище проведать умерших родственников.
Ваня шел между новых могил, мурмашинского кладбища. Впереди возле одной из них вертелась женщина с веником в руке. Она омела припорошенный, снегом крест, опустилась на корточки и подняла венок, который погнуло ветром. Иван проходил мимо, взглянул на фотографию усопшего и замер. От туда на него смотрела девушка с карими глазами. Та девушка, что приснилась ему в троллейбусе. Именно та! «Этот взгляд ни с чем не перепутать» – прошептал он. Парень стоял и смотрел в эти глаза, как завороженный. Затем его взгляд скользнул вниз на табличку, где прочел:
НИКОЛАЕВА Лилия Сергеевна (3.03.1989 – 12.01.2011)
Женщина, ухаживающая за могилой, с недоумением смотрела на Ивана.
– Прошу вас, – обратился к ней Ваня, – расскажите, как это случилось?
Женщина со вздохом поднялась, подошла к нему и взглянула на фотографию.
– Лилечка, – начала она, – вместе с сыночком моим, Ванечкой, ехали на машине по ленинградскому шоссе. Бог знает, что там случилось… Они попали в аварию и перевернулись. Ванечка то умер сразу, он вон там через семнадцать могилок лежит, а Лилечка пять месяцев в коме провела. Родителей у нее не было – деддомовская она. Врачи решили делать операцию. Она так и умерла не приходя в сознание, на операционном столе… Снилась она мне часто… В гости приходила, про Ванечку спрашивала… А я ей отвечала, что он как будто живой… мол пропал родненький… А вы были знакомы с Лилечкой?
– Мы виделись однажды… – ответил Иван склоняясь над могилой. Он провел ладонью по снегу, и сжал его в кулаке. В носу что то защипало. – Они нашли друг друга, они вместе, теперь они счастливы…
Ваня поднялся и зашагал прочь, не оглядываясь на изумленную женщину. В голове у него вертелась уйма мыслей, но одну он все же поймал. Удаляясь от Лилиной могилы он знал, что никогда не забудет тот сон. Сон, пришедший к нему в прохладном салоне последнего троллейбуса.

Полоумные и транспорт

Все началось в июне прошлого года. Я возвращалась домой с урока китайского языка. Живу я на конечной остановке, и чем ближе ко мне домой, тем меньше народа. Когда маршрутка подъезжала к кинотеатру, я подсела на первое место возле выхода, чтобы выйти до того, как народ начнет набиваться внутрь. Вообще, возле кинотеатра нет остановки, но там выходит много людей и если попросить водителя, он остановит. Кроме меня в маршрутке ехал какой-то странный мужчина. Он вроде не был сумасшедшим или пьяным, но и нормальным его назвать тоже нельзя было. Он не разговаривал, и его тело будто бы не принадлежало ему. Одним словом – калека.
Все, что происходило дальше, длилось буквально несколько секунд. Когда мы проезжали кинотеатр, он подошел к выходу, но водитель его не увидел и не остановился. Он начал в панике бить рукой по дверям и мычать, но водитель был сосредоточен на дороге. Все это происходило прямо перед моими глазами. Сперва я пришла в какое-то оцепенение, но когда опомнилась, мне стало жаль этого человека, я перевалилась через перегородку и нажала на вызов к водителю. Тот остановился, калека вышел и проводил меня благодарным взглядом.
Вроде бы ничего особенного не сделала, но после этого начался какой-то абсурд. Везде, на улицах, в транспорте, как в центре, так и в моем скромном спальном районе, ко мне начали приставать странные люди. Нет, они мне ничего не делают, просто пристают и начинают говорить что-то, спрашивать. Возможно, кажется, что я себе это внушаю, но я человек скептический и не суеверный. До сих пор я вообще не обращала на это внимания, но за последний месяц это стало происходить ужасно часто, вот я и решила, что вам будет интересно.
Вчера я возвращалась домой после встречи с подругой. Собирался дождь и я еле влезла в переполненую маршрутку. И тут ко мне опять начал приставать какой-то полоумный. Начал спрашивать, куда я еду, когда выхожу нести всякий бред и т.д. Полная маршрутка людей, а он ко мне прицепился. Но я то привыкла, одела наушники и поэтому вообще плохо слышала, что он мне говорит. И тут транспорт подъезжает к очередной остановке (очень хорошо знакомое мне место, т.к. у меня там танцы, театральная студия и офис, в котором родители работают). Мужик совсем уже всем надоел, одной мне (его жертве) пофиг. Ну, он решил наконец то выйти и напоследок кидает мне “ты же завтра тут в два будешь?”. Я невнимательно кивнула, и только через пару остановок до меня дошло, что у меня завтра в том же месте в 14:00 бальные танцы.
Вот так вот.

Последний троллейбус

Январская ночь в Мурманске давно сковала тьмой и морозом заледенелые улицы города. Температура понижалась с каждым часом. Стоящий на остановке Иван пританцовывал и хлюпал носом, с надеждой поглядывая на дорогу. Уже перевалило за полночь, парень как обычно возвращался от друзей и ждал на остановке привокзальной площади последний троллейбус. Вдалеке светились две фары и до боли знакомых два огонька над ними, еще немного погодя стали вырисовываться рожки. «Наконец то» подумал Иван и последний раз взглянул на пятиконечную звезду, зависшую над зеленым куполом, на высоком шпиле.
– … зальная площадь. – донеслось из открывшихся дверей троллейбуса, – Следующая остановка улица Володарского.
В салоне было мало людей, как и всегда на последнем транспорте. Ваня, расплатившись с кондуктором, сел у окна на двухместное сидение. Троллейбус тронулся. Парень дыхнул на замерзшее стекло, но этого явно было не достаточно, так как порядочный слой инея охватил все окно, вырисовывая на нем причудливые узоры. Тогда Иван снял перчатку и прилип к стеклу всей пятерней, передавая свое тепло и впитывая холод, который уже охватил всю ладонь и скользил между пальцев. Он убрал руку. От прозрачного отпечатка стекали собравшиеся капельки талой воды, Ваня принялся счищать пальцами иней по краям.
Мимо плыли деревца одетые окутанные белым инеем, припаркованный, в неположенном месте, автомобиль, девушка, одиноко бредущая по тротуару в темноте. Прижавшись лбом к стеклу, Иван чувствовал вибрацию всего троллейбуса.
– Осторожно двери закрываются. Следующая остановка «Семеновское озеро» – огласил диктор, и после короткой остановки на Челюскинцев, двери со скрипом закрылись, вновь раздался гул электродвигателя и троллейбус устремился в горку.
В троллейбусе было холодно. Иван стянул белый капюшон, и стал потирать покрасневшие уши. На семеновском озере вышли два человека, и вошла девушка, она постояла немного у прохода, осматривая салон, и села напротив Ивана. Он окинул ее непродолжительным взглядом, отмечая, что она была одета явно не по погоде. Ее темные волосы спадали на тоненькую осеннюю курточку. Покрасневшие от холода руки придерживали полы черной юбчонки из под которой виднелись изящные ножки, в светлых колготках. Парень продолжал смотреть в окно, чувствуя при этом взгляд девушки, который она не отводила от него с тех пор как села. Доехав так до следующей остановки, Иван стал чувствовать себя неловко, его взгляд забегал от окна по проходу, сидениям, полу и ножкам незнакомки напротив. Он закусил нижнюю губу, боясь встретиться взглядами с той девушкой, но все же поднял глаза. Ее взгляд скользил по его лицу, затем плавно стал перемещаться вверх, и остановился, поймав взгляд Ивана. У нее были необыкновенно красивые глаза, очень выразительные и глубокие. Переход от карей радужки до зрачка был почти не заметен. Они были бездонными. В них грусть и блеск восторга смешивались воедино, подобно двум танцорам – одетым в черное, и белое. Они кружились в страстном танце, объединяя оба цвета, но не становились серым пятном, нет. Они были контрастны. Иван буквально провалился в них, и если бы не голос, объявляющий об остановке, он просидел бы так всю вечность. Уголки его губ стали медленно приподниматься – он улыбнулся.
– Меня зовут Ваня, – мягко произнес он, протягивая руку. На миг ему показалось, что ответа не последует, но вскоре девушка тоже улыбнулась.
– Очень приятно, – ответила она, касаясь его руки. Странно, но замерзшая рука Ивана, почувствовала еще большую прохладу от руки той девушки. Касаясь его она продолжала улыбаться, не отводя глаз от его лица. Она не представилась.
– Ты замерзла? – неловко произнес Иван, пытаясь продолжить разговор. Она медленно помотала головой. Он коротко перевел взгляд в окно, троллейбус отъезжал от остановки Ивченко. Затем повернулся к незнакомке, которая не на секунду, не сводила с него взгляда. Порой ему казалось, что она даже не моргает. – Конечная – следующая, тебе тоже там выходить?
Она утвердительно кивнула. Иван тут же понял, что задал довольно глупый вопрос. В троллейбусе оставались только они и кондуктор, которая сидела и пересчитывала деньги, позвякивая монетами.
Троллейбус сделал небольшой крюк, объезжая кольцо и остановился. Двери с треском и поскрипыванием отворились. Иван вышел первым, наступая в снежную кашу, перемешанную с песком.
– Осторожнее, – проговорил он подавая руку девушке. – Вот мы и приехали. Тебе в какую сторону? Она изящным жестом указала на, темнеющие невдалеке, дворы.
– Да нам практически по пути, – улыбнулся Ваня, косясь на свою немногословную собеседницу. – Я провожу тебя?
– Проводи.
И зайдя на тропинку, они двинулись в сторону ее дома. Настала неловкая пауза молчания, Иван не знал, неловко ли ей, так как она и без того практически не разговаривала. Но ему было не ловко, озираясь по сторонам, он искал что ни будь, на что можно было обратить внимание и перевести на это разговор. Но в тусклом свете фонарей он замечал лишь сугробы и запорошенные кусты.
– Уже вторую неделю такие морозы, – начал он, – Еще немножко и этот город превратится в огромный кусок льда, отколется от земли и, уплывет, куда ни будь на юг.
Краем глаза он заметил улыбку девушки, и еле услышал смешок ухмылки, от этого улыбнулся сам. Он почувствовал, как девушка коснулась его руки. Дальше они шли молча, думая каждый о своем. Вскоре приблизились к подъезду пятиэтажки с высоким крыльцом, она отпустила его руку, и стала медленно подниматься, доставая ключи. Он оставался внизу и смотрел ей в след. Она приложила ключ к домофону, и тот, издав пиликающий звук, отпустил дверь. Незнакомка потянула дверь на себя. В подъезде было темно. Она не заходила, она стояла и всматривалась в темноту, она стояла так около минуты, затем медленно обернулась и сказала:
– Темно… Вань… Ты не поднимешься со мной?
***
На остановке у кинотеатра «Мир» сегодня было немноголюдно. Ждали транспорта: женщина средних лет, пожилой мужчина в серой кепке и несколько ребятишек школьного возраста. Мужчина в кепке не сводил глаз с девушки, которая старательно клеила какую- то листовку поверх, залепленного стекла остановки. Закончив свое дело, она бросила клей в пакет, в котором явно было еще немало подобных листовок, и направилась вдоль улицы, наверняка в сторону следующей остановки. Мужчина проводил ее взглядом и подошел к объявлению, в котором была фотография молодого человека. Ниже было написано: «Разыскивается без вести пропавший ОГЛОБИН ИВАН АЛЕКСЕЕВИЧ 1987 г.р. 11 января ушел из дома и не вернулся, был одет в черную куртку, белую толстовку с капюшоном, синие джинсы. Последний раз был замечен 12 января выходящим из Троллейбуса маршрута №4, на конечной остановке Ленинского округа, около часа ночи. Всем, кто располагает о нем какой либо информацией, просьба звонить по нижеуказанным телефонам»
– Жалко парня, – проговорила подошедшая женщина, – Молодой еще… Мужчина лишь согласно кивнул и отошел.
Лиля бегала от остановки к остановке. На улице было -23, но ей было жарко, одетая в легкую осеннюю курточку, юбчонку и полусапожки, которые застегивались немного выше щиколотки, она не чувствовала холода. Запыхавшись, она подошла к остановке на улице Чумбарова-Лучинского, взглянула на то место, где только позавчера клеила объявление. Его там не было. Как и на предыдущих остановках, ее это злило, казалось, будто кто-то следом ходит за ней и срывает ее листовки. Как будто кто не хочет, чтобы она нашла его – своего Ванечку. Вместо этого все стенки пестрили «Клубами знакомств» и прочей билибердой. Она устала. Сев на скамейку, Лиля достала очередную листовку, с его фотографией. Он смотрел на нее улыбаясь, в его улыбке было, что то беззаботное и легкое. Она провела пальцем по бумаге, по контуру его лица, а затем прижала листовку к себе. Она должна его найти, найти во что бы то ни стало, она больше не могла без него. Немало несчастий свалилось на их пару за эти полгода, сперва они чуть не погибли в автокатастрофе. Он быстро пошел на поправку, а Лиля еще три месяца лежала в коме. Он приходил к ней в больницу, она не видела его, но слышала его голос, нежный и спокойный. Когда она пришла в себя, он приходил к ней каждый день. Каждый день он приносил цветочек лилии и ставил его в баночку на тумбочке. Если она спала, он нежно гладил ее лепестками по щекам. Они долго беседовали, строили планы, мечтали о свадьбе. Но теперь случилось это. Он пропал. Пропал буквально за неделю до того, как ее выписали. И ей было намного лучше лежать в больнице и видеть его каждый день, чем быть на воле, но без него. Она была одинока.
Лиля не спеша поднялась, достала клей из пакета и стала клеить ту листовку, которую недавно прижимала к себе. Она была немного мятая, но девушка разгладила ее ладонью, еще раз взглянула на фотографию Ивана и ушла. В городе быстро темнело. Солнце ненадолго выглянувшее из за сопок, быстро укатилось обратно, укрываясь сумеречным одеялом. Город не терял свою оживленность, люди продолжали суетливо ходить по улицам и скверам, машины медленно продвигались в пробке, созданной, где то на Шмидта, наступил конец рабочего дня. Лиля дошла до вокзала. Ноги ужасно ныли, и наклеив еще одно объявление она решила зайти, к Тамаре Ивановной – Ваниной маме, которая жили неподалеку.
***
Лиля вышла около полуночи, Тамара Ивановна уговаривала ее остаться, но девушка ушла. Ей был нужен свежий воздух, ей хотелось прогуляться, остаться наедине со своими мыслями. Хотя именно эти мысли как раз и угнетали ее с каждым разом все больше и больше. Она шла вдоль улицы, мимо высоких сугробов по засыпанному песком тротуару. Снег и песок отчаянно скрипели под ее ногами, а мороз, который к этому времени достигал уже тридцати градусов, предавал этому скрипу какое-то зловещее эхо. Мимо изредка проезжали машины. Город погружался в тишину. Лиля шагала твердой уверенной походкой, представляя, будто Иван сейчас идет с ней, будто они куда то опаздывают, а он, взяв ее за руку тянет за собой. Ей не хотелось думать о том, что его уже нет в живых, она гнала прочь от себя эти гнусные мысли. Ей было легче поверить, что он уехал, просто взял и уехал куда ни будь, пусть с той девчонкой что его видели, пусть так. Но главное он жив. «Бред» думала она про себя. Она представляла, что пройдет еще немного времени и однажды утром ее разбудит звонок в дверь, она откроет, и там будет стоять он. С лилиями… без лилий… без разницы, главное он. Целый и невредимый, и не важно, что он тогда скажет, неважно куда пойдет потом, она будет знать что с ним все в порядке. Она мотнула головой пытаясь освободиться от всех противоречивых мыслей, которые сейчас крутились в ее голове. Она просто шла, шла не чувствуя холода, будь там хоть минус сто, ей было все равно.
Рога троллейбуса бросили яркую искру, в месте сцепления с проводами. Это привлекло внимание Лили. «Последний» – думала она про себя, окидывая взглядом тусклый свет замерзших окон, проезжающего троллейбуса. Вдруг она остановилась. Там в одном из окон в небольшом, протертом участке она увидела его лицо. Лицо Вани! Она ни секунды не сомневалась, что это был именно он. До остановки Володарского оставалось около сотни метров. Она должна была успеть! Лиля бросилась бежать, она бежала что было сил, нет, она бежала быстрее, чем ей это приходилось когда либо. Мысль о том, что вот-вот она увидит его вновь, обнимет, прижмет к себе, придавала ей невероятных сил. Но все же она не успела. Троллейбус захлопнул двери и отъезжал от остановки, исчезая из виду. Лиля выскочила на дорогу и перегородила путь следовавшей за ним машине. Резина черного таурека скрипнула и зашипела, скользя по оледеневшей дороге. Но все же смогла остановить машину в трех метрах от девушки.
– Ты че, больная?!! – вопил водитель, высовываясь из открытого стекла, – Жить надоело, наркоманка?!
Лиля села на дорогу, закрыв лицо ладонями, и заплакала. При виде слез девушки, мужчина перестал кричать. Он оглянулся назад, убедившись, что сзади нет машин, включил аварийки и вышел.
– Ну что ты раскисла? – сказал он, подходя к Лиле, – Чего случилось? Вставай.
– Прошу помогите мне… умоляю. – шептала девушка, вытирая обжигающие слезы со щек, – Там троллейбус, мне нужно на него успеть, обгоните его… умоляю.
– Садись в машину. Что там в том троллейбусе, мозги твои остались?
– Прошу вас, – продолжала она, захлопывая двери таурека. Мужчина надавил на газ и быстро тронулся.
– Тебя может домой отвезти? –спрашивал он, но девушка лишь помотала головой.
Они обогнали троллейбус на подъеме к семеновскому озеру. И уже через несколько минут Лиля стояла на остановке. Мужчина еще раз спросивший «Все нормально?» и «Не отвезти ли ее лучше до дома?», нервно ухмыльнулся и мотая головой уехал. Вновь она осталась одна. В свете мертвенно бледных фонарей, она стояла и смотрела на дорогу, в ту сторону, откуда должен был прийти троллейбус. Каждая секунда ожидания длилась вечность. Нервные колики из низа живота расползались по всему телу. И вот, наконец – то, он показался! «Быстрее» – думала по себя Лиля, и бросилась к отворившимся дверям, чуть ли не лбом сталкиваясь с выходящими. Держась за поручень, она быстро огляделась. И в действительности на одном из мест сидел парень, напоминавший ей Ивана, но это был не он. Тяжесть в груди моментально ушла, но лишь для того чтобы вновь вернуться с еще более колоссальной и разрушительной силой. Лиля прошла по салону и села напротив него. Он так сильно напоминал ей Ивана, тот же белый капюшон, такая же куртка, но нет, это был не он. Незнакомые черты лица, серые глаза… как? Как она могла ошибиться? Она ехала и не сводила с него глаз, а когда он взглянул на нее, ей стало чуточку теплее.
– Меня зовут Ваня, – мягко произнес он, протягивая руку.
***
Они вышли вместе на конечной. Иван галантно подал руку Лиле, когда та выходила из троллейбуса, так же как это бы сделал и ее Ванечка. Ей было так тепло, когда они шли по узкой тропинке в сторону ее дома. Он пытался заговорить с ней, но она не слушала его, а может и не слышала. Она лишь иногда кротко улыбалась, реагируя на его реплики. Ей захотелось прикоснуться к нему, она на миг закрыла глаза и представила, что идет со своим любимым. Лиля отпустила его руку, когда они подошли к подъезду. Отпустила и не оглядываясь стала медленно подниматься по лестнице к двери. За дверью было темно. Она что то почувствовала, услышала, чей то нежный шепот. Это «что то» пронеслось мимо нее, щекоча ей щеки слабозаметным теплом. А на верху, в подъездной темноте она заметила еле видимое мерцание… Теперь она все поняла… Теперь действительно все стало на свои места… Она обернулась, удерживая дверь. Там, по прежнему, стоял паренек со знакомым ей именем, но это уже был не незнакомец, которого она встретила в троллейбусе. Нет. Это был Ванечка – ее ванечка. Теперь ей все было понятно.
– Темно… Вань… Ты не поднимешься со мной? – спросила она, наблюдая, как Ваня чуть склонил голову и приподнял уголки губ. Он не спешил с ответом, он медленно поднялся к ней, Лиля почувствовала снова теплую щекотку, когда тот приблизился губами к ее уху.
– Конечно поднимусь, Лилечка, – шепнул он, – нам уже давно пора.
Дверь аккуратно закрылась у них за спиной, и они не спеша, стали подниматься по ступеням. Это уже была не короткая подъездная лестница, ведущая на первый этаж. У этой лестницы уже не было преград, не было и видимого конца. Лишь тусклый свет там – на верху, и с каждым шагом он становился ярче, рассеивая тьму вокруг. Они шли рядом молчали и сжимали друг другу руку.
– Почему?! – Лиля нарушила тишину, – почему ты ушел? Почему ты пропал? Почему оставил меня одну?
– Я не хотел забирать тебя с собой, – ответил Ваня, – Не хотел, понимаешь? Ты должна была остаться! Я просил Его. Но Он мне не ответил. Тогда я сам ушел, когда почувствовал, что ты начала медленно переходить ко мне. Но было уже поздно.
– Выходит я сама?
– Нет, я виноват. Мне нужно было уйти сразу.
– А я и не жалею. Я рада что мы снова вместе. Я рада что нашла тебя. Я очень сильно люблю тебя.
– Глупенькая. – прошептал он, и поцеловал ей руку. Дальше они продолжили свой путь в полной тишине.
***
– … дой человек! Молодой человек!
– А?! – Иван резко убрал голову от вибрирующего стекла, и поднял глаза на склонившуюся над ним кондукторшу.
– Просыпайтесь, конечная. – проговорила она и отправилась на свое место.
– Ага. Спасибо! – растерянно произнес он озираясь по сторонам. Кроме него и кондуктора в салоне троллейбуса не было никого. Стекло, которое он так старательно очищал от инея, покрылось новой ледяной коркой. «Значит сон» – думал он про себя, выходя из троллейбуса. А в сознании до сих пор вертелся танец в глазах той незнакомки, и тропинка, ведущая к ее подъезду.
Сон тот стал потихоньку забываться. И, наверно, Иван бы о нем не вспомнил никогда, если бы не случай произошедший с ним в марте. Когда он отправился на кладбище проведать умерших родственников.
Ваня шел между новых могил, мурмашинского кладбища. Впереди возле одной из них вертелась женщина с веником в руке. Она омела припорошенный, снегом крест, опустилась на корточки и подняла венок, который погнуло ветром. Иван проходил мимо, взглянул на фотографию усопшего и замер. От туда на него смотрела девушка с карими глазами. Та девушка, что приснилась ему в троллейбусе. Именно та! «Этот взгляд ни с чем не перепутать» – прошептал он. Парень стоял и смотрел в эти глаза, как завороженный. Затем его взгляд скользнул вниз на табличку, где прочел:
НИКОЛАЕВА Лилия Сергеевна (3.03.1989 – 12.01.2011)
Женщина, ухаживающая за могилой, с недоумением смотрела на Ивана.
– Прошу вас, – обратился к ней Ваня, – расскажите, как это случилось?
Женщина со вздохом поднялась, подошла к нему и взглянула на фотографию.
– Лилечка, – начала она, – вместе с сыночком моим, Ванечкой, ехали на машине по ленинградскому шоссе. Бог знает, что там случилось… Они попали в аварию и перевернулись. Ванечка то умер сразу, он вон там через семнадцать могилок лежит, а Лилечка пять месяцев в коме провела. Родителей у нее не было – деддомовская она. Врачи решили делать операцию. Она так и умерла не приходя в сознание, на операционном столе… Снилась она мне часто… В гости приходила, про Ванечку спрашивала… А я ей отвечала, что он как будто живой… мол пропал родненький… А вы были знакомы с Лилечкой?
– Мы виделись однажды… – ответил Иван склоняясь над могилой. Он провел ладонью по снегу, и сжал его в кулаке. В носу что то защипало. – Они нашли друг друга, они вместе, теперь они счастливы…
Ваня поднялся и зашагал прочь, не оглядываясь на изумленную женщину. В голове у него вертелась уйма мыслей, но одну он все же поймал. Удаляясь от Лилиной могилы он знал, что никогда не забудет тот сон. Сон, пришедший к нему в прохладном салоне последнего троллейбуса.

О черном троллейбусе

Никто не знает, откуда он появился и когда в первый раз его штанги заскользили по линиям. Ходят слухи, что виноваты в его появлении нерадивые кондуктора, которых проклял сам Сатана, принявший однажды облик пассажира и решивший на свой страх и риск прокатиться на этом виде общественного транспорта. Помятый, без гроша в кармане, оплеванный, обруганный и побитый вылез он на ближайшей остановке и дал клятву никогда больше не пользоваться этим транспортом, и, в особенности, связываться лишний раз с кондукторами.
Другой слушок поговаривает об исчезнувшем однажды туманным зимним вечером одном экземпляре этого транспорта, вместе со всеми пассажирами (которых вечером, к счастью, было не очень много), кондуктором и водителем. С тех пор призрак этого транспорта ночами колесит по улицам города в поисках очередной жертвы.
Черный троллейбус.
От одного названия у знающих о нем старожилов кровь стынет в груди и во всех остальных частях тела. Бесшумно скользящий по улицам, он выбирает тех, кто неуважительно относится к этому виду транспорта, а также нерадивых кондукторов, плохо относящихся к своим пассажирам, и водителей, несущих нелегкую службу на своем посту спустя рукава. Да и обыкновенным людям тоже достается.
Вырисовывается следующая картина встречи с черным троллейбусом.
Вы идете, ничего не подозревая, по улицам города Бишкек в одиночестве (к группам людей черный троллейбус является редко). Обычно уже темно (случаи встречи с черным троллейбусом днем также известны, однако они также и редки), на улице пусто и тихо. На улице отсутствуют даже ночные хулиганы и остальной рабочий люд. Так вот, идете вы, ничего не подозревая, может, песенку себе напеваете, и в памяти прокручиваете приятные минуты бытия в гостях, где удалось плотно покушать и поговорить на умные темы. И тут начинается… Появляется черный троллейбус. Обычно он поворачивает из – за угла и неслышно подъезжает к вам. Все свидетели появления черного троллейбуса (по крайней мере, те, кто не исчез) отмечают, что на них в это время нападает странная слабость. Не хочется никуда идти, иногда даже словно некая сила удерживает их на одном месте. Также все свидетели говорят, что улица и сам город в этот момент меняются. Неизвестно как, но к ним город поворачивается в этот момент ранее неизвестным лицом (стороной, сущностью – все определяют по-разному).
Троллейбус останавливается перед вами, весь залитый чернотой. Чернота внутри троллейбуса обычно даже чернее, чем на улице. Вместо номера маршрута расположена дата вашего рождения и дефис. Черные двери распахиваются, и вас словно тянет войти внутрь (может сказывается наша извечная привычка к халяве, а как еще назвать троллейбус в 2 ночи) и прокатится (почему – то думается, что на черном троллейбусе можно доехать до дома, даже до дверей собственной квартиры, пусть и расположенной на 17 этаже 18 – этажного дома).
Если вы не заходите внутрь, дверцы троллейбуса также неслышно закрываются, и он уезжает, поворачивая за ближайший угол.
Только потом свидетели вдруг вспоминают, что на улице, по которой сейчас проезжал троллейбус, даже нет линий, необходимых для штанг. А жаль, что пока лишь только силы зла пользуются такими современными технологиями. Глядишь, имея такой вид транспорта, экономичный и удобный, можно было бы надежно связать транспортными линиями все уголки и закоулки города Бишкек.
Есть легенда, что «жертвы» троллейбуса попадают в подземный город, продолжающий верхний Бишкек.

Трамвай-призрак

Трамвай-призрак.
Говорят, что у нас в городе есть трамвай-призрак. Если ночью вы идете по улице, можно его увидеть. Это трамвай номер 4, в нем еще давно случилось страшное. Было уже поздно, и водитель трамвая уже поехал оставить трамвай и закончить смену ( в трамвае помимо водителя был еще и кондуктор). Но вот в трамвай как-то зашел мужчина. Он вошел в кабину где сидит водитель и приставив к его горлу нож потребовал остановить трамвай. Когда трамвай остановился, этот мужчина убил водителя, у кондуктора он забрал деньги , убил и скрылся. Этот самый трамвай нигде потом не могли найти. Так и не нашли. Но говорят что трамвай выезжает в ночь и если кто-то решит зайти в трамвай, он сильно пожалеет. Было замечено уже 3 случая смерти от этого трамвая.
1. Люди решили посмотреть что это за трамвай призрак. Четверо сильных парней отправились в ночь, на остановку где часто видели трамвай призрак. На следующий день нашли на остановке их трупы. У всех было перерезано горло.
2. Девушка с парнем ночью гуляли и вот подъехал трамвай. Девушка знала эту историю и не рискнула войти. Парень посмеялся над ней и сказал “Я сейчас сяду и проеду одну остановку, а потом к тебе приду жди меня тут.” Он сел в трамвай и уехал. Девушка ждала уже довольно долго и решила проверить где же ее парень. Придя на следующую остановку, девушка нашла труп юноши. У него тоже было перерезано горло.
3. Это было ночью. Две подруги ( предположим Вика и Юля) стояли на остановке и ждали трамвай. Вот он и подъехал, но в нем никого не было. Они не решились зайти. Но Вика говорит ” А может это последний трамвай? Быстрее пошли!” она схватила Юлю за руку и потащила в трамвай. Но у Юли упала сумка. Пока Юля поднимала сумку Вика забежала в трамвай, вот уже и Юля хотела войти, но резко трамвай закрыл двери и двинулся. Юля побежала за ним но не догнала его. Она вернулась на остановку и начала звонить подруге. Никто не отвечал. Через некоторое время тот же трамвай подъехал к остановке где стояла Юля. Двери открылись и из них вышла Оля. Пройдя несколько метров, она упала к ногам Юли. Юля испугалась. Она перевернула подругу на спину и увидела что у Оли перерезано горло.
Я как то раз с мамой от подруги шла и трамвай к остановке подъехал. Я увидела, что он пустой и еще номер у него 4. Я маму тогда остановила и заставила на такси до дома доехать. А вдруг, реально это правда.

Троллейбус 13

В 2010 году на улицах города Кирова появился сверхновый троллейбус. Но никто не знал где производятся троллейбусы данной модели. Троллейбус вышел на улицы Кирова под маршрутом №13. Люди немножко испугались, так как маршрута №13 в Кирове тогда не существовало. Троллейбус ходил очень редко, но тем не менее люди оставались довольны после поездки.
Однако с февраля 2011 года некоторые люди пропадали без вести после того как прокатились на троллейбусе.
Они садились в троллейбус и уезжали в свою последнюю поездку. Но в августе 2011 из троллейбуса успел выбежать мальчик по имени Валентин. Вот то что он рассказал в полиции (тогда — милиции):
Мне позвонил друг и сказал, что я должен срочно к нему приехать. У него появились проблемы в семье и ему была необходима моя поддержка. Я, как обычно, сел в троллейбус (сел я на улице Красина). В этот раз мне “повезло”. Я сел на маршрут №13. Смотрю, троллейбус едет на мою улицу (Милицейскую), точнее на улицу моего друга. Я сел в самый конец и поехал. Ехал час, два, три.
Уже решил подойти и спросить, сколько еще можно ехать, но заметил, что водителя нет на месте. Троллейбус управлял сам собою.
Я очень сильно испугался. Вдруг я решил, что нужно бежать. Я схватил молоток, который был предназначен на случай аварии, и ударил по стеклу. Оно разбилось и я успел выпрыгнуть. Как потом оказалось, я в 32 км от Кирова, в поселении Слободском. Нашел милицию и всё рассказал.
В сентябре 2011 нашёлся еще один свидетель. Ему 47 лет и зовут его Леонид. Дальше пойдёт его рассказ.
Я живу на улице Московской. Мне нужно было ехать домой с улицы Ленина. Я был у родных на дне рождения. Вышел на остановку. Прождал минут 30, но троллейбус так не приехал (тогда было 4 часа дня). Уже собирался вызывать такси, как вдруг увидел как подъезжает троллейбус №13. Поскольку я скептик: я не верил рассказам, ходящим по городу. Поэтому смело зашёл в троллейбус и сел посередине салона. Троллейбус ехал по маршруту №13 “улица Ленина — улица Московская”. Странным мне показалось то, что я никогда не видел этого троллейбуса, хоть и живу в Кирове уже 11 лет. Вдруг я почувствовал что хочу спать и уснул. Через час я проснулся неизвестно где. Я хотел попросить водителя остановить, но его не было за рулём. Я решил убежать, выбил ногой дверь и выпрыгнув потерял сознание. Очнулся примерно в пол-утра километров от моего дома. Я решил пойти в полицию и всё рассказать.
До сих пор неизвестно куда пропадали люди из троллейбуса. Некоторые считают, что троллейбус увозил людей в ад.
Известно только одно: 29 сентября 2011 года троллейбус был отстранён от эксплуатации, а 10 ноября 2011 года он был списан из разобран.

Загадочный троллейбус

Сколько вокруг нас простых и понятных вещей: стиральная машина, вода из крана, троллейбусы, автобусы, телефоны. Многие вещи окружают нас и даже порой нами незамечаемы, пока что-то не выйдет за рамки нормального восприятия.
Моя мистическая история абсолютно правдива, хотя и больше похожа на городскую байку, но у нас в городе все в нее верят. Странные и мистические вещи происходят ночью, а у нас наоборот ранним утром. Как говориться сразу, как петухи пропоют. Многим людям или далеко добираться или ранняя смена, но они вынуждены подниматься затемно и ехать на работу. Именно этого все бояться больше всего. Ходят слухи, что иногда, непонятно по каким причинам, но приходит обычный троллейбус. Чаще всего в него могут зайти один-два человека. Если на остановке больше двух желающих он никогда не останавливается.
Но если Вы уже зашли в троллейбус… В нашем городе зарегистрировано много случаев пропажи людей именно утром, а находили их потом далеко в других районах или были даже случаи в других городах. Они сидели на остановке с пустыми глазами и ждали. Когда их спрашивали, чего они ждут, то ответ был всегда прост: троллейбуса. Люди эти становились или абсолютно безумцами или впадали в состояние «живой комы», если их отвезти от остановки. Они могли ходить, но только если вести; могли кушать, только если их кормить, но рассказать, что с ними случилось — не могли.
strashno.com
Одна медсестра в больнице для слабоумных ухаживала за такой женщиной. Так вот, она и рассказала, что в одну ночь под самое утро она зашла к ней, что бы проверить подопечную. Когда она вошла, та сидела на кровати. Она улыбнулась медсестре, и сказала: «Вы тоже с утра пораньше на работу?» Та махнула головой и села рядом на кровать. Женщина посидела минутку, а потом протянула кому-то руку и сказала: «Вот мой билет, сегодня до конечной остановки». Потом повернулась к медсестре и сказала: «Кондуктор сказал, что бы ты выходила, потому, что тебе не в нашу сторону». Тут, по рассказам медсестры, в комнате послышался звук проезжающего троллейбуса, и стало так холодно и так страшно, что она пулей вылетела из палаты, словно что-то подталкивало ее. Когда она вернулась, женщина была мертва, но ее лицо было искажено ужасом.
strashno.com Мне бы хотелось не верить в эту историю, но на всякий случай ни сама, ни своих родных я не отпускаю на рассвете из дому.
Автор: Татьяна
Узнать, что нужно для оформления генеральной доверенности на машину, можно на сайте www.notbe.ru. Этот документ часто используется при оформлении покупки автомобиля, поэтому к его составлению стоит относиться со всей серьезностью. Желательно привлечь опытного юриста, который точно не ошибется при составлении такой доверенности.

Маршрутка

Ненавижу ездить поздно в маршрутках. В детстве все время думал, что маршрутка — это транспорт Сатаны. Не знаю, откуда такое представление, но было действительно жутко.
Теперь маршруток не боюсь, но поздно ночью на них ездить не особо-то люблю.
Дело было недалеко от моего дома, тогда мы с ребятами не подозревали, что заблудимся в собственном городе и, собственно, решили узнать городишко получше, погулять по нему. Я быстро забежал домой, чтобы предупредить о своём уходе на долгое время родителей (телефон был в ремонте, приходилось постоянно говорить словами, а не писать сообщения). Родители начали меня ругать, мол, зачем и почему, кто-то предложил и я, человек стада, согласился… я к такому уже привык и не стал просить прощения, ибо не видел своей вины и быстро выскочил за дверь.
Друзья уже заждались меня у подъезда. Мы сели в первый автобус и поехали в неизвестном направлении.
Целый день мы бродили по неизвестным местам родного города. Это было неплохое приключение, мы даже позабыли о счёте времени, но когда на улицу спустилась беспросветная тьма, мы решили — пора по домам.
Пару человек из нашей компании решили дойти пешком, так как им было недалеко до дома, ну а остальные трое, включая меня, побрели к остановке. Это был я, мой старый друг и наша подруга.
Во-первых, мы достаточно долго ее искали, так как фонарей рядом не было, да и людей почти тоже.
Во-вторых, мы стояли на месте около получаса и ждали транспорта. Никто из нас не думал, что мы будем гулять до ночи, поэтому каждый из нас сейчас думал, как бы оправдаться перед родителями.
Вдруг рядом с нами затормозила маршрутка. Окна были задернуты занавесками, дверь открылась автоматически и мы по очереди зашли в транспорт. Внутри никого не было, место водителя было перекрыто и мы втроём переглянулись, решили выйти, как вдруг дверь захлопнулась. Мы поехали.
Я от неожиданности скользнул по полу и плюхнулся на сидение. Двое моих друзей присели рядом. Мы начали доставать деньги, чтобы расплатиться, но поняли, что этого нельзя сделать — место водителя было полностью закрыто.
Пожав плечами, мы убрали кошельки и просто расслабились. Но ненадолго.
— По времени мы должны были уже приехать…
— Да и остановок почему-то не было…
Я попытался одернуть занавеску, но она была намертво прилеплена к окну.
— Водитель! Эээй! — закричал мой друг. — Останови! Придурок, куда едешь-то?!
Маршрутка затормозила. Дверь открылась.
Это была нужная улица. Но не для меня, а для двух моих друзей. Они вышли и попрощались. Я не хотел здесь ехать, попытался выйти, но дверь успела захлопнуться и я снова плюхнулся на кресло.
Я замолчал. Вдруг рядом раздался чей-то грубый голос:
— Куда едем?
— Ч… что? — испугался я.
— Ты мне нравишься, могу довести тебя к себе. — это был уже совсем другой голос, приятный, женский, но издавался он оттуда же.
— Не… Не надо…
— Что, отказываешь моей девочке? — голос изменился. Он принадлежал мужчине, точнее, молодому юноше.
Я молчал, не понимая, что вообще происходит.
Голос снова сменился. Это был первый голос, который я услышал — хриплый и грубый.
— Подарю тебе кое-что.
На полу из начала маршрутки в мою сторону что-то скользнуло. Это был нож.
Я покрылся мурашками.
— Выпустите меня… — проговорил я.
Что за шутки, чёрт возьми?!
— Выпустим, если возьмешь наши подарки.
Я подобрал с пола нож и засунул в карман ветровки.
— Теперь бери мой. — услышал я девушку. Ко мне прикатилась помада, я поднял ее и кинул в другой карман.
— И мой не забудь.
Я взял с пола конверт.
Дверь маршрутки распахнулась, я выбежал на улицу с диким воплем и побежал домой. В некоторых окнах включался свет — меня кто-то слышал. Но мне было плевать.
Это была моя улица, родная улица!.. Я спотыкался по дороге, но бежал, не оборачиваясь назад.
Дома я извинился перед родителями за столь позднее возвращение домой, которые не спали и ждали меня у порога и закрылся в комнате.
Я начал рассматривать нож. Вроде, чистый… О боже! В уголке острия была засохшая капля то ли краски, то ли крови… Я кинул нож на кровать и взял в руки помаду. Обычная помада, вроде… Ничего особенного.
Я взял конверт, распечатал его. В нем лежала свернутая вдвое записка, а в ней — ещё одна.
Я прочитал первую.
«Здравствуй, дорогой (моё имя)!
Мы заранее извиняемся за принесенные неудобства.
Наши подарки — это то, что тебя убьет.
Этим ножом зарезали твоего друга, но отмыли кровь, чтобы ты не сильно испугался, а эта помада была у твоей подруги в кармане куртки. Ее тоже сегодня убили. Они ехали с тобой в маршрутке, но, к сожалению, покинули нас раньше, чем ты.
На этих предметах твои отпечатки. Ты последний раз видел этих двух людей. Утром их тела найдут и тебе не поздоровится.
Однако, у тебя есть выход. Избавиться от стыда на всю жизнь и тюрьмы тебе поможет одно. Прочти второе вложение».
Я весь дрожал. По щекам текли слёзы. Мне было ужасно плохо, хотелось умереть — этого не может быть, не может быть…
Дрожащими руками и раскрыл вторую бумажку. Я обратил внимание на то, что почерк был точь-в-точь моим…
«Простите, мама, папа, я больше так не могу. Люблю вас. Ваш сын».
Это была предсмертная записка. Мне предлагали покончить с собой.
Утром родители хотели разбудить меня, но дверь была заперта. Ее пришлось выломать. Меня нашли повешенным на собственном шнуре, который я нашёл где-то в глубине своего шкафа.
Я скажу вам одно — каждый из вас может попасть в мою ситуацию. Никто не застрахован от этого. Только если в транспорте пусто, а водителя не видно — не к добру это, не к добру…

Оказывается, общественный транспорт тоже штука опасная…

История произошла не со мной, а с моей мамой. Она тогда еще в универе училась. Далее с ее слов:
Еду я в метро на эскалаторе. Людей много – час пик. Вдруг чувствую я, как кто-то волосы мои трогает. (А надо сказать, волосы у меня тогда были пышные, белокурые, длинные. В общем, загляденье). Но как-то не обратила я внимания. Час пик, людей много. Мало ли что. К тому же, “троганье волос” быстро прекратилось. А может, просто показалось. Давка-то жуткая. Приезжаю я, значит, домой. Ну все как обычно. Приготовила ужин, лекции почитала и спать. Вот только заснуть ну ни в какую. Вроде и за день устала очень, и бессонницей не страдаю. Ан нет. Не спится и все. Вдобавок холодно в комнате стало – жуть. Я встала форточку прикрыть – дует же. А она закрыта… Ну одеяло второе достала, укрылась. Комочком свернулась и уснула кое-как. Всю оставшуюся ночь промучили кошмары. Причем, знаете, такие, будто просыпаешься в своей кровати и видишь всякую дрянь, а потом опять просыпаешься, опять видишь гадость и уже не можешь понять – где сон, а где явь. В общем, проснулась я вся разбитая, будто и не спала. Пошла, умылась, села причесываться. И вдруг с ужасом вижу, что прядь волос у меня ПРОСТО ОБРЕЗАНА! Причем довольно большая – сантиметров 10 в длину. Ну че делать? Позлилась я, прическу сделала и потопала в универ (надо тут сказать, мама моя тогда еще в мистику особо не верила. Вернее, просто не задумывалась о ней). В метро вспомнила, как волосы мои трогали. Ну мало ли уродов? Целый день у меня жутко болела голова. Да и вообще видок был не очень. К вечеру почему-то стало просто жутко. Опять этот ненормальный холод. И вообще создавалось присутствие кого-то. Хотя в квартире я была одна. Вдруг вспомнились все кошмары прошлой ночи. Но спать-то все равно надо. Я, в общем, включила везде свет, включила телевизор, придвинула к нему большое уютное кресло, кое-как устроилась и под мерные звуки какой-то передачи уснула. Проснулась я от пронзительного писка (наверняка знаете, что после трех ночи многие каналы вырубаются и начинают издавать такой жутко противный звук. Ну вот под него моя мама и проснулась). Ну, я сонная встаю вырубить телевизор. И тут начинаю понимать, что что-то не так. Точно! Я же во всей квартире свет включила, а сейчас полная темень. Только этот противный звук и неяркое мерцание телевизора. Я простояла в небольшом ступоре секунд 30. Потом за окном вдруг раздался протяжный, леденящий душу вой. Одновременно с этим над ухом я услышала чье-то тяжелое дыхание. Я думаю, не стоит описывать тот ужас, который я испытала. Пулей метнувшись к выключателю, я немедленно включила свет. Никого. Комната пуста, а за окном уже как-то жалобно подвывает собака. Меня почему-то пошатывало. Я медленно, опять включая свет во всей квартире(были опущены выключатели(!)), дошла до кухни и заварила себе черный крепкий чай. Трясущимися руками я размешала сахар и, сев на стул, стала осмыслять все произошедшее. Однако сосредоточиться не получалось – жутко болела голова. Если честно, то доконал меня какой-то скрежет за окном. Будто когтями по подоконнику скребли. У меня не было ни малейшего желания проверять, кто там скребется ко мне на пятый этаж в три часа ночи. В ужасе пролив на себя горячий чай, я ломанулась к входной двери. Замок заело, и минут 5 трясущимися руками под жуткий скрежет я пыталась его открыть. Наконец мне это удалось. Я срочно позвонила в соседнюю дверь. Там жила добрая старушка, которая часто приглашала меня на чай. Открыв дверь, она с ужасом посмотрела на меня (бедная бабуська. Думаю, она тоже испытала шок – три часа ночи, а к тебе ломится зареванная девица с синяками под глазами). Ну, старушка-добрая душа пустила, успокоила, чаем напоила. Я ей все рассказала. Она только руками всплескивала и приговаривала: “Это кто ж тебя так, деточка?” Я наконец не выдержала и спросила:”Вы о чем, бабушка?”. Ну в общем, объяснила она мне, что порчу навели. Сказала, что как раз подруга есть у нее, которая всем этим занимается. Чуть свет мы собрались и поехали. По пути тоже приключения были – чуть машина не сбила меня. Благо, бабулька та недалеко жила. Ну как зашли к ней, она тоже сразу причитать стала. Что – уже не помню – я тогда как не в себе была. Все вокруг ходуном ходило. Хотелось вообще на все плюнуть, лечь и заснуть. В общем, пошептала она что-то. Водой меня обмыла. При этом за окном опять собака выть начала. Пару раз даже книги с полок падали. Потом она мне сказала приехать к ней еще пару раз – оказывается, порчу сделали на меня на смерть. Причем сильную. Посоветовала в храм сходить, окреститься. А до этого вообще в ту квартиру не возвращаться. Соседка моя меня приютила на пару деньков. Я после этого сразу на поправку пошла – румянец появился. Кошмары еще помучили пару ночей, но после крещения все прекратилось. Однако я еще долго боялась возвращаться в ту квартиру. Потом наконец, когда осмелилась, пришла. Открыла то окно, в которое скреблись, а там царапины… Глубокие такие на подоконнике…
В общем, люди, мораль: будьте осторожны в общественном транспорте))) Нет, ну я серьезно. Такой ужас испытать никому не пожелаешь….

Троллейбус

Я много лет работаю водилой троллейбуса, и видал виды. Но то, что случилось со мной тем вечером, я никогда не забуду…
Как всегда рабочий день у меня заканчивался к часам десяти вечера, а у кондуктора на полчаса раньше. Когда Лидия Степановна попрощалась и ушла, в троллейбусе оставалось человека три. Я, не обращая особого внимания на них, спокойно вёл троллейбус, и вот, когда последний пассажир (как я полагал) вышел на остановке, я, не смотря в зеркала заднего вида, решил, что тот пассажир действительно последний. В купе было очень тихо, никаких посторонних звуков, вот только похолодало больно. Ну и я решил остановить машину и пройти к сидениям, чтобы закрыть окно — на улице не лето. И тут я вхожу в пассажирское купе и сердце моё замирает: в конце троллейбуса, на последнем сиденье сидит какой-то мужик в сером плаще длиной до икр, в чёрной шляпе, в которой не видно лица, да ещё и с шарфом, как будто у него горло болит. В салоне ещё больше похолодало… Немного выйдя из ступора я спросил дрожащим голосом:
— Мужчина, вам не пора ли покинуть салон? Это предпоследняя остановка.
На что этот странный тип мне ответил:
— Нет, мне до конечной.
Голос у него был похож на металлический и было ощущение, что доносился изнутри, а не изо рта.
Я набрался смелости и сказал, что это и есть конечная, но потом вспомнил, что дальше мы проедим по маршруту мимо небольшого парка, где раньше было (а может и сейчас есть) старое «Кладбище тварей» (по поверию, как мне рассказывали мои дед с бабкой, на том кладбище раньше хоронили ведьм, уродцев с рождения и ещё какую-то чертовщину). Но кому понадобилось идти в парк в такую темень?
Ну, пятясь назад, я вернулся в кабину, настроив зеркало так, что я не выпускал этого странного пассажира из виду. Казалось, что он не обращал внимания на меня, а так же неподвижно сидел.
Как только я довел троллейбус до парка, за шесть метров до остановки, этот тип резко встал и направился к выходу. И тут я заметил, что ноги у него как-то странно заплетаются, да и двигается он не по-человечки. Я опешил. Но вскоре нажал на кнопку открывания дверей. Дверь заела. Я испугался не на шутку, а пассажир сказал:
— Ничего, я сам.
После этого он просто ПРОШЁЛ сквозь закрытые двери и растворился в зарослях деревьев.
Минут пять я был в афиге. Когда «афиг» стал немного покидать меня, я вспомнил про окно, но все окна были закрыты, и скоро стало чуть-чуть теплей.
В общем, я больше никогда не работаю во вторую смену, ведь кто знает, какая нечисть любит покататься на общественном транспорте…