Страшные истории про роддом

История в роддоме

У меня есть подруга по имени Галя. Находясь в роддоме после рождения ребёнка, она испытала настоящий шок и незабываемый ужас. До сих пор, вспоминая этот случай, она каждый раз добавляет: “И как я от страха не тронулась тогда?”
Дело было так. Галя рожала в нелёгком 1996 году в селе. Роддом у них в то время находился в жутком состоянии: сырое, мрачное помещение, горячей воды нет, да и холодная появлялась с перебоями. Постельного белья не было, лекарств тоже, всё своё требовалось приносить. Половина медперсонала уехала, разбежались кто куда: кто в другие регионы, а кто и за границу.
В селе тогда почти не было света, зарплату платили редко и мало, в общем, кто помнит, тот знает, что то ещё было время!
И вот Галю привезли в роддом. Из персонала только акушерка Ира, бывшая Галина одноклассница. Доктор куда-то уехал и пока не вернулся.
С горем пополам, промучившись почти сутки, Галя родила свою Катюшку. Поместили маму и младенца в палату, где уже находилась одна женщина с новорожденным мальчиком. Поскольку роды у Гали оказались тяжёлыми, её не выписывали более недели. На вторые-третьи сутки у Гали начался сильный мастит. Грудь была как камень: горячая, твёрдая, а уж о боли и говорить нечего – притронуться нельзя!
Мучилась Галя страшно, говорит, боли были такие, что ревела в голос. Её лечили, конечно, но лечение помогало мало. Тут ещё и Катька бросила сосать, температура подползала к сорока – всё одно к одному, как в страшном фильме.
И вот, вспоминает Галя, очередная мучительная ночь. В палате сыровато и холодно, и Галке плохо как никогда, просто хуже некуда. Сделали укол, но боль нисколько не прошла, хотя температура спала. Лежит моя подруга и скулит, Катюху унесла акушерка, тихо кругом и тьма такая густая, осенняя, что даже стену напротив не видно. И полная безысходность в душе.
И тут прямо напротив Гали в воздухе возникает какое-то движение, как будто клубы серого тумана возникли из одной точки и стали разрастаться, разрастаться, превращаясь в круглое пятно серо-голубого цвета. Галя говорит, что сначала даже не поняла, но ничуть не испугалась, подумала, что это от боли в глазах рябит. А потом села на постель и увидела, что из пятна выпростались две серые руки-не руки, нечто похожее на птичьи лапы и на костлявые старушечьи кисти.
Пальцы-когти были тонкие, гибкие и длинные, они постоянно двигались, вращались, как будто не знали за что ухватиться, искали опору в воздухе, прощупывая пространство вокруг себя. Так прдолжалось довольно долго. Галка сидела и смотрела, голос у неё пропал от страха. И тут эти лапы вытянулись и стали расти по направлению к Гале, медленно-медленно, как у Панночки в фильме “Вий”. Моя подруга пыталась молиться, но всё перезабыла и только выдавила из себя два слова: “Ты кто?”. И ей ответили. Не словами, а как будто мысленно, но Галя прекрасно “услышала”слова, прозвучавшие как бы у неё в голове: “Не бойся, не бойся, я тебе помогу!”. Руки всё приближались, Галя видела их уже прямо у себя перед глазами, они явно пытались коснуться её воспалённой груди. И когда кончики жутких не то птичьих, не то паучьих лапок дотянулись до Галиной груди и коснулись её, она испытала такой страшный болевой укол, как будто раскалённым колом грудь пронзили. И Галя заорала! Да так, что подскочила соседка на постели и прибежали медсестра, и санитарка. Они успокоили пациентку, списав всё на высокую температуру, не поверив не единому её слову. А к утру все были в шоке. Мастит у Гали прошёл. Грудь не болела совершенно, температуры тоже не было. Чудо, да и только. Что это было – этого никто объяснить не может, я бы не поверила, но разговаривала с Ириной, медсестрой, что дежурила в ту ночь, Галиной одноклассницей. Она подтвердила, что Галино выздоровление действительно было чудесным и необъяснимым. Ведь уже оперировать хотели, а не понадобилось.

Роддом

У меня есть друг, который работает в одном из роддомов Москвы. Он говорит, в таком месте быстро привыкаешь видеть смерть и различные уродства — каждый день там рожают сотни женщин, и статистика берёт своё: у кого-то неизбежно родится ребёнок с отклонениями в развитии, которые несовместимы с жизнью.
Но один случай запомнился ему особо. Младенец родился без осложнений, на вид был совершенно здоров. Мать была молодой девушкой из хорошей семьи, не пила, не курила, наркотики не употребляла. Единственная странность заключалась в том, что младенец был сильно молчаливый: при рождении он кричал совсем мало. Врач провёл дополнительное обследование, однако никаких признаков того, что он глотнул жидкость во время родов (обычно это и является причиной), не обнаружил.
На следующий день сестра впервые принесла младенца к матери. Девушка взяла ребёнка (это был мальчик) на руки, а тот проснулся и залился диким смехом. У всех, кто присутствовал при этом, кровь застыла в жилах: ведь известно, что новорожденные смеяться не умеют, а это был именно что настоящий смех — причём очень громкий, истеричный и злорадный. Друг сравнивал смех ребёнка со знаменитым «злодейским смехом» из фильмов. Испуганная мать выпустила ребёнка из рук. Хорошо, что тот упал на мягкую кровать, а не на пол. Впрочем, ребёнку это не помогло: он умер без видимой причины через сутки. Потом провели вскрытие и обнаружили, что в головном мозге у него какие-то жуткие деформации. Было вообще удивительно, что при таких условиях младенец выглядел нормально и смог родиться и жить пару дней.
Друг говорит, что это выглядело по-настоящему ужасно: маленький сморщенный ребёнок, извивающийся в руках перепуганной девушки и разражающийся страшным хохотом, будто он только что совершил нечто немыслимо злое. Несчастная мать потом впала в настоящую истерику, еле успокили — и неизвестно, решится ли она после такого кошмара когда-нибудь ещё родить…

Ужасы «совковой» медицины. Как рожали женщины в СССР. Беременным не читать. – Рассказы о родах – Страна Мам

И казалось бы, что те люди, которые помогают женщине родить, должны как-то помогать ей и справиться с этой болью, окружить её вниманием и добротой. Ведь в такой момент женщина как никогда беззащитна.
Что заставляет женщину иметь 5-6 детей или, наоборот, ограничиться всего одним ребёнком – проблема сложная, комплексная. Одной какой-то причины нет. Разумеется, тут и материальное благополучие семьи (в широком смысле), и традиции, и уверенность в будущем, да и просто воспитание, которое получила женщина. Но, как мне кажется, весьма немаловажным является чисто физиологическая сторона дела.
Конечно, даже мужчины знают, что при родах женщина чаще всего испытывает мучительную боль. И казалось бы, что те люди, которые помогают женщине родить, должны как-то помогать ей и справиться с этой болью, окружить её вниманием и добротой. Ведь в такой момент женщина как никогда беззащитна.
Мне вот одно советское пиноккио в комментариях написало: «Главное по чем скучают совки – это по атмосфере доверия и дружбы между людьми…». Да вот, совков послушать, так в СССР между людьми были такие чудесные отношения, что просто райские кущи какие-то. Казалось бы, что такие чудесные отношения должны в ещё большей степени проявляться в трудные моменты жизни человека, например, при родах. Уж если советский человек и в обычной жизни обдавал другого человека просто нечеловеческой доброжелательностью и дружелюбием, то можно себе представить, как оберегал рожениц советский медперсонал, как заботился о них, как подбадривал и помогал преодолевать боль и муки.
В одном из прошлых постов я обратился к женской части аудитории журнала с просьбой поделиться своими впечатлениями о пребываниях в советских роддомах. Я благодарен всех, кто откликнулся на мою просьбу и решил собрать воспоминания в один пост, поскольку тема, на мой взгляд очень важная.
Конечно, я вовсе не хочу сказать, что во всех советских роддомах было то, о чём вспоминают читателя журнала. И наверняка были очень хорошие роддома. Таким, например, как говорят, был роддом № 7 им. Грауэрмана, в котором появился на свет я. И однако весьма показателен факт, что практически однотипные мрачные воспоминания затрагивают роддома в различных городах и в разные годы. В общем, читайте сами.
Общее впечатление от советских роддомов суммировала omega14z:
«– никакой своей одежды иметь не разрешалось,белья тоже. Жуткий больничный халат на завязочках и омерзительные тапочки — вот что нам, быдлу немытому, было положено. – пациент виноват по умолчанию – в том, что отнимает у врачей и медсестер драгоценное время, которое они могли потратить с большей пользой. Еще пациент обворовывает государство и занимает место в больнице – женщина, которая рожает, виновата еще больше — во-первых нечего тут трахаться и залетать, во-вторых нечего тут орать и мешать персоналу,в -третьих балованные все стали, а надо терпеть – если женщина,которая рожает, не замужем — это пипец и финиш. Такие тетки будут с ней разговаривать как с пьяной бомжихой – еды с собой брать нельзя, передач нельзя — нажруться не пойми чего, а потом болеть будут»
vladimirgin: «когда мама в 84-ом рожала брата в другой больнице (безо всякого блата) то это был, по ее рассказам, ужас-ужас. Хоть как-то начали шевелиться только, когда она начала орать, что сама тоже врач и сможет найти, кому именно на них накатать полноценную жалобу в горздрав. Если бы не заорала, то был немаленький шанс, что брат родится мертвым (роды были с осложнениями) »
terkat: «Средства гигиены после родов — больничные многоразовые салфетки-пелёнки, зажатые между ног: почему-то запрещалось одевать трусы: ( ( (. Никаких прокладок тогда ещё не было. Вот это вспоминается с ужасом… Негативные воспоминания о роддоме у меня вот именно о средствах гигиены»
shisho4ka: «У нас тоже полное «безтрусие», плюс застиранные, кое-где рваненькие больничные рубашка и халат. Из дома-никакого белья, да и другие вещи нежелательны. Тапки по-моему тоже были больничные. Визиты родных, естественно, запрещены. Все новоиспеченные папы бродили под окнами и громким криков подзывали своих жен. один телефон-автомат на этаж (бесплатный!) и длиннющие очереди к нему … »
lilith_samael: «С ненавистью обходились врачи в женской консультации. В роддоме просто холодно и безразлично — «много вас таких».»
madlesha: «Зима 1984 года. Ленинград, Педиатрический институт. Отношение ужасное, все разговаривают свысока, всем некогда. Было очень холодно, на улице -25. Воды горячей не было, кипятильник передавать родственникам не разрешали. Мне мама передала в пачке сахара, пользовались тайком всей палатой. В палате нас было 12 человек. Ванной нет, в туалете все на честном слове. Страшно вспоминать…»
greenbat: «89-й год, Ярославль. Из-за болезненных схваток роженицу вырвало в палате. Санитарка тыкала ей в лицо тряпку и кричала: «Убирай за собой!»… 90-й, Петербург. Нетрезвая медсестра перевернула каталку с новорожденными на глазах у потрясенной публики»
ur_prayer: «я второй родившийся ребенок в нашей семье. у меня должен быть старший брат. мама родила его, акушерка/медсестра/врач (не помню, кто именно), которая должна быть на дежурстве (рожала мама ночью) куда-то испарилась, по итогу малыш запутался в пуповине и умер …»
hvylya: «В туалете стояла бутылка с марганцовкой, и это было счастье. А прокладок не было, вместо них выдавали стираные пелёнки, которые мы ныкали, ибо в день полагалось меньше необходимого. И выпросить у медсестры лишнюю было праздником. Пардон за подробности. Ну, и отношение соответственное. Хотя, я лежала еще в хорошем роддоме, по блату. Мне даже книжку разрешали иметь при себе.»
omega14z: «Именно советских роддомов я в качестве пользователя не застала, но врача «старой закалки» в консультации встретила. И немало старой гвардии продожало работать и позднее, так что впечатления есть. Во-первых самые злобные не уставали повторять «а вот раньше бы вас тут.. ух!» Эта садисткая ностальгия вызывала удивление…»
perepertoz: «Из воспоминаний тещи: на ночь дохтура расходились и чтобы не париться, пришедшим роженицам давали снотворное. Типа, чтобы до утра родовая деятельность «подождала». Так одна заснула, и не приходя в сознание рожать начала…»
janelight:
«1. Моя мама — рожала в переполненном роддоме (Отто, очень котирующийся до сих пор в Питере). Все время лежала в коридоре. Все 36 часов. Отношение соответствующее.
2. Подруга — рожала в 92м, роддом считай советский, только разица что не переполненный. Первые роды часто трудне, к тому же девочка у нее как выяснилось была больше 4х кило, в итоге после скольки-то часов мучений ей говорят — надо кесарить. Ей уже пофигу, лишь бы кончилось. На кесарево ее посылают пешком (!!!) по лестнице (!!!) с 1го на 5й этаж. Замечу — рожали мало, не то чтобы персонал перегружен. Дальше на 5м раздевают догола и привязывают (!!!) на столе за руки-за ноги. Дальше бригада включая студентиков ходит вокруг — каждый, ясное дело, заглядывает между ног. Нет, когда рожаешь, в принципе уже пофигу кто куда смотрит — нопредставьте себя на ее месте… Когда пришла собственно хирург, старая опытная тетка, осмотрела и сказала «Ну, берусь у тебя нормальные роды принять, если хочешь — а не хочешь, кесарим», подруга заорала «Хочу!». Родила благополучно — но в роддоме занесли стафиллококк ей и ребенку. Последствия — мастит.
3. История, прочтенная мной в советском журнале «Работница» и произведшая неизгладимое впечатление на подростковую психику. Женщина ждала желанного ребенка. Роды обещали быть легкими — да собственно таковыми и были, боли она почти не чувствовала до отхода вод, да и потом тоже. Поэтому когда домой приехала Скорая, раскрытие было уже 10 см (ну, дл мужиков поясню — матка раскрылась фактически настолько, что ребенок вот-вот выйдет). Вместо того, чтобы уже принять роды на месте, врач везет ее в роддом — ладно, в конце концов, в роддоме вернее. Так ее посылают опять же пешком (!!!) идти своим ходом в родильное. По лестнице. Результат — ребенок просто выпал. И стал инвалидом. А должны были быть легкие роды и здоровый малыш… »
bormental_r: «Наш первый ребенок умер из-за того, что врачи не пришли. Жена кричала, а они подходили и говорили: «Ну, это ничего, это первые роды, это фигня! Ты терпи, а не ори!» А когда переполошились, было уже поздно. Он родился мертвым — внутриутробная асфиксия. А когда измченная зареванная жена наконец-то уснула, обессиленная, то ее разбудила медсестра — ребенку надо было дать имя, для документов. Мертвому. Для этого ее разбудили и потребовали назвать мертвого ребенка. Я когда это и сейчас вспоминаю, во мне все переворачивается. 1975 год, Свердловск…»
arthorse: «Туалет и душ (89 год) в одной комнате, баки переполненные окровавленными пеленками, которые даже лежат на полу у баков, от пара, который идет из душа, поднимаются такие миазмы!!! А душ отделен от туалетов клеенкой. Это Москва 32 роддом»
i_kassia: «Когда мать рожала мою младшую сестру, мы с отцом ходили под роддом. Внутрь, ясен пень, не пускали. Под роддомом всегда была толпень мужиков. Чтобы пообщаться с родившими мамами, они лезли на деревья и таким образом оказывались вровень с окнами 2-го и 3-го этажей. А роженицы выглядывали в окна, благо было лето. Отец тоже лазил. Но дочку увидеть не мог: детей, даже здоровых, сразу после родов забирали и приносили только на время кормления. Передач роженицам не разрешалось, так что мужики привязывали передачки к бинтам, спускаемым роженицами из окон. Потому как время было голодноватое: Одесса, 1965. Когда мать вернулась домой, малышка была вся в опрелостях и с какой-то сыпью по всему телу. Два месяца эту сыпь, по рекомендации врачей, мазали «синькой» — каким-то антисептиком синего цвета»
sharikshum: «моя мать рожала сестру в 1975, в Москве.Ее рассказ не забуду никогда. Для начала раздели догола и побрили ржавой бритвой, простыней на краватях не было, клеенки, еды не давали сутки, и она умолила няньку принести ей сахар из абортария, боялась, что не хватит сил, рожала 12 часов, врач подошел два раза, врачи и няньки там подбираются специальные, как надсмотрщицы в концлагере, садистки просто. “Страшнее ничего в жизни не помню, как собака в средние века” — ее чувство.»
alena_esn: «Мама рожала моего младшего брата в 1972 г. До сих пор вспоминает о том времени как о пытках гестапо. В роддом попала заранее, с проблемами. давление. Медперсонал, включая врачей, всё время орал. Лейтмотивом по всем дням: „Да ты когда рожать будешь — вааще ослепнешь. У тебя такое давление, что глаза лопнут!“ Психические издевательства и грубость. Неквалифицированная врачебная помощь (скорее отсутствие таковой). Мама до сих пор уверена, что если бы не бабушка, то есть е ё мама, она бы точно там сдохла. Вместе с ребенком… …В 1995 году в Москве в обычной советской больнице рожала жена младшего брата. Всё как и 10, и 20, и 30 лет назад. Сутки на „кушетке“, на голой ледяной клеенке без всего (ни даже простынки укрыться, декабрь). Хамство. Жрать вааще нечего. И из дома практически ничего не дают. Вместо трусов – мерзкое коричневое тряпье промеж ног. Никого не пускают. И весь роддом – в бациллах и тараканах…»
И в финале наиболее знаковое, как мне кажется воспоминание kialu:
«Не хочу подробно рассказывать свою историю. Многое здесь уже описано — пеленки прожаренные, вместо прокладок, запрет трусов, шок был когда положили на сохранение — мне все побрили общей бритвой и как это было сделано (мне было 18, долго плакала). На сохранение запрещали гулять, выходить на улицу, запугивали. На сохранение попала по ошибке … Воспоминания о беременности и особенно о родах — просто кошмар. Я провалялась 10 часов на родильном столе, уже после родов. Перенесла два наркоза. И в течении почти 10 лет день рождения сына для меня был днем кошмарных воспоминаний. Страха и ужаса смешанного со стыдом. Сейчас прошло. Но и сыну уже 16, на второго не решилась и уже не решусь… »
Вот в этом «на второго не решилась и уже не решусь» мне кажется всё и дело. Такое ощущение, что в советских роддомах специально культивировалась атмосфера отношения к роженицам такая, чтобы женщина после перенесённых унижений и страданий уже не захотела рожать второй раз.
Ну и для сравнения воспоминания тех, кто рожал в уже более позднее время или заграницей:
klepak: «условия в роддомах поменялись — детей сразу отдают, посетителей пускают, мужей на роды пускают, индивидуальные родзалы опять же, душевая в каждой палате»
nnagina: «сейчас улучшились бытовые условия в роддомах (за счет самих рожениц, ибо бесплатно рожать идут только совсем уж отчаянные) — ну, там, холодильник-телевизор, бельишко постельное получше, палата отдельная, родственников пускают и пр.»
michellemohn: «В Германии я никак не могла понять почему женский врач так нереально-вежлива, внимательна и любезна…. Оказывается ко всем беременным такое отношение… »
albaredia: «Я рожала в 1995 г., в Харькове. Персонал к нам относился вполне нормально, никто не кричал, не обижал. А старенькая санитарка вообще была очень добрая женщина, приходила к нам в палату, показывала нам, как правильно держать ребенка у груди, как делать массаж. Хотя это и не входило в круг ее прямых обязанностей»
i_kassia: «я рожала свою двойню в Англии, это был 1992 год. Муж как привез меня в госпиталь, так все время был со мной. И на родах присутствовал. Его только заставили надеть спец. халат поверх одежды. Родившихся парней сразу дали ему на руки (а потом уже их мыли и взвешивали). Детей не уносили от меня ни на секунду. Наоборот, сразу после упеленывания сунули к груди … После родов я с детьми провела в госпитале пять дней, потом выписали домой. Все медицинские обследования детей проводили в моем присутствии. Я была в своей одежде, дети – тоже в своей, купленной нами заранее. Никто, ясное дело, не запрещал трусы. Только памперсы-прокладки были госпитальные. С первого же дня после родов ко мне пускали посетителей. То же самое: халаты поверх одежды, всего и делов. Зато прямо в палате были умывальник, душ, туалет. В общем, оказалось, что тюремные порядки, выдаваемые в СССР за гигиеническую заботу о детях, ни к чему не нужны.»
alena_esn: «моих детей я рожала в Париже. Всё как в одном из описанных выше случаев. И муж безотрывно рядом, и вещи собственные, и друзья с цветами на следующий день. И никаких стрептококков…»

Реальные истории из роддома – Психологический

В очередной раз делюсь тем, что понравилось!
“…..А мама моя говорит сегодня (она в роддоме работает): «А у меня женщина отказалась от двойни. Да. 36 лет ей. Уже есть дочка, восемь лет девочке». Моя мама умеет лечить людей, которые не могут сказать, что у них болит, потому что им всего несколько дней. А мама знает.
Помимо этого в ее обязанности, как заведующей отделения, входит разговаривать с женщинами, которые отказываются от своих детей. У нее свои слова и методы, это непередаваемо в тексте. «А я ей говорю (продолжает мама) как же вы от них откажитесь?» – «Понимаете (отвечает женщина) я ничего не смогу им дать. А так их возьмут люди и воспитают нормально, будут любить, как своих». «А вы знаете (опять мама), что обычно не берут двоих детей сразу? В 99% пара усыновляет или удочеряет одного ребенка. А по нынешнему закону двойню или близнецов нельзя разлучать. Особенно, если это разнополые дети. Они могут встретиться, может быть инцест. В общем, нельзя по закону». Женщина пошла думать на пару дней. А сегодня все равно отказалась. Говорит, думала, что мужчина женится, а он не женился. Сказал: «Да это не мои дети! У нас в роду вообще двойней не было!»
Я слушаю маму и молчу. А она продолжает: «А недавно девочка восемнадцатилетняя отказалась от сына. Я с ней и так, и так… А она смотрит и говорит: «Вы знаете, что мой папа глава такой-то области? А мама работает в таком-то ведомстве. Они уважаемые люди. Вы понимаете, я не могу». – «А родители знают, что ты отказываешься?» – «Мама знает» – «А папа?» – «…» – «Значит, папе боитесь сказать. Как же у такого человека дочь не замужем родила, да?» – «…» – «И из-за этого ложного стыда ты отказываешься от ребенка?» – «…» – «Ты только одно скажи. Почему ты не сделала аборт?» – «Да что я дура, что ли? Это же опасно для здоровья. Вдруг детей не будет».
А потом мама еще говорит. В ее отделении недавно родила девочка. Девочке 25 лет, у нее олигофрения. Пришли родители, они же являются опекунами. Мать плачет, отец скулами водит. Нормальные здоровые люди, так получилось, что дочка такая родилась. Занималась в своей специальной школе, там с мальчиком познакомилась. Лет им по 25, но развитие на 10. Все знали, что у них связь. Врачи сказали, что при таких заболеваниях у обоих как минимум бесплодие и вообще волноваться не надо. Объясните, мол, про презервативы.
Мальчик родился. Небольшой, но здоровенький. Девяносто процентов, что у него то же самое, что и у родителей. Пришли новоиспеченные бабки, деды. Плачут. Пишут заявление, что будут отказываться. Им до пенсии осталось недолго, ее одну тянут всю жизнь, простые люди, тысячи долларов не получают. У девочки этой пенсия всего три тысячи по инвалидности. Куда еще-то брать? Мы помрем на кого этих троих оставлять? Она же ни взять ребенка не может, ни завернуть. Это опять все на нас. А мы и так всю жизнь!!!… Куда мы его возьмем???
Взяли.
Мама рассказывала, что они сначала все ж таки написали заявление. А потом мама (которая молодая мама) пришла к дверям детского отделения, стоит и воет. Говорит не очень хорошо, а стоит и воет. У нее молоко пошло. Начала кормить ребенка. Из рук не выпускала. В качестве исключения пустили в палату папу. Мама (моя) рассказывала, что они стоят вдвоем над ребенком, трогают его, что-то там по-своему говорят. Женщины выходили из палаты, слезы глотали.
Олигофрения… Да какая разница. Люди же.
Когда выписывались с ребенком, то подарили врачам всего отделения торт. Огромный такой и здоровенный торт. А на нем написано: «Храни Вас Бог». Моя мама стоит и говорит: «Ну и как его такой резать?»

Мои роды: Страшная История Со Счастливым Концом = Рассказы о родах = Обмен опытом = MAMA.UZ

Наша любимая дочурка Вика появилась на свет 15 октября 2004 года в 15.20 по московскому времени, с весом 3600 и ростом 53 см, получив 8/8 баллов по Апгар.
А теперь обо всем по порядку.
Часть первая. ЖК.
Страшная история началась еще летом, в июне, когда на 23-й неделе беременности у меня начали появляться отеки на ногах. На моего врача в ЖК надежды я не возлагала по этому вопросу (в моей карте она стойко писала «отеков нет», даже не взглянув на мои ноги, а когда я ей сказала, что у меня ноги отекают и показала свои «ножки слоненка»- она сказала, мол поменьше жидкости пей на ночь). Поэтому я сама занялась изучением этой проблемы, т.е. гестоза беременности. И оказалось, что это очень распространенное осложнение беременности, которое кстати занимает 3-е место среди причин материнской смертности, еще толком не изучено: причины появления и развития гестоза неизвестны, как лечить его никто не знает (т.е. лечат в основном «методом втыка»). Несмотря на все испробованные мной способы борьбы с отеками (исключение соленого, острого; пить меньше или больше; мочегонные травы; пешие прогулки; теплые ванны; арбузы и много еще чего), отеки не исчезали, а наоборот. В итоге где-то на 7-м месяце беременности я сняла с руки обручальное кольцо (перед родами оно мне не налазило даже на мизинец), а с 8-го месяца у меня стали неметь руки по ночам, а утром правую руку я не могла сжать в кулак из-за застоя жидкости в тканях, и за весь период беременности я поправилась на 20 кг.
Когда однажды придя в ЖК выяснилось, что я за 2 недели набрала 3 кг, врач прописала мне эуфиллин почечный чай. Когда через неделю весы показали тот же показатель (т.е за неделю я не прибавила ни грамма), врач удовлетворенная результатом назначила мне визит через 10 дней (это с моими то данными: отеки белок в моче и с хр. пиелонефритом в прошлом) и продолжать «лечение». Скажу так, что почечный чай помогал мне слабо, так же как и брусничный лист и все остальные мочегонные травки.
И вот прекрасный осенний день 5 октября, вторник, я сижу дома, пью всякие травы (я кроме них практически вообще уже ничего не пила, только Hi для беременных), сижу в форуме Мама.ру; и ближе к обеду понимаю, что я пью и практически не хожу в туалет, и ноги мои как то сильно отекли для первой половины дня. Собралась и пошла в ЖК сдаваться, хоть назначено мне было только на пятницу. Там врачиха заподозрила неладное, увидев с порога мое опухшее лицо. Взвесила – 3,5 кг за неделю, померила давление 150/90, и заверещала: «Срочно, госпитализируем!». А я то без вещей, совершенно не готова, говорю так робко «А может меня муж отвезет, я хотя бы вещи соберу». На что получила: «Нет, щас скорую вызываем, муж потом все привезет». Потом меня повели в какой-то кабинет сделали два укола от давления, и оставили ждать скорую. Скорая привезла меня в 18-й роддом.
Часть вторая. Роддом.
В 18-м роддоме рожала год назад моя подружка, сказала, что роддом нормальный. Но по отзывам в и-нете роддом был средним, очень средним. Вообще я планировала дожидаться родов дома и с мужем ехать уже в роддом (я планировала рожать в 70-м либо в 29-м). Но.. 18-й так 18-й. Утешало только то, что роддом только недавно открылся после мойки. И слава Богу, что не в 36-й. J
В приемном отделении встретили меня достаточно хорошо, там была милая бабушка-акушерка, которая обращалась ко мне «девочка». После всех процедур, заполнения всех документов, меня повели в отделение патологии беременных. Условия, конечно там ниже среднего. Туалет (2 унитаза) один на все отделение (человек 40), душ вообще один единственный (туда естественно постоянно очередь), кормят так, чтоб с голоду не умерли (мы с девчонками смеялись, что они кормят только наших детей, а нам худеть надо). В палате 8 человек.
Осмотр на кресле на следующий день показал, что шейка у меня совсем не зрелая, длинная, плотная, закрыта (срок 37-38 недель). И сказав, что единственным лечением моего гестоза являются роды, меня начали готовить к родам.
И с этого дня начались наши с дочкой мучения. После всего того, что я натерпелась в отделении патологии, рожать мне было уже не страшно, совсем не страшно. Ежедневно мне ставили капельницы (часа на 4), так что мне иногда приходилось обедать лежа, держа тарелку на груди, а однажды даже идти в туалет с капельницей (я шла, а медсестра шла за мной держа капельницу). Учитывая то, что от природы у меня очень плохие вены, капельницы для меня были сплошным мучением. К родам мои руки напоминали руки наркоманки- сплошные дорожки. Несколько раз в день мне делали уколы (от давления, для подготовки шейки матки), давали таблетки, но давление мое ниже 130 не опускалось, а иногда поднималось до 150. Постоянно смотрели мою бедную шейку матки, у меня создавалось впечатление, что меня хотят вывернуть наизнанку либо растянуть шейку руками, т.к. она никак не хотела готовиться к родам. Мне ставили водоросли ламинарии (после чего у меня начались регулярные схватки через 5-6 минут, в связи с чем я провела ночь в родильном отделении, но схватки увы оказались ложными), вводили какой-то гель для размягчения шейки матки. За 10 дней, проведенных мной в патологии, я видимо всему медперсоналу уже успела порядком поднадоесть: давление не снижалось, отеки не проходили, роды не начинались. И когда однажды вечером 14 октября у меня в очередной раз поднялось давление, меня повезли в родильное отделение и там и оставили, сказав: «Хватит уже, давай рожай!» и прокололи пузырь. Было 23.00. Срок на тот момент составлял 38 недель и 6 дней, раскрытие было 2 см.
Через некоторое время пошли схватки, частые (каждые 4-5 минут), но короткие и не особо болезненные. Как оказалось, схватки были безрезультатными, т.е. шейка матки открывалась очень слабо и медленно. Утром в 6 часов мне поставили стимуляцию, после этого процесс пошел. Хорошо, что мне вкололи лекарство, которое дает поспать между схватками, врачи называют его «сон». Честно говоря, свои ощущения и свое поведение с того момента я помню очень слабо. Видимо меня настолько закололи всем подряд, что я рожала как в бреду. Но девчонки, которые были со мной в предродовой, потом говорили, что я очень мужественно держалась, дышала, не кричала (короче, как на курсах учили, видимо где-то отложилось все в подсознании). В 11 утра мне поставили кардиомонитор, поскольку безводный период составлял уже 12 часов, а это становилось опасно для малышки. Тогда же пришел смотреть меня главврач р/д, сказал что открытие 5 пальцев (сколько это в см я не знаю), отругал врачей, что поздно поставили стимуляцию, сказал поставить стимуляцию и дать «сон». И я опять уснула, ничего не помню, помню лишь, что мне снились какие-то кошмары, я хваталась руками за стену, за стойку капельницы, закидывала руки за голову (акушерка постоянно руки мне назад возвращала). Во сне начались потуги (очень сильно, невероятно сильно хотелось в туалет, и было ощущение, что попа моя сейчас разорвется). Проснулась от суеты врачей вокруг меня, кто-то сказал: «Давление 150/100!». Я стону: «Я хочу в туалет», мне говорят «Деточка, ты рожаешь». Вкололи что-то в вену, перекинули на каталку и повезли в малую операционную. Я до сих пор не могу понять- все рожают в малой операционной или только меня угораздило? Спрашивают меня: «Как видишь?» А у меня в глазах все двоится и троится!! Ужас. Переложили меня на кресло. Вокруг меня человек семь. Слышу зовут анестезиолога и кричат на все родильное отделение: «Женщина с гестозом рожает!!» Слышу: «Эпизиотомия!» Разрезали промежность (совсем не почувствовала), сказали: «Тужься!», надавили на живот, и через пару секунд я услышала плач моей малышки. «У тебя девочка!», мне ее показали и сразу унесли. Потом пришел анестезиолог, с большим трудом нашел живую вену после многочисленных капельниц, и проснулась я уже в другом месте. Будит меня акушерка и спрашивает, ты помнишь, что было, кого родила?? «Да, говорю, девочка у меня». Положила руку на живот, живот холодный-холодный, и его нет почти совсем, плоский. Спросила вес, рост и сколько баллов поставили. Мне все сказали, потом говорят- «У тебя швы на промежности, поэтому постарайся дня 3 в туалет не ходить, на 5-й день швы снимут, а сидеть можно будет только через 2 недели». И повезли в послеродовое. А я думаю: у меня же муж ничего не знает, меня когда увозили в родильное отделение с давлением, я ему позвонила и сказала, что меня увозят вниз, что у меня давление, наверно опять полечат, когда вернусь позвоню. Я же не знала, что меня заставят рожать!!! Когда принесли мои вещи- позвонила ему, обрадовала (он очень хотел дочку). И до утра впала в спячку.
Условия в послеродовом отделении тоже оставляют желать лучшего, там человек 50 в отделении, 2 туалета по 2 унитаза, 4 душа (душ кстати приличный, я ожидала худшего). Палата, в которой лежала я, на 4 человека, но есть те, которые на 6-х. Дети лежат отдельно, уход за детьми не особо хороший, мы после выписки несколько дней отмывали письку от роддомовской присыпки, и 3 недели лечили коньюктивит, который нам занесли там же. Детей на кормление часто приносили спящими и сытыми, так что вместо кормежки приходилось просто любоваться на свое чадо. Большая часть девчонок в послеродовом- со швами на промежности, т.е режут всех подряд, не спрашивая. Персонал в послеродовом чудесный. Акушерки все – молодые девчонки, очень хорошие, отзывчивые. Марина, Даша, Лена, Оля- всем большое спасибо!! Врач у нас была Ирина Ивановна- замечательная женщина, все расскажет, покажет, на вопросы ответит.
Сейчас мое сокровище спит в своей кроватке, улыбается во сне, иногда даже смеется во сне, а вчера уже пыталась осознанно улыбнуться папе, улыбка правда не получилась, но лицо было очень довольное. Папа в ней души не чает, просто обожает. Малышка очень любит мамино молочко, а еще гулять на улице. Иногда правда хмурится и пугается во сне, видимо ей снится как она рождалась…..
А я после родов сразу похудела на 15 кг, столько воды в себе носила!!

История из роддома – Почем нынче детки – Читать рассказы

А ведь я панически боялась родов. Трусиха, чего там говорить. Давно поняла: практически вся жизнь соткана из разнообразных страхов. В детстве я боялась больших собак, темноты, экзаменов, лягушек, ящериц, самолетов — да мало ли чего! Но совершенно невероятную панику во мне вызывала физическая боль. А туг — роды! Конечно, в Интернете я все узнала о кесаревом сечении (500 у.е.), об эпидуральной анестезии (примерно та же цена). Мы были готовы заплатить, однако, врачи польстили мне,
похвалив мое отменное здоровье, и вынесли приговор: рожать самостоятельно. Я пыталась мужаться. Но все равно… Все равно было очень стра-а-ашно!
Минут пятнадцать нас с Аликом мариновали на старых стульях в приемной. Потом хмурый врач средних лет провел меня в процедурную, где в гинекологическом кресле проделал надо мной пренеприятнейшую экзекуцию и, не удосужившись что-либо объяснить, велел пройти в регистрационную.
— Ну, что, доктор?! Как у нее дела? — взволнованно пискнул Алик, приоткрыв дверь кабинета. — Скоро уже?
— Позвоните, молодой человек, завтра утром. В лучшем случае вам сообщат, родила она, или еще нет, — равнодушно бросил врач. — Но это может продлиться очень долго. А пока отправляйтесь спать. До свидания, приятных сновидений. «Как это — утром?! — обомлела я. — Что, он хочет сказать, что я еще до того времени буду рожать?!»
— Да, мамочка, а вы что думали? — словно прочитав мои мысли, повернулся ко мне доктор. — Схватки у вас скоро начнутся, а пока шейка матки еще совсем не раскрылась. Если ночью воды не отойдут, будем протыкать плодный пузырь. Мужайтесь, душечка. Не так страшен черт… «Ой, мамочка… — подумала я, и мороз пошел у меня по коже. — Протыкать…» С мужем попрощалась, рыдая, так, словно вижу его в последний раз.
Тетка «синий чулок» отвела меня в палату, небрежно всучив драный застиранный халат в подозрительных пятнах. В палате было две кровати. На одной, неудобно скрючившись, сидела совсем юная беременная цыганка.
— Добрый вечер, — поздоровалась я.
— Здрасьте, — ответила она, бесцеремонно меня разглядывая. — Тебе сколько лет?
— Двадцать пять, а что? — удивилась я. Прищурившись, она несколько минут молча пялилась на меня и, наконец, насмешливо поинтересовалась:
— Первый раз, небось, рожаешь?
— Ага, — отреагировала я.
— Стра-а-анно… — протянула девица — Это же надо, такая красивая, а так долго замуж никто не брал.
Я про себя усмехнулась такому глубокомысленному выводу и, облачившись в неприглядный халат, стала прислушиваться к себе. Схваток по-прежнему не было, но ужасно ныла поясница. Причем боль постепенно усиливалась, приобретая пульсирующий характер.
— Боишься? — догадалась цыганка. — То-то. У меня мамка недавно от родов умерла. И ребеночка не спасли.
Ну, вот, страшилок мне еще не хватало. Только не надо сейчас вспоминать леденящих кровь рассказов моих рожавших подруг! Все будет хорошо! — А я тут второго уже… С первым намаялась: пока тужилась — курить очень хотелось, — глубокомысленно сказала девчонка. — Лежу, рожаю и плачу. Мне врачиха: «Терпи, рожать всем больно».
А мне не больно — просто курить хочу. Между тем моя боль в спине становилась невыносимой. Я встала с кровати и, согнувшись пополам, поплелась в знакомую уже приемную, чтобы обратить на себя хоть чье-то внимание. Там я нашла лишь ту же самую злую тетку, которая открывала нам с Аликом дверь.
Она сидела за столом и читала потрепанную книжку, всем своим недобрым видом не располагая к разговорам.
«У таких детей не бывает, — обреченно подумала я. — И боль им неведома». Очередной порции хамства не хотелось. Я поползла обратно. Но помучившись еще немного, все-таки осмелела и решила обратить на себя внимание.
— Скажите, пожалуйста, а бывают такие схватки, что живот не болит, а поясницу ломит? — робко обратилась к медсестре.
— Конечно бывают, — поверх очков эта мегера равнодушно посмотрела на меня.
— Ой, тогда я, наверное, рожаю, — обхватив живот руками, провозгласила я. Она лениво поднялась:
— Ладно, отведу тебя в предродовую.
В этой палате уже лежала девушка. Медсестра подвела меня к пустующей кровати и спокойнехонько ушла. Увидев, как я стиснула зубы и молча, корчусь, моя соседка произнесла:
— Кричи, а то никто не подойдет. Они здесь все отмороженные.
— А что кричать-то? — растерянно пролепетала я. — Неудобно как-то.
— Да просто вопи — и все. А на жалость здесь даже не надейся, дорогуша! Это потом три дня на меня будут приходить смотреть, как на местную достопримечательность, которая так душераздирающе орет. А пока мне было не до славы. Я робко спросила:
— Скажите, а вообще страшно рожать? Девушка невесело усмехнулась:
— Первый раз страшно, потому что не знаешь, что это такое. А второй — тоже страшно, потому что знаешь. Вот такая история из роддома…
Кричать благим матом я начала ближе к полуночи, когда у меня уже отошли воды. Теперь я понимала, что такое настоящие схватки: приступы невыносимой боли происходили с интервалами в несколько минут. И я уже не думала о том, что беспокоить своим шумом окружающих неприлично и стыдно.
На мои вопли вразвалочку пришел уже знакомый врач. Очевидно, я оторвала его от позднего ужина: он что-то с явным наслаждением дожевывал, утирая при этом рыжие усы.
— Ну, чего орешь-то? — спросил спокойно. — Давай, я тебя посмотрю.
Он неторопливо надел перчатки, после чего основательно и очень больно пощупал меня, где надо и вынес вердикт:
— Сегодня рожать не будем, рано еще, а тот к завтрему — самое то.
— Как это — «к завтрему»?! — изумилась я. — Очень больно! Не могу уже!
— А мы тебе сейчас укольчик сонный вколем — трах, и все! И не шуми так. Ночь на дворе, и ты здесь не одна.
Переваливаясь, как гусыня и обнимая свой громадный живот, словно надеясь на то, что от этого не будет так больно, я кое-как доползла до своей палаты в надежде заснуть между схватками, успокаивая себя тем, что такую боль все же терпеть еще можно. Невдомек мне было, что это только цветочки и какие еще пытки мне уготованы. А поспать так и не удалось. Не помог мне волшебный укольчик, на который я так уповала. В девять утра в предродовой меня вновь тщательно осмотрел доктор.
— О! Вот теперь другое дело! — воскликнул он удовлетворенно и ушел, безразлично бросив: — Полежи пока.
А схватки мои между тем участились и стали еще более болезненными. Я кружила по палате, как загнанный зверь в клетке, а когда начиналась схватка, тихонько выла, нагнувшись над кроватью: казалось, так полегчает. Ощущения были такими, будто я съела килограмм незрелых слив, у меня скрутило живот, и при этом меня дубасят поленом по пояснице. Так продолжалось невозможных четыре часа. Я уже кричала непрерывно, совершенно обезумев от боли.
Прежде чем последовала реакция на мои мучения, прошло еще полчаса, которые показались мне вечностью. Затем в палату невозмутимо вплыла пресловутая акушерка.
— Ох, как же мне все надоело… Орут с утра до вечера, спасу нет. Ну, давай, показывай, что тут у тебя. Так… Так… Нет, что-то медленно ты, дорогая, рожаешь, — ворчливо пробормотала она, оглядев меня, и… направилась к выходу. — Раскрытие никакое. Наверное, много абортов делала. В охотку, небось, гуляла. А теперь еще орешь как резаная. Детей-то надо было заводить в двадцать, а не в двадцать восемь. Скажи спасибо, что хоть залетела.
— Куда же вы! — душераздирающе завопила я, покорно проглотив ее очередное хамство. — Сейчас тут прямо рожу!
В дверях она остановилась и пренебрежительно взглянула:
— Ну, ладно, давай вставай. Только замолчи. Иди вон в ту комнату. Истеричка!
— Да не могу! Ребенок выпадет!
— Ничего, не выпадет!
— Мне бы каталку!
— Сама дойдешь, барыня нашлась! Делать было нечего: поддерживая стой огромный живот, я поплелась в родовую и стала, как неопытный скалолаз, мучительно заползать на высоченное кресло громадных размеров.
— Помогите, трудно же!
— Ничего! Сама, сама! Как рожать — так им трудно. А как спариваться — так прям как кролики. Любишь кататься — люби и саночки возить!
От таких обидных слов я просто потеряла дар речи. Между схватками успела злорадно подумать, что эта мегера, которой рожать не дано вообще, мне просто завидует. Но тут меня вновь пронзила нечеловеческая боль. У меня начался последний этап родов — потуги.
Вокруг моего «трона» собрались два врача, медсестра, акушерка. Они были нисколько не взволнованы моими страданиями. Немудрено: подобное зрелище им не в новинку. Однако стоило одному из эскулапов прикоснуться к моему лоснящемуся животу (кожа на нем была натянута так, что ее можно было сравнить с зеркальной поверхностью), как я издала такой утробный рев, что сама испугалась.
От болевого шока я уже ничего не понимала и не контролировала себя. «Тужься!» — кричали мне со всех сторон, но я не соображала, как это делать.
— Делайте мне кесарево! — вопила я не своим голосом между потугами. — Мы заплатим, сколько скажете! Стяжатели!
— Сама, сама! — неслось в ответ.
Спорить не было сил. Истерика с угрозами в адрес персонала больницы и нецензурными ругательствами ни к чему не привела. Мои мучительные роды продолжались. Адская, дикая боль уже не отпускала ни на минуту. Вот еще один рывок — и я… оторвала металлическую ручку от этого окаянного кресла. В затуманенное сознание пробилось: «Ах, она еще и инвентарь сломала!»
Между потугами, когда мне разрешали отдохнуть, я с завистью смотрела сквозь стеклянную перегородку на свою счастливую соседку, которая уже только что отмучилась, а теперь с нежностью обнимала и разглядывала своего новорожденного малыша. Ее мучения были позади. Я попыталась взять себя в руки и сосредоточиться на мысли о том, что мои мучения тоже скоро закончатся…
И вот из меня вынули все внутренности. Пустота, и нет больше боли. Что-то теплое, живое, как рыбка, выплыло из моего измученного тела, и от меня осталась одна пустая оболочка. Медики суетились вокруг крошечного розового комочка, и мне, показалось, что прошла целая вечность, прежде чем я услышала какие-то непонятные жалобные звуки, напоминающие мяуканье котенка.
— Мальчик! — произнес кто-то.
— Покажите, покажите! — мне показалось, что я душераздирающе закричала, а на самом деле обессилено прошептала. Мне плюхнули на живот моего кроху. Неописуемое чувство! Счастье! Облегчение! Какой же он красивый!..
Богдану уже три года. Скоро у него родится сестричка. Меня спрашивают:
— Наташка, ну-ка, расскажи, только честно, страшно рожать?
И я им с улыбкой отвечаю:
— Страшно. Страшно… приятно.
История из роддома — Почем нынче детки
© 2014, Читать рассказы. Все права защищены.
Понравился рассказ? Поделись историей с друзьями в соц.сетях:

Кому верить? История из роддома

– А и правда! – говорит заведующая, – Сходи.
И я иду. И на УЗИ внезапно выясняется, что жду я никакую не девочку, а совсем наоборот. И что весит этот «наоборот» как-то чересчур много. Так много, что даже японский аппарат зашкалило и вместо веса он показал нам знак вопроса. Та же фигня была и с ростом. Врач добродушно надо мной поржал и сказал, что пацан всяко больше 4,5 кг. А япошки эти мелкие, аппарат ведь на них рассчитан.
Беру выписку, иду с ней в отделение, отдаю заведующей.
– Ну нет же! – упирается она. – Не может быть. Врут ваши УЗИ. Ребенок у тебя маленький! Но теперь я вынуждена созвать консилиум.
Консилиум в лице начмеда и еще одного врача был незамедлительно созван. Начмед просто померил мне живот сантиметром, полистал мою карту и предложил мне кесарево. По совокупности показаний, так сказать.
Ну а я что? Я согласилась. И даже бояться и рыдать после этого перестала. Начмед на меня не давил, не пугал. Сказал, что выбор за мной, но он рекомендует мне оперативное родоразрешение.
Даже в утро операции заведующая бурчала, что ребенок маленький и я сама прекрасно родила бы – «как песню спела».
Когда из меня извлекли дитя в 5.140, она очень удивилась.
Ростику в мальчике было 56 см, а головушка была 39 см. в окружности. Возможно, голову я бы и родила…
– Плечами бы он у нее точно застрял. – услышала я от одной из акушерок, что занимались ребенком сразу после рождения.
Вот так парой фраз я если и не спасла жизнь себе и своему ребенку, то уж здоровье всяко сохранила.
Вопрос, который мучает меня до сих пор – как врач с таким опытом (а была она очень пожилой) прохлопала гигантский плод?
Последствия естественных родов могли бы быть самыми разными. И далеко не радужными. Я потом почитала статьи, и очерки Цепова тоже почитала. Волосы шевелись на голове прям ощутимо.
Алешке скоро 10. В нем 155 см. роста, у него 40-й размер ноги. Скоро, видимо, догонит папу (в папе 204 см. и размер ноги 48 соответственно).
Младшие уже были поменьше – дочка всего 4,5 кг, а младший задохлик не дотянул и до четырех.
lisoid

– Мои ужасные вторые роды

Приветик всем пользователям сайта!!!!
Хочу поведать Вам о своих вторых родах. Начну с того,что у меня очень плохое зрение с детства и врачи мне запретили самой рожать. “Только кесарево”- твердили они в один голос. Я и в детстве сама прекрасно знала,что рожать мне естественными родами никто и не даст. Тем более мне в 2006 году делали операцию на левый глаз, там было отслоение сетчатки,но операция не помогла мне тогда и я вобще ослепла на левый глаз.
Итак,первые роды через кесарево были у меня в 2008 году,беременность проходила хорошо и роды были лёгкими. Мне заранее запланировали дату родов и за 2 недели положили в роддом. Я родила прекрасную девочку и осложнений никаких не было. Второй раз мне предстояло рожать в 2010 году. Меня на тот момент бросил мой гражданский муж,просто уехал,якобы на зароботки когда я была на 5 месяце и пропал,от него этого можно было ожидать. Как нибудь напишу про него в другой истории. Я всю беременность практически была на нервах. Этот ребёнок был не запланированным и я хотела делать вначале аборт,но не смогла блин,наверное слабая я. Потом бы корила себя очень долго за это. Хотя знаете,ведь уже пошла на аборт и там в поликлиннике передумала. Мой муж орал на меня,чуть не избил беременную.Сейчас я не желею что тогда не сделала аборт,у меня то сейчас прекрасный сынуличка))). Я ходила с отёкшими ногами,давление постоянно зашкаливало,в обморок несколько раз падала. На месяце 7 меня вобще начали врачи пугать”Если ты не ляжешь на сохранение,то у тебя старый рубец разойдётся и ты сама умрёшь и ребёнок погибнет” Они то не понимали ,что мне реально негде было дочу мою оставить,даже на время,на тот момент моя мама временно работала и брат тоже ,а с бабушкой которой по 80 лет нереально было маленького ребёнка оставлять. Я на свой страх и риск написала отказную от госпитализации Ах да,они мне ещё поставили диагноз моловодье и неправильное положение плод. При этом врачи мне дали направление в роддом через неделю на предродовую госпитализацию.
Но не тут то было,через дня 3 ночью мне стало плохо(схваток с первым ребёнком у меня не было и я незнала что это такое). Это началось в 4 ночи где то. Я просто думала что у меня расстройство желудка и промучалась со схватками до 4 часов дня. Дома был брат и бабушка,они вызвали скорую,я наскоряк собрала всё необходимое и отправилась на скорой в роддом. Дочу Маришку я рожала в другом роддоме т.к. жила у мужа в другом районе. Так что теперь меня повезли по месту жительств. Братишка поехал со мной. Как мне на то момент было плохо,схватки стали частыми и силы меня уже покидали.
В роддоме меня приняли и поместили в предродовую,хотя сразу должны меня были кесарить. Так как я могла родить в любой момент,а рожать то мне нельзя самой. Представьте,меня даже врач не проверял(насколько головка низко уже не смотрели). Тупо взяли и поместили в предродовую. Я там уже и по стенам ходила и стонала и на помощь звала ,никто не приходил,мало того они меня просто там заперли!!!!! У меня уже паника началась и я рыдала уже. Проходит час и появляется анастезиолог(старикашка,он мне сразу не понравился почему то), грубо со мной начал общение,узнал данные,сказал взять пакеты и идти за ним. В операционной были практически одни женщины. Я села на операционный стол(предварительно меня переодели и начал вкалывать анестезию. При этом он съязвил” Ну и куда мне колоть? Тут одна кожа ,да кости” и при этом раздражённо цокал,что выводило меня из себя. Нагрубить или ответить я могла. Но смысл? От него зависит исход операции. Итак,я легла,мне одели шапочку,там капельницу поставили,ещё что то делали,штору повесили и приступили. У меня ещё анестезия толком не подействовала,я им сказала что мне жутко больно,они и внимания не обращали, Ну вы представьте себе: руки у меня связаны(так положено),ног я не чувствую,сделать ничего не могу и боль… дикая боль. я там чуть сознание не теряла. Этот противный старикашка всю операцию вставлял свои 5 копеек.”А что это у тебя с левым глазом?Что наркоманка что ли?”(у меня после операции на левом глазу гепертония и зрачок расширен,но это не сильно заметно впринципе только если приглядеться). Отвечать я не могла. Ещё говрил” Ужас,21 годи уже 2 кесарево!!!!”Про себя я думала ” А тебе то какая разница сколько раз я рожаю” Но в тот момент у меня мысли были только как не потерять сознание.
Этот старикашка бил меня по щевам ,чтобы я сознание не теряла. Я очень долго чувствовала боль,потом анестезия всё таки подействовала. Будь она не ладна. Родила я сынульку весом 3170 и ростом 53 см,но мне его к груди не приложили и сразу унесли. Я была счастлива,думала наконец мои мучения закончились… Как же я ошибалась. В реанимации кроме меня было ещё 2 женщины,одна спала,а вторая стонала от боли(как оказалось,её с утра прокесарили и она отходила). Мы кстати потом с ней здорово сдружились. Звали её Таня и ей было около 35 лет. Уже точно не помню. У неё родилась девочка Сонечка. Итак… В реанимации мне стало ооочень холодно,я попросила укрыть меня. Там дежурило 2 санитарки и одна из них накрыла меня. Через какое то время они вдвоём подошли,чтобы сделать какую то процедуру(то ли катетор вставить,то ли ещё там что то). Одна из них начала поднимать мне ноги,а я их не чувствовала,хоть и час уже прошёл,она начала орать на меня,уже и не помню что именно. А вот вторая санитарочка за меня заступилась. Но я правда не могла пошевелить ногами!!!! Мы с Тавнькой от болей орали в два голоса,та санитарка аж чуть не плакала глядя на нас” Бедные вы девочки,так страдаете” Вторая санитарка подходила постоянно и давила со всей силы на живот,мне кажется ей доставляло удовольствие от того как нам больно. Потом мы с Таней разговорились и выяснилось что это её вторые роды ,первые были самостоятельные. У неё нелёгкая судьба, первый муж погиб в автокатастрофе,когда они вдвоём ехали на машине и он был за рулём, Танька чудом выжила ,но вся была зашита перешыта. У неё от этого рубец был на животе . Он был вдоль живота,так что кесарили её по этому старому рубцу,впрочем как и меня,только у меня рубец от первого кесарева поперёк. Татьяна рассказала,что долго не могла отойти после гибели мужа,но спустя время вышла замуж второй раз. От первого мужа у неё сын. Хотели второго ребёнка,но врачи не советовали ей рожать,так как это было очень опасно,да и шансов забеременеть было мало.Но чудо случилось и она забеременела,на узи сказали что девочка будет. Они с мужем нарадоваться не могли. Муж у неё очень хороший,постоянно поддерживал Таню во всём. Мы болтали и я сказала ей как ко мне во время операции отнёсся анестезиолог. Как оказалось не ко мне одной он так ” любя” отнёсся. Таньке он вобще сказал во время операции,что она старуха и что ей надо маточные трубы все на… удалять,так и сказал. Она бедная столько пережила и чудо было что вобще забеременела,а он такое ей и ещё во время родов. Та санитарочка нам поведала,пока он не слышал(в тот день он дежурил в реанимации),что он так ко всем цепляется,одной полной девушке во время кс сказал” И кто на тебя корову такую только залез” Нет вы представляете какое это хамство по отношеню к женщине,к роженице!!!!! Санитарка нам шёпотом сказала,что он так всех рожениц тут ненавидит. Сказать что я была в шоке…Это ничего не сказать. Потом мне понадобилось позвонить,а телефон был где то в пакетах и я попросила санитарочку подать мне пакет,найдя телефон начала набирать номер свекрови,но позвонить мне не дали,старикашка отобрал мобильник. А жаль..хотела сообщить о внуке,хоть её сын и подонок,но она то должна знать о внучке Сережке.
Потом впринципе всё было более менее,Сынульку мне уже в палате отдали,он был весь в отёках и я даже когда в реанимации ещё мне первый раз его принесли показать отказывалась верить что он мой. был он весь тёмненький,как мне показалось страшненький))))))))Дочу то когда мне в том роддоме принесли,она была светленькая,рыженькая,совсем другая,красавица. А это что за чудо в перьях?)))))Но как только взяла его,все сомнения улетучились,прижала его к себе”Роднулька моя” , Потом обратно отдавать медсестре не хотела. Ещё к нам в палату девушку перевели с другого отделения,у неё дочь недогошенная была,сначала девочка наблюдалась под присмотором врача,а перевели к нам их уже обеих,так вот была у нас на отделении врач педиатр-молодая девушка. Вся из себя,характер змеиный,спросить что то у неё вобще не реально и так вот… Придралась она к этойдевушке,гадости ей постоянно говорила” Твой ребёнок не набирает вес и всё равно помрёт,отказывайся от неё” доводила в общем девочку до слёз. Мы её с Танбкой(нас в одну палату положили) её как могли успокаивали и поддерживали.
выписывали нас в один день с Танюхой,сначала меня,а потом и за ней родственники и муж приехали. Меня брат и Юлька(подруга)встречали. Мой горе “муж” так и не объявился. Хотя он мне как то раз в роддоме ещё звонил,как узнал что родила не пойму,наверно мама ему его сказала. Вобщем фиг их знает,я тогда его послала подальше и трубку бросила. На тот момент я точно знала,что в моей жизни его никогда не будет.
На данный момент моему сынульке скоро 6 лет(16 апреля).а дочка в школу в первый класс ходит(скоро 8 =15 июля). И знаете я счастлива что у меня такие замечательные детки,спасибо Господу что подарил мне такое счастье и радость. Они для меня всё в этой жизни. Я смотрю на сынулю и думаю” Ну как я могла об аборте помышлять то тогда ?”. Мне просто страшно представить,что его вобще бы не было,до ужаса люблю их обоих. Мои ангелочки. что то много я уже написала,небось наскучила вам уже)))). Заканчиваю с пожеланиями всем беременным девушкам и мамам” Здоровья и счастья Вам и Вашим малышам” И не бойтесь ничего,мне просто второй раз вот так не повезло с родами” Всё у вас будет хорошо,ведь это стоит того ,чтоб такое чудо родилось на свет” “Ничего не бойтесь и всегда слушайте своё сердце”
Всес спасибо за внимание и до встречи!и

Бесплатные роды – зона экстрима – часть 1. Рассказы о родах

Роды входят в программу государственного страхования, поэтому эта медицинская услуга является бесплатной. Вот только воспользоваться ее могут далеко не все. Если у тебя отменное здоровье, железные нервы, высокий болевой порог и стойкий иммунитет к хамству, то это занятие для тебя! Совершенно бесплатно тебе гарантированы экстремальные ощущения, которых ты не получишь, купаясь в ласковой заботе платных родов. Тебя будут называть на “ты” и по фамилии, стараться сделать все, чтобы ты сполна получила свою дозу болевых ощущений и свою порцию адреналина.
Бесплатные роды для меня не просто слова. Я прошла через них два раза. Почитайте мои рассказы, может это занятие для вас?
К содержанию

Роды номер раз. Москва – год 1988

Итак, мне 20 лет. У меня громадный живот, наивные глаза и трепетная любовь ко всему миру. О родах я знаю лишь одно – то, что ребенок выходит из того места, куда незадолго до этого “заходили” сперматозоиды. Но и это единственное знание не внушает мне оптимизма. Я частенько проверяю то место, и прихожу к неутешительному выводу – мой чудесный кудрявый мальчик никак не может появиться на свет таким некрасивым способом. Да я вообще так далека от жизненной прозы. Врачи в белых халатах кажутся мне добрыми ангелами, а роддом чудесным магазинчиком, где желающим раздают розовых пухлых детишек. Но часики мерно отстукивают мои 9 месяцев, приближая меня все ближе и ближе к заветной дате – 20 сентября.
Итак, ночь, переходящая в утро 20 сентября – дата родов, написанная в моей обменной карте. Внизу живота кто-то поскребся. С этой секунды события начинают мелькать с калейдоскопической быстротой, не оставляя времени думать, переживать и мечтать. Бужу Мишку. В его глазах паника, в руках – дрожь. Пара акробатических этюдов с бритвой в скользкой ванной, и я готова к бою. Родительские напутствия мимо ушей – мы садимся в машину.
Зеленоградский роддом. Оставшиеся 100 метров до двери мы идем все медленнее и медленнее… Там, за дверью, – пугающая неизвестность, а тут все такое родное. Такая предосенняя зелень деревьев, светлеющее рассветом небо и самый родной человек на свете. Но – пора, пора… Крепкие объятия, горькие поцелуи, последний шепот: “Держись” и… Объявление: “Роддом закрыт на мойку!”
Такие огромные буквы, как мы их не увидели сразу? Небольшая паника в глазах и решение – едем в Москву! В единственный роддом, который я знаю, – это роддом № 26 на Войковской. В то блаженное время пробки были только в бутылках, поэтому доехали мы быстро. Правда, Мишкины глаза следили за мной больше, чем за дорогой, но мне так нравилось красиво стонать…
26 роддом поразил размерами и бурностью жизни. Бегали какие-то люди, подъезжали машины, проносились беременные в тапочках. Появилось какое-то торжественное ощущение сопричастности. Расставаться так не хотелось. Пошли на Коптевский рынок купить грушу. Кусали по очереди, вытирая текущий сок, а двери роддома были все ближе и ближе.
Уф… Душещипательная сцена прощания с традиционным шепотом: “Держись”. И мы вошли, предъявив хмурой тете в приемном покое свой огромный живот и две сияющие липкие двадцатилетние морды. Покрутив в короткой лапе мою обменку, она покачала головой: “Самотек не берем, только своих”. И, глядя на наши ошеломленные лица и крепко сцепленные руки, добавила: “Вам на “Сокол” ехать нужно, в 9-ый роддом. Там возьмут, а у нас мест нет…”
Мы не знали, что можно возмущаться, не умели возражать взрослым, особенно таким “белохалатным” и непреклонным. Просто вдруг стало так страшно и неуютно. Ощущение праздника и собственной значимости исчезло. Мы опять сели в машину. Стонать мне уже не хотелось, съеденная груша мешалась в животе, липкие руки нечем было вытирать. И самое главное – мы совсем не знали, где тот самый роддом на “Соколе”.
На поиски роддома был потрачен почти час. Веселое московское утро сменилось суетливым московским днем, а мы, неприкаянные, глупые и беспомощные все мотались и мотались по улицам, запутываясь в поворотах и по двадцать раз проезжая по одному и тому же месту, не узнавая его. Глаза мужа постоянно ловили мой остановившийся взгляд. Губы его беззвучно спрашивали “Как ты?” Мои губы крепко сжимались в ответ. А вот, наконец, и роддом. Серое мрачное здание, обрывки труб и искореженные пласты земли. Тяжелая дверь…
Время на прощание тратить не стали, вошли без улыбки, только руки сцепили все так же крепко. Тетка в приемном покое была близнецом всех роддомовских теток. Короткопалые руки, взгляд исподлобья, недобро сжатые губы… Брезгливо взятая обменка, пауза и… знакомые слова: “Так, самотек, значит. А самотек мы не берем, у нас ремонт, берем только своих…” Остаток фразы я вдруг перестаю слышать… Я вижу, как шевелятся ее тонкие губы, но не в силах понять смысл ее слов… Значит, нам опять на улицу? И мне, и Мишке, и маленькому малышу внутри меня опять нет места???
Мы не понимали тогда, нам и в голову не приходило, что есть такое всемогущее понятие – деньги. Что только с ними мы будем везде желанны и любимы. Мы думали, что достаточно разделенной с нами радости праздника. Мы хотели осчастливить их собой, а нас гнали и гнали…
Неожиданно Мишка закричал. Его голос срывался на плач, и слова были совсем не страшные, а жалкие: “Вы не имеете права, мы отсюда не уйдем!”
Мне было больно за него и стыдно, что он сорвался. Тем более я знала, что уйти придется… Я тянула его к выходу, а он все кричал ей что-то о совести и клятве Гиппократа. И… почему-то она дрогнула. В глазах на миг появилось человеческое выражение. “Ложись на кушетку, раздевайся, – буркнула она мне. – Сейчас врача позову”.
Я послушно легла, она придирчиво меня осмотрела. Короткий палец ткнулся мне в низ живота: “А это что за клочья? Брила или так растет?” “Брила”, – счастливо выдохнула я, все еще не веря, что мною интересуются. Тут же на меня плеснули мутной холодной водой, которая в прошлой жизни была мыльной пеной. Потом пребольно заскребли бритвой, которая в прошлой жизни называлась “опасной” и, наверное, была когда-то острой… Потом пришла дородная женщина, которая тоже, видимо, в прошлой жизни, была врачом. От прошлой жизни у нее остался белый халат и фонендоскоп на шее. Но зверское выражение лица, сросшиеся брови и брезгливо поджатые губы ясно говорили, что врачом она давно быть перестала.
“Легла, расставила ноги!” – командным голосом просипела она, глядя поверх меня. Я послушно повиновалась. Тут же ее рука, раздирая мои внутренности, вошла мне почти до горла. Я молча вознеслась к потолку. Врач в прошлой жизни со свирепым видом сунула мне под нос ужасающего размера кулак и закричала: “Это ты видела? Тебе больно??? А у ребенка головка вот такая!..” – и она начертила в воздухе круг, при виде которого мое сердце перестало биться. Боже, в мои 20 лет у меня не было такой огромной головы! “Как ты собираешься рожать? Хотя мне-то все равно. Мы все вас не возьмем… У нас мест нет, а вы – самотек”. И, увидев слезы на моих глазах, добавила: “Вызывайте скорую помощь”.
Так… Значит, и здесь нас не оставят… Когда я вышла в коридор и сообщила это Мишке, мы заревели в два голоса. Теперь к обиде добавилась боль содранного лобка и жуткий страх перед родами.
Ну, все плохое когда-то кончается и не всегда кончается плохо… В конце концов, приехала не самая скорая “Скорая помощь” и нас повезли в роддом №1.
Ну, а дальше все, как у всех: огромная ледяная клизма, драная ночнушка, стоптанные тапки… Папуасская раскраска: ногти йодом, лобок соски и пупок – зеленкой. Бокс со стеклянными стенками и боль. Сначала просто боль, потом боль, раздирающая тело, потом боль, вырвавшаяся из тела и заполнившая сначала бокс, потом всю больницу, потом весь мир. Потом вместо голоса остался только сиплый шепот, в глазах вместо белков кровь лопнувших сосудов, и разодранные ногтями ладони. Короста на запекшихся губах и бесконечность остановившегося времени…
И одиночество, которое не нарушали ни врачи, быстро пробегающие мимо, ни равнодушные медсестры, не переступающие порог бокса, ни санитарка, отводящая глаза. Я не просила обезболивания, не знала, что это бывает. Я просто просила открыть мне окно, чтобы кончить все самой.
День перелился в закат, закат в вечер, вечер в ночь. Из горла – хрип, с губ – сукровица. И когда поняла, что дольше секунды уже не прожить, вдруг забегавшие люди, раздирание тела на части, коричневые глаза акушерки возле лица: “Милая, давай, давай!..” Блеск скальпеля, тяжесть мужских локтей и… “ау-уа”. Космическая нереальность происходящего. Высоко, прямо в кафельное небо, поднятое скрюченное тельце. Сжатые кулачки, переплетенные ножки.
“Эй, мамашка, – вдруг услышала я обычный человечий голос, – поинтересовалась бы, кто родился!”
Я знаю, что сын, зачем мне интересоваться?
Девочка!”
Узнавание будет потом. Крохотные бескостные пальчики, завернутые наоборот маленькие ступни, родная бездонность глаз и щенячья беспомощность беззубого рта.
Прошли всего лишь сутки, мне все еще 20 лет, но я повзрослела на целую жизнь. И стала глубже на целую вселенную. Теперь я – мама. И я люблю всех этих врачей и медсестер, я заискивающе и благодарно заглядываю к ним в глаза, ведь они были рядом! Мы вместе сделали это!
Ощущение абсолютного счастья ничто не может омрачить ни кровь, капающая в выщербленную миску, ни ледяная окаменелость холодного пузыря на животе. Так хочется с кем-то поделиться!
“Андреева! Мы запишем тебя 21 числом, а то у нас проблемы. Тебе-то я, думаю, все равно?”
Конечно, все равно, я на все готова ради них!
И вот уже 13 лет моя Настя, рожденная 20 сентября, празднует день рождения 21-ого…

Истории из роддома

Всем доброго дня. Пока лежу в роддоме, встретила двух любопытных “экземпляров” в плане только что ставших мамами. Хочу рассказать (ни дай бог вам быть такими).
Первая:
Была со мной в начале, потом меня перевели.
Беременность у нее первая, ребенок – ну, может и желанный даже. Кормить грудью особого рвения у нее не было, даст на 3-4-10 минут и все. В остальное время пыталась вкрутить ребенку соску. Удивлялась, что у нее набухает все время грудь, каменеет и болит.
Когда ребенок кричал голодным плачем (а это был он и ниже, почему), она разговаривала с мужем и размышляла, с чего бы он “свое хлебало открыл”, совсем офигел, кормила всего пол-дня назад.
При всем этом, два первых дня малыш назывался исключительно как “пиздюк”, “засранец” и подобные им слова. То, что его зовут Валерой, узнала я случайно – по имени она ни разу к ребенку не обращалась.
После ночи, когда к этому наглому и вечноголодному ребенку надо было встать раза четыре, девушка жаловалась всем – мужу, маме, подругам, что этот засранец всю ее вымотал и не давал спать. Речь обильно сдабривалась матами. В день выписки на нее нахлынул таки инстинкт материнский, и засранец пару раз был назван “солнышком” и даже с ним погулили.
При всем при этом нормальная девушка абсолютно, не производит впечатления грубиянки и т.п. Разве что, красный пеньюар, надетый на кружевной, ярко-розовый не_кормительный лифчик, вкупе с зелеными резиновыми тапками… Но это кому как нравится
Вторая:
После нее первая предстала очень хорошей мамой.
В палате был телевизор и смотрела она его не на самом тихом режиме. Любила сериал по рентв, про убийства, жирных полицейских-взяточниках и так далее. Была она без каких-либо вещей, с севшим телефоном, потому как муж (как позже выяснилось), забухал и не подумал, что жену надо бы проведать в первый день и принести нужности.
В роддоме (16), выдавали рубашки и халаты – халат один, а рубашку меняли каждый день и можно было попросить новую. Она ходила целый день и легла в ней спать в окровавленной и заляпанной.
Так подробно описываю, чтобы передать ощущения пои случившимся дальше.
Вечером зашла медсестра, спросила, как наши дела, как с кормлением, пеленанием и т.п. Тут выясняется, что женщина грудью не кормит, и первого она тоже не кормила – молока нет. На вопрос медсестры – а пробовала ли она прикладывает к груди, было буркнуто что-то невразумительное. Ребенок тем временем начал кричать – тоненько, тем же самым плачем, что и у первой. Бывает, малыши кричать надрываясь, громко – но уверенно. Здесь же – голодно-жалобные звуки, которые я теперь узнаю с первого вскрика.
Медсестра принесла воды в шприце – в 16 ом при совместном прибывании мамы с малышом смесь не дают. Переодела его – подгузник был весь грязный, у женщины не было своих, да, но можно было воспользоваться старыми добрыми пеленками, коих здесь предостаточно.
Попыталась женщину вразумить, попросила попробовать приложить к груди – в ответ злое быр-быр.
Я приготовилась к веселой ночи, потому как голодного ребенка и можно успокоить укачиванием, однако сытым он от этого не станет. Так и случилось – через полчаса он проснулся и снова начал стонать этим своим особенным плачем. Женщина со своей кровати говорила “шшшш”, явно не собираясь подходить. Спустя несколько минут пришла медсестра, снова попыталась узнать настрой женщины на ГВ. Получила ответ, что первого та не кормила и не собиралась и этого так же. На вопрос, почему об этом утром не сказано было детскому педиатру, послышалось знакомое бур-бур. Ребенок кричит, медсестра пытается его успокоить, женщина недовольна топает ножками, раздраженно шуршит пакетами, и орет, что она не виновата и вообще отказывается от ребенка.
Сейчас пока все спокойно, все спят. Сердце у меня наболелось за этих детей, за этих женщин. Не понимаю, ну как так. Или я неправа и каждый имеет право на подобное отношение к своему ребенку?
© lunatic_coffee

Мои страшные роды в 5 роддоме с Татьяной Эдуардовной!, Главный клуб – 1352931 – Кашалот

Через час меня позвала на осмотр, сказала, что я могу родить, отправила меня в родзал. Лежала я в маленькой комнатушке, Татьяна Эдуардовна заходила ко мне и своими, как она говорила волшебными пальчиками, стимулировала мне шейку матки. В полусознании я слышала как она помошнице говорила, ой, как у нее все быстро открывается, ну она и мышь, даже не кричит…и т.д…Пытаясь успокоить боль, я стала дышать, как меня учили на курсы, Татьяна Эдуардовна-заведующая отдела, кажется, по паталогиям шейки матки, стала снова кричать: я что, тебе больно делаю? Пришлось прийти в себя и продолжать терпеть боль без правильного дыхания.
После того, как родовая комната освободилась меня вывели из комнатушки и повели в зал, становилось все сильнее и сильнее больно. После полного открытия остановились схватки, вбежала в негодовании Татьяна Эдуардовна и в очередной раз стала кричать, говорить о репутации и т.д. Сказали рожать, при том орали на меня уже трое человек, да, так, что я воздух в рот не могла набрать. Я бы родила сама, но так орали…мне становилось все хуже. Татьяна Эдуардовна в гне стала тянуть плод …и…порвала меня, шейку матки, влагалище, промежность…На следующий день с криками, почему я не встаю с кровати, дернула меня за руку, я встала еле-еле, она опять стала орать: ты еще сознание здесь потеряй, медсестру сюда. Медсестра отвела меня в душ, с трудом помогла забраться на 10-ти см ступеньку и рассказала, что такое мыло и его предназначение, за что ей особая благодарность. По возвращению в палату, Татьяна Эдуардовна снова на меня орала, почему вся в крови кровать. Извините, потеряла много крови…
Пишу, с целью сказать всем, девочки, не давайте себя в обиду, уважайте себя. Любите себя. Мы будущие матери и настоящие! Татьяна Эдуардовна, я прощаю вас, хочу наконец забыть этот ужас, может, и я что-то не так делала, но это мои первые роды, вторая беременность, в первой у меня был выкидыш, всю беременность у меня была низкая плацентация, постоянно ощущалась боль внизу живота, я рожала на самом деле не день, а все девять месяцев, останавливая боль и мужественно вынашивая маленькое чудо!!!Татьяна Эдуардовна, вы меня не правильно зашили!!! Вот, почему???Боже!!!Почему!!!Акушер-гинеколог у которого я консультируюсь, сказал, ничего страшного, еще молодая, нужно пожизненно каждый день делать упражнения Кегеля для поддержания тонуса мышц и все будет хорошо! Дай, Бог!!!Татьяна Эдуардовна, я Вас прощаю, будьте внимательны к другим людям, какими бы они не были…И Вы меня простите..

Мои страшные воспоминания о первых родах в ГКБ №1 – Роддом при Горбольнице г. Новосибирска

Впечатлительным не читать!!!
После того, как я встретила моего единственного и неповторимого, я до умопомрачения захотела родить малыша. Беременность долго не наступала, каждый раз я тратила кучу тестов на овуляцию и беременность Один раз даже устроила скандал мужу, крича ему в трубку, что у меня сегодня овуля, а он пиво попил В общем, чем дольше не получалось, тем болезненнее я это воспринимала Под новый год я заболела тяжелейшей гнойной ангиной, что со мной было впервые Но как обычно бывает доктор решила сначала, что это грипп и я начала пить ремантадин, и кучу всего от температуры (аспирин, парацетамол, анальгин, темпалгин ), которая держалась на уровне 40 уже 4 дня, в итоге на очередном приеме мне поставили ангину и назначили антибиотики, которые я пила еще неделю. И вот я выздоровела , пошла на учебу и через неделю вспомнила, что месячных что-то нет и нет…купила тест, а там Боже…это было счастье Я сразу побежала на узи, но плодного яйца не нашли, хотя по моим подсчетам уже должно было быть 6 недель , в итоге на повторном узи через неделю мне поставили срок 5 недель беременности, наверное была поздняя овуля и болела ангиной я уже будучи беременной. Я сразу встала на учет в ЖК. Беременность протекала идеально, ни разу не лежала на сохранении, на 6-м месяце вышла за муж, и просто наслаждалась пиночками моего малыша Как только забеременела, сразу знала, что будет Даня, еще живота не было, а я уже обращалась к нему – Данилушка мой В 40 недель положили в ОПБ ГКБ№1, готовность шейки была нулевая, пролежала неделю – ситуация не изменилась, в 41 неделю стали потихоньку готовить родовые пути, смотрели с пристрастием (просто открывали шейку вручную так, что потом кровь бежала), ставили турунды в цервикальный канал – НО…ничего не помогало и ровно в 42 недели в 9 утра сделали амниотомию (прокол пузыря). В 12 схватки так и не начались Стали стимулировать окситоцином до 17.00 ко мне подходили 3 разных врача, одна подойдет посильнее капельницу с окситоцином откроет (прямо из капельницы бежит ), другая придет – помедленнее сделает ( ) и так несколько раз! Схватки шли не переставая, жутко хотелось пить, но вместо воды давали смоченную ватку чтобы протереть губы, но я из нее пыталась выбить хоть какие-то капли . За все это время посмотрели меня на кресле всего 2 раза и то разные врачи, КТГ писали только в 9.00 и все! Рожало нас 6 человек (все кровати заняты были), медперсонал с нами не находился, мы были одни совсем .
Когда потуги в 16.00 начались – никого дозваться не могли, в итоге, когда новая смена пришла в 17.00, я ее попросила посмотреть – уже головка прорезывалась! Пока рожала – катетер забился и схватки прекратились, ждали 20 минут, пока мед.сестра не увидела!!! В это время я наслушалась от врача всякой ереси – про то, что у меня грудь большая – наверное я одни булки всю Б. лопала и т.д. и т.п… Сына родился с тугим обвитием 2 балла по Апгар. Т.к. они КТГ не писали – то и не поняли, что у него уже давно тяжелая гипоксия !!! Он не закричал, легкие не раскрылись, у неонатолога не было мешка Амбу, чтобы раскачать легкие вручную, мед.сестра побежала на первый этаж за амбушкой, и все это время мой малыш не дышал…из-за острой гипоксии мозга наступили судороги и кома Врачи сомневались, что он переживет эту ночь. Эта была самая страшная ночь в моей жизни, мест в палатах не было, поэтому меня положили в коридор, я позвонила родным и всем друзьям и все они молились за моего малыша. Неонатолог сказала, что если наступит ухудшение, то она придет и сообщит, и я всю ночь с ужасом прислушивалась к каждому шороху. Это была самая долгая ночь в моей жизни, самая тяжелая, я молилась, чтобы Бог забрал меня вместо него…было страшно, не могу описать словами…Дальше шли дни, но нас не переводили в больницу, говорили, что нет мест К Дане меня пускали на 3 минуты под присмотром, он сам не дышал, и был в коме. Кстати, родились мы 3900 и 53 см. Я молилась все время, рыдала и корчилась от этой безысходности. Честно скажу…жить не хотелось. Мы были вместе 9 месяцев, а теперь мне не разрешали даже дотронуться. Каждый день, поднимаясь из реанимации для новорожденных, я сидела почти на каждой ступеньки, потому что от этой разрывающей сердце безысходности и отчаяния не могла даже пошевелиться, а потом рыдала отвернувшись к стене весь день до следующего посещения. Весь мир для меня тогда остановился, сознание сузилось до одной мысли о малыше… Лежала я в двухместной палате, за это время у меня сменилось 3 соседки, все они лежали со своими малышами…а мне хотелось умереть… Даню не снимали с ИВЛ – говорили, что он не способен сам дышать. Каждый день мой разговор с врачом начинался с одной и той же фразы: “Состояние крайне тяжелое”. И казалось, что мое сердце остановилось… и было больно жить…больно дышать. Самое тяжелое – это ожидание и беспомощность. Так текли минуты…часы…дни…По телефону друзья и даже мама говорили:”Отпусти”. А я не могла, я так ждала его эти 9 месяцев, я так хранила свою беременность, как хрустальную чашу…я не могла его…отпустить. На 14 день нас перевели на левый берег в больницу. В выписке из роддома написали, что родила я Даню в 38 недель…бред какой-то В этот же день в этой больнице нас сняли с ИВЛ и он задышал сам (в роддоме нас уверяли, что если снять – то дышать не будет ) Из-за длительной искусственной вентиляции развился трахеостеноз и двусторонняя пневмония, которую мы лечили там еще 2 недели. Вообще за этот страшный месяц я встретила самых плохих и самых лучших врачей. Боже, как я благодарна заведующему реанимацией детской больницы №4 им. Гераськова Он просто спас Даню и меня, потому что я не знаю, что было со мной, если бы все закончилось по-другому! Хочу сказать, что Даня питался через зонд и у него не было даже сосательного рефлекса. Через 2 дня его перевели в обычное отделение и мы могли на полчасика подержать его на руках…
я просто летала от счастья Потом нас перевели на Холодильную в неврологию. Наша выписка занимала 2 листка, куча диагнозов, начиная от сердца и заканчивая тетрапарезом (это когда не двигаются ни ручки, ни ножки). Когда я это читала, у меня мурашки покрывались мурашками .
На первом приеме в 2 месяца педиатр так пренебрежительно сказала – да это же верное ДЦП. Честно скажу, что я просто вцепилась всеми зубами и руками в моего малыша, я занималась с ним 25 часов в сутки, 8 дней в неделю, через каждый месяц делали профессиональный платный массаж, а в перерывах я сама делала и массаж, и ЛФК, сразу купались в большой ванне, делая необыкновенные акробатические номера в воде мы пили по 21 порошку (считала специально) в день И он ни разу не спал в своей дорогущей кроватке, а только на мне, слушая мое сердце, которое так боролось за него. Мы больше не расставались ни на секунду И все это время, начиная с родов каждый раз, закрывая глаза, я разговаривала мысленно с моим малышом, я говорила ему, какой он сильный, как я люблю его, как я заботилась о его здоровье всю беременность и даже на своей свадьбе не выпила и глотка шампанского, как я ждала его и молилась за него.
И в 5,5 месяцев он сел !
А в 10 пошел !
Сейчас нам уже 3 года, мы знаем наизусть всю муху-цокотуху и Я САМАЯ СЧАСТЛИВАЯ МАМА НА СВЕТЕ
P.S.: хочу выразить огромную благодарность всему коллективу детской городской больницы №4 им. Гераськова, а также замечательному детскому неврологу поликлиники №1 за их профессионализм, отзывчивость, человечность и за жизнь, которую подарили!
СПАСИБО!
Написано 16.07.2012
Oreona
Новосибирск

История про роддом

Хочу рассказать свою реальную историю из жизни… Ну что же, на ваш суд…
В ноябре 2010 г. родила долгожданную и любимую доченьку. Да, путем планового кесаревого. Так вот… Ночь… Жара… да-да, мы — на юге. Боль в животе — неимоверная, меня поймут мамочки, перенесшие кесарево. Накормив малышку, пристроила ее рядом с собой на кровати, используя подушку, как разделитель — ну что бы уж точно безопасно…
Забылась нездоровым сном…
Четко вижу, идет ко мне мальчик лет пяти, светленький, одетый по моде 50-х, в штанишках на подтяжках, ботиночках, подходит, обнимает за ноги, просит:
— Возьми меня себе!
Я ему:
— Не могу, у меня уже есть ребенок…
— Ну хоть поиграй со мною.
— Хорошо, давай, но только потише, а то Маша (дочь) проснется…
Тут я просыпаюсь от истошного крика своей дочери… Пытаюсь ее успокоить и обращаю внимание, что температура воздуха упала ну очень сильно, ноги у меня буквально оледенели… В итоге, кое-как ее успокаиваю, она засыпает, а я не могу… до утра, читаю «Отче наш».
Потом вроде все забылось — выписка, новые приятные хлопоты. Рассказала про этот случай мужу. А он: «Неудивительно, этот роддом построили на месте старого кладбища. Общественность долго сопротивлялась, но администрация решила по-своему». Я похолодела (не знала об этом)… И до сих пор не по себе об этом воспоминании…

Мои домашние роды, или как я погубил ребенка – Домашние роды

История о том, как мы рожали в воду, или почему я многодетный отец.
Тогда я был женат уже второй раз, но детей до этого у меня еще никогда не было, во всяком случае я об этом ничего не знал. Было мне в ту пору 29 лет, а жене – 22 года.
Первая беременность моей жены меня напугала. Я стал лихорадочно искать пути отхода, и не нашел ничего лучшего, как наплести юной супруге, что в момент зачатия я был ужасно нетрезв. Я всячески убеждал ее, что ни в коем случае нельзя рожать ребенка, зачатого в алкогольном дурмане, и что он практически на 100 процентов будет уродом, или дебилом, или и то и другое вместе.
Напуганная жена отправилась делать аборт, а я с легким сердцем отправился с друзьями пить пиво, ибо куда же еще идти человеку, когда жены нет дома.
–Эка невидаль, – думал я, – сходит и бортанется.
Газеты были переполнены рекламой абортариев, и все мои друзья и знакомые, казалось, только и делали, что посылали своих жен и подруг на очередной аборт. Один из моих знакомых бахвалился, что не признает никаких средств предохранения, что дескать, это тогда ему будет «невкусно». О женских страданиях в абортарии не говорил никто.
Жена моя вернулась из больницы тихая, какая-то нездоровая.
– Там я чуть не умерла, – все, что она мне сказала.
А я, чурбан, даже не встретил ее после операции.
Это был первый ребенок, которого я погубил.
Но тогда для меня это было еще не горе, а легкая печаль. А горе ждало нас впереди, и связано оно было с новомодными родами в воду.
Наткнувшись на рекламу передового опыта подводного родовспоможения я призвал жену пойти на курсы по обучению родам в воду.
Жена уже была беременна во второй раз, и в этот раз об аборте уже не было и речи. Мы повзрослели и решили, пора бы и родить сыночка или дочечку.
Заплатив какие-то совсем небольшие деньги мы присоединились к группе энтузиастов, отвергающих врачебную помощь роженице.
– Назад, к природе, – призывали наши наставники. –Женщины рожали на пашне, в стогу сена на сенокосе, – говорили они. – Уйдем из больничных стафилококковых палат на свежий воздух.
О возможных медицинских осложнениях и неблагоприятных исходах самостоятельных родов никто вспоминать не хотел.
Помню, во время одного из занятий группы, где нам промывали мозги и учили, как надо рожать в ванну без всякого врача, появилась счастливая молодая пара. Супруги только что приехали с Волги, где они уединились в палатке на каком-то острове, и она родила там чудесного малыша. Ему было тогда около месяца, и папаша демонстрировал с ним приемчики бэби-йоги, крутил малыша за руки, ноги, ставил его на ножки на несколько секунд на своей ладони. Малыш беззубо улыбался, а мы были в восторге.
Это было нечто, апофеоз, суперреклама курсов. Вот так и мы будем рожать здоровое потомство!
Мы были воодушевлены, мы горели желанием рожать только в природе. Мы отказывались понимать тех рожениц, что идут в больничные палаты, соглашаются на отсутствие отца при родах, и позволяют унести ребенка от груди сразу после родов. Мы были выше их, сильнее, мы знали как надо, а они нет!
На занятиях в зале мы сидели на ковриках на полу попарно муж с женой вокруг нашей наставницы, кажется ее звали Марина, которая учила нас правильно дышать при родах, обрезать пуповину, рожать плаценту, делать массаж роженице и новорожденному малышу и разным прочим премудростям.
Ничто не предвещало беды, все в группе уверенно шли к родам, срок беременности у всех женщин был примерно одинаковый – плюс-минус 2-3 недели.
Порой нам рассказывали о том или ином случае родов, происшедших с участниками других, параллельных групп. Меня привел в смятение рассказ одной роженицы, пришедшей к нам на занятия, края рассказала, что сам Ч. присутствовал при ее родах, помогал ей рожать в ванну у нее дома. Приняв ребенка от матери прямо из родового канала Ч. не обрезая пуповины начал плавать с ним под водой (на их жаргоне это называлось «проныривать»). Иными словами, не давая ребенку вдохнуть воздуха он водил его под водой туда-сюда на глазах у матери, и длилось это, по ее словам, вечность, на деле же это длилось всего минут 5.
Все у них кончилось благополучно, ребенка достали из-под воды, он задышал… помню, меня это очень потрясло.
Я не осознавал до конца физиологии процесса, мне сделалось страшно, что из-за какой-то ошибки я могу потерять ребенка. Которого я уже любил. Я знал, что это будет мальчик, я разговаривал с ним. Гладил его через живот жены. На душе у меня заныло, и прямо на занятиях во всеуслышание я задал наставнице вопрос. Я спросил:
– А что будет, если при этих ваших родах в воду я потеряю ребенка? Несете ли вы, или кто-нибудь еще, какую-то ответственность?
Вопрос был глупейший, теперь я это ясно понимаю. Я почему-то не прислушался к своей тревоге, не встал и не увел жену оттуда, а задал этот дурацкий вопрос и получил спокойный, уверенный, дурацкий ответ:
– Да, конечно, я несу ответственность за все, что может случиться с вами перед богом, перед людьми.
Всё. И этот ответ меня успокоил. В бога, кстати, никто у нас не верил. Во всяком случае на занятиях это не обсуждалось, и никаких молитв никто никому тогда не возносил.
И вот, наконец, все сроки вышли, у нас потекла 41-я неделя, схваток нет, но мы спокойны. Супруга сидит дома, вяжет-шьет чепчики, распашонки, друзья-соседи уже нанесли игрушек, уже есть кроватка, коляска. Я помню, один отправился к другу на день рождения, и на вопрос о жене отвечал, что она дома, сидит, готовится рожать в ванну.
– Ты шутишь, – сказали мне друзья, – она, наверное, в больнице.
Ничего я им объяснять не стал. Ведь я-то знал, а они нет.
А ночью произошло непоправимое. Вдруг отошли воды, начались схватки. Даже мысли у нас не возникло позвонить в скорую.
Вместо этого мы направились в ванную комнату, супруга легла в горячую ванну, мы зажгли свечи, включили специальную музыку и стали ждать.
Схватки учащались, жене становилось плохо в горячей воде, я набирал в ковш ледяную воду и выливал ей на голову. Облегчение приходило, потом она опять начинала жутко стонать.
Потом раздался крик. Ребенок пошел вперед. Сказать, что мне было страшно, жутко – ничего не сказать. Я задыхался, сердце выпрыгивало из груди. Я был бессмысленный, беспомощный, бесполезный, я ненавидел себя. И вдруг я увидел нечто – вместо ожидаемой головки ребенка, а по УЗИ было нормальное головное предлежание, я увидел, как на свет выдвигается нечто напоминающее белесый пузырь.
– Ира, что это? Какой-то пузырь! – я чуть не плачу.
– Не знаю, – стонет она, – не знаю.
– Может проколоть его, может, он мешает?
Лепечу еще какой-то бред, бестолково мечусь, хватаю ножницы, тыкаю в этот пузырь, но не прокалываю, отказываюсь его колоть, бросаю ножницы, а время идет, и моя Ира кричит от боли, и я кричу:
– Я вызову скорую!
Но вдруг понимаю – поздно… На свет появляется маленькая розовая ножка. Боже мой… Она опутана канатиком пуповины, и этот пузырь был петлей пуповины, теперь я ясно это вижу, пяточка ребенка была вдета как в стремя в петлю пуповины, и малыш толкал эту петлю пяткой впереди себя. И я понимаю, что погубил ребенка, что ребенок задохнулся от пережатия пуповины, что врача нет и никто не поможет.
Появляется вторая ножка, тельце, головка, и вот я уже держу на руках бездыханное розовое тельце моего сыночка. Боже, он мертвый, я делаю ему дыхание рот в рот, я обливаю его холодной водой, я растираю его, все тщетно.
В ванне лежит изможденная родами жена, вода от моих холодных поливаний уже холодная, все вокруг холодное: вода, жена, ребенок. Я чуть не вою… – а-а-а, я плачу:
– Ира, что мы наделали…
Помогаю жене выбраться из ванны, мы оборачиваем тельце малыша одеялом. Ира ложится в постель, пытается давать ребенку грудь. Я вою от тоски, сердце давит.
Иду звонить в скорую. Она приезжает быстро. Констатирует смерть младенца.
– Слава богу, сама осталась жива,- говорит врачиха.
Иру с младенцем увозят. Я еду с ней в машине, держу ее за руку. Странно видеть ее без живота. Ребенка не видим. Где он? думать о нем страшно.
– Прости меня, – шепчет Ира.
Я опять чуть не плачу.
– Господи, Ира, это ты меня прости.
Потом страшное возвращение домой. Уже утро. Я один, Ира осталась в больнице. Дома взгляд натыкается на детские игрушки, мои ноги подгибаются, я утыкаюсь головой в постель и рыдание рвет мою грудь.
Это был второй ребенок, которого я погубил.
А теперь я многодетный отец.
Одна знакомая, узнав, что у меня шестеро детей, спросила с изумлением: – А зачем так много?
И я не смог ей сказать, как я их люблю. И как я вспоминаю эти страшные, ненужные тогда детские игрушки.

Прекрасная беременность и ужасные роды в 15 роддоме. – Роды.ру

Наконец настал тот вожделенный день, когда чудная великолепная добрая тетенька в белом халате сказала мне, что я беременна – после 7 месяцев томительного ожидания!!! Наконец можно, задрав нос, проходить мимо аптеки, выполнявшей на мне свой годовой план по продаже тестов, наконец можно не нырять воровато в туалет, зажав в потном кулачке тонкую полоску, надеясь на чудо, можно не начинать свой новый день ритуально с градусником в одном интимном месте, можно не лежать с задранными вверх ногами под аккомпанемент довольно храпящего мужа, чтобы не упустить ни миллиграмма ценной жидкости.
Какой кайф я испытывала на протяжении всей своей беременности понять может только зрелая женщина, имеющая великовозрастного сына, вступающего в противный возраст тинэйджера с уже неумолимым намеком на будущие усики , и осознающая, что этот раз – самый-самый последний в ее жизни. Имея в прошлом уже один не дюже радостный опыт по производству на свет младенца, я твердо сказала себе, любимой: «На этот раз все будет совсем по-другому». Во-первых, любимый муж будет суетиться вокруг меня, промакивая мой вспотевший лобик, массируя спинку и твердить мне без устали все время, как он любит, обожает, мечтает, ….,….., и пр. и пр. Во-вторых, чудные врачи – внимательные, уверенные и спокойные, следящие за процессом и принимающие в свои заботливые руки моего младенца. Конечно, нельзя и без медицинской сестрички, она будет находиться рядом, ласково задавать наводящие вопросы и ободрять нас с мужем. Все это будет происходить в большой светлой комнате в почти домашней обстановке. А как же может быть иначе, если человеческий прогресс дошел до того, что зубы можно лечить без боли, а рожать – не испытывая страха и ужасающего одиночества. Да и сама ты добилась кое-чего в этой жизни и взращенное за эти годы чувство собственного достоинства прямо-таки кричит, что ты это заслужила.
Так вот, догуляв, наконец, до 30 неделек (!), после долгих поисков, опросов, осмотров определившись с роддомом и отложив денежки как гарантию красивого финала, я стала спокойно и счастливо ждать того самого момента, ради которого все и затевалось, собственно говоря.
Вечером 6 апреля 2003 г, будучи уже на 33 неделе беременности, не имея никакого предчувствия и вообще проблем в этой жизни, спокойненько принимала гостей, накрыв стол и мило чирикая, наслаждалась жизнью. К 9 вечера, однако, стала ощущать некий дискомфорт чуть ниже пояса – животик мой стал вести себя как-то странно, напрягаясь и каменея каждые 10-15 минут. Бывало такое и раньше, только 2-3 раза в день, так что я решила не суетиться и переждать маленько. Очень скоро мне пришлось почесать затылок и, наплевав слегка на гостей, дуть к телефону. Врач посоветовала мне расслабляющие таблеточки для подавления процесса. Да только через полчаса к телефону несся галопом уже мой муж – вызывать скорую. Тогда и прозвучало в первый раз это страшное слово – схватки. Через 40 минут мы соскучились ждать, к тому же я начала звереть от боли, которая терзала меня уже каждые 5 минут. Погрузились мы в свою тарахтелку и рванули с предельной скоростью в роддом, наплевав на все красные-желтые-зеленые.
Поехали в 15-ый, так как на данный момент из всех домов, имеющих условия для вынашивания недоношенных младенцев. функционировал только он. Слава богу, приняли, моментально в лучших советских традициях выставив за дверь роддома (!) моего мужа. Дальше начались китайские пытки. По моим понятиям я нуждалась в срочной помощи или хотя бы разъяснении ситуации, по их понятиям я должна была срочно надиктовать им анкету из 30 (как минимум) пунктов. Я еще тогда могла вспомнить как меня зовут, но сказать им номер и адрес ЗАГСа, в котором мы с мужем расписывались 11 лет назад, была не в состоянии, так как к тому времени мне хотелось только одного – скончаться, главное, чтоб тихо и без мучений. В общем, минут через тридцать очутилась я в большом, темном и абсолютно пустом зале. Последующие 6 часов мир сузился для меня до размеров одной слепой лампочки над головой. Потому что жаловаться больше было некому и спрашивать, почему же у меня получилось все через ж….., тоже было некого. Вот она меня и слушала. Врач забегала ко мне на огонек целых 4 раза и молча находилась рядом ровно столько времени, сколько было нужно, чтобы влезть мне рукой в…, сами знаете, куда – на предмет раскрытия матки. Девушка, по внешнему виду напоминающая медсестру, сидела в соседнем зале, и на очередную мольбу попить или хотя бы смочить губы велела мне дышать носом, а не ртом. Я не специалист здесь, конечно, но, по-моему, во всех пособиях на эту тему написано с точностью до наоборот, да и пробовали вы дышать носом при схватках каждые 5-7 минут?! За 6 часов моего скуления к нам с лампочкой проявили милость дважды. При этом добрая девушка сказала мне поблагодарить ее за то, что она «вообще тут сидит со мной». А на кой она была нужна мне, сидящая? После 4 часов лежания под капельницей схватки остановить не удалось, они продолжались столь же интенсивно, и своими затуманенными мозгами я поняла, что рожать мне все же придется здесь и сейчас.
Роды описывать не буду, и так ясно, что надежда на «волшебника в голубом вертолете», у меня испарилась быстро. Пара криков, вырвавшаяся из меня в момент потугов, когда мой маленький активно запросился наружу, вызвала такую неоднозначную реакцию у окружавших меня людей, что если бы я не слышала в дальнейшем пронзительные крики из родовой, я решила бы, что все остальные молчат как рыбы. Я чувствовала себя легкой призрачной дымкой, так как существовала среди них только в третьем лице. Первое человеческое слово в свой адрес я услышала только от неонатолога, которая пришла к маленькому. Но к тому времени я уже ничего не ждала, ни на что не надеялась и перестала умильно заглядывать в глаза бронированным тетенькам в белых халатах и махать хвостом, как голодная собака, в надежде на подачку.
Единственное, что я хотела знать – это имя моего врача. ГОРБАЧЕВА. Эту фамилию я не забуду никогда – как символ моего унижения и самых отрицательных эмоций в моей жизни. Может она и хороший врач, девочки, но как же можно быть такой жесткой, черствой и равнодушной?! Интересно мне, пожелала она б своей дочери такие же роды?
Закончила я по лучшим советским традициям (очень напомнило мне мои первые роды) 3-х часовым лежанием на каталке около лифта (расхожее место, между прочим). Проходящая мимо медицинская тетка с упитанным младенцем на руках, споткнувшись об меня, громко поинтересовалась , почему это у худеньких рождаются такие пухлые детки, а у таких здоровых (это я) такие мелкие. Мне стало мучительно жалко моего крошечного мальчика и себя тоже, и я заплакала.
Дальше продолжалось в том же духе. Палата оказалась длинной, как пенал, темной и очень тесной. За 4 дня у меня сменилось 4 соседки, так как в эту палату клали девочек с выкидышами, мертворожденными и на сохранение особо тяжелые случаи. Палата моя была сгустком боли, с утра до вечера в ней скулили, стонали и рыдали. Когда мой муж, стоя под окном, пытался шепотом спросить меня: А как там наш …? – девочка на соседней кровати, у которой умерли близнецы, прожив 20 минут, кричала, что хочет немедленно выйти отсюда, что жить не хочется и слышать все это она больше не может. Мне было безумно жаль ее, но я же не виновата…..!!!
Мне казалось, что этот кошмар в моей жизни никогда не кончится. Но все в жизни проходит и слава богу. Я уже даже не обиделась, узнав от подруг, что при выписке из роддома они получили прекрасные подарки для своих малышей. Излишне говорить, что я об этом и не слышала – пустячок для полноты картины. Праздника не получилось…
В последний раз я заплакала дома, наткнувшись на деньги, отложенные на мои светлые радостные роды, – мой пропуск в счастливую жизнь.
Дальше рыдать и жалеть себя я не имела права – началась долгая борьба за здоровье и счастливую жизнь уже моего самого любимого в мире мальчика.
К**

См.также:
Страничка 15 роддома и отзывы пациентов

История родов и прибывания в роддоме, у кого страшней?

На 40 неделе положили в патологию под наблюдение, т.к. дом от роддома далеко была не против. Толи со сроком ошиблись или ещё что, но схватки начались через 2 недели в час дня. Схватки были слабые КТГ почти их не писал, поэтому в роддом перевели только в 7 часов вечера. Произвели известные процедуры и отвели в кричалку. Там знакомая по патологии девочка лежала под датчиками с эпидуралкой, Боже как она кричала, так,что у меня от ужаса схватки прекратились. Положили меня на КТГ, а ту девочку повели рожать. через час я уже постанывала от боли, а проклятый аппарат не писал схватки. Услышала разговор акушерки и врача в коридоре обо мне, что они не собираются со мной возиться до утра, решили ускорить процесс. Врач проколол пузырь, а акушерка минут через 10 сделала укол в вену и они ушли пить чай. После укола в голове помутилось, было чувство что сейчас выдохну, а вдохнуть не хватит сил. Схватки были такими, что от них темнело в глазах, но кричать я не могла, только тихо постанывала. после 10 схваток Я готовилась к более сильным схваткам и не представляла как их можно пережить. И тут начались потуги. Я поняла что сейчас рожу,а рядом никого нет, испугалась и заорала-голос вернулся, но голова была по-прежнему дурная. Тишина никто не идет, Я закричала от ужаса и уже смирилась с родами в одиночестве, как прибежала акушерка с бубликом в зубах, прожёвывая начала смотреть как там… Бегом потащила на родкресло, я чуть по пути не родила. Только на кресло забралась и за 2 потуги родила. Порвалась ппц больше 15 швов. Ребёнка положили на живот на минуту и даже не дали ему посмотреть на меня, он не плакал только недовольно хрюкал, когда его забирали. Мне поставили капельницу, я спрашиваю : “Что в капельнице?” а медсестра говорит -“Ой, тебе какая разница? ты что медик?” и скривилась ещё так презрительно. Я говорю скажите что за препарат,как он действует, а она_” Глюкоза там…” так и не сказала. Ребёнка обтёрли и положили на весы, накрыв одеялом и ушли спокойно чай допивать, я думала его унесли в детскую, а он уснул на весах оказывается. Малыш начал плакать через пол часа-никого нет,я под капельницей на родкресле. Все ушли на первый этаж, минут через 10 сын уснул, капельница закончилась ещё минут через 40, санитарка пришла убирать соседнее кресло и сказала чтобы я перекрыла капельницу и ждала врача. Через 20 мин пришла акушерка с наездом что это я самовольно капельницу перекрыла… Спустили меня под руки на первый этаж, малыша наконец унесли в детскую. Спать я не могла от боли в швах, под утро стала дремать по нескольку минут. Утром ребёнка не принесли, сказав что высокий билирубин и кормить нельзя, а я ж дура не стала требовать, значит так положено. в обед не принесли, анализ взять забыли, историй нет , врача нет, до вечера опять про нас забыли, сменилась детская сестра, заступившая ничего не знает, врача снова нет, историй нет , анализ за весь день никто не сделал,в детскую палату заходить матерям запрещено… Наконец спустя сутки сделали анализ и принесли ребёнка. Кормили его из бутылочки и он сразу отказался от груди, не знаю чем и как поранили нёбо малышу, но мне естественно ничего не сказали, ему было больно сосать, каждое кормление мука, сцеживала молоко и кормила из бутылочки, но заставляла сначала сосать грудь через накладки. Неонатолог пришла посмотреть ребёнка только на 3 сутки, сказала челюсть укорочена и поэтому он нормально кушать не может, но это ложь была, пораненое нёбо и соска вот причина, но она же не могла признаться что по вине мед персонала на грудном вскармливании можно поставить крест.. Мне поставили капельницу, а малышу стали слух проверять и осматривать всячески, раздели и тут что-то случилось на другом этаже, все быстро удалились бросив голого ребёнка в люльке на колёсах. Он замёрз, начал истошно вопить, я под капельницей, кричи, возмущайся-никого нет или всем по-барабану, одна из соседок по палате с больными ногами ВСТАЛА, запеленала моего малыша, помогла сцедиться и покормила, а другая упорно делала вид что ничего не происходит. Из-за того что малыш плохо сосал грудь-матка не сократилась как надо образовались сгустки, я почти теряла сознание на 4 сутки от интоксикации гадостью внутри меня, пару раз чуть не упала в обморок. Обвинили во всём меня мол сразу не стала ребёнка кормить вот теперь чистка необходима. Слава богу с наркозом чистили, а то врач без наркоза полезла, но ужасные корявые швы не пустили.То капельницей вену проткнула сестра и ушла, я перекрыла её, никого опять нет, кое как доползла до телефона, мужу позвонила, он недалеко был с роддомом и позвал сестру, прибежала старшая сестра и стала на меня кричать, что это я проткнула вену когда за телефоном тянулась и “К мужу в окно прыгала” У ребёнка болел животик, он плохо спал, ел, и почти всё время плакал. Я думала смерть близка и жалела только, что не умерла в родах, в этом аду долго не протяну. Но на следующий день после чистки выписали…
Сейчас я понимаю что во многом сама виновата, надо требовать, угрожать, надо знать свои права и обязанности мед персонала…

Ужасные роды

Я хочу рассказать о своих самых ужасных родах, может быть, эта история кому-нибудь поможет.
Мы долго хотели ребенка, и вот в июле 2010 года у нас получилось. После долгих стараний опять 2 полоски на тесте на беременность, абсолютно счастливый муж, и я, почти потерявшая надежду на это счастье. У меня были проблемы с зачатием из-за нарушенного гормонального фона, и было несколько выкидышей за 5 лет нашего брака. Каждый раз мы с трудом зачинали, едва успевала встать на учет, и опять выкидыш… Всегда в один день, в 8 недель.
В эту беременность я встала на учет очень рано, и моя Г в женской консультации направила меня к одному её хорошему знакомому профессору, гинекологу – эндокринологу. В общем, первые 2 месяца я лежала ноги вверх и принимала пачками дюфастон.
С 14 недель мы решили, что опасность позади. Было первое УЗИ, и мы увидели нашего малюточку, он был такой беззащитный…
Я снова вышла на работу, и постоянно ходила в консультацию к своему доктору, как на работу раз в неделю. Всё шло хорошо, анализы, обследования, и чувствовала я себя просто прекрасно. Пока не пришел тот ужасный день…
У меня шла 27 неделя беременности, мы с мужем были дома вдвоем. Надо сказать, что живем мы в военном гарнизоне, и до ближайшей больнички 40 минут ехать. И вдруг я почувствовала, что описалась. По крайней мере, ощущение было именно такое. И тут же появилась сильная боль в спине и животе, пошли схватки, очень сильные, одна за одной. Муж позвонил в скорую, а сам пытался мне как-то помочь. Было чувство полной беспомощности, одеться, где деньги, где документы, на дворе ночь, что делать, схватки идут. На схватке аж в глазах темнело, на ногах бы устоять.
Скорая приехала очень быстро, но они всё равно опоздали. Наш маленький шел ножками и застрял. Родилось тельце, а голова осталась внутри. Надо отметить, что мой муж проявил недюжинное самообладание. Он пытался помочь ребенку родиться, но что можно сделать, не зная ничего? В итоге он держал нашего малыша, пока не приехала скорая, а я тужилась изо всех сил, просто чувствуя, как он умирает…
Фельдшер скорой чуть не от дверей понял, что происходит с нами, они даже руки мыть не стали, перчатки, слава богу, натянул. Фельдшер засунул в меня руку и стал тянуть ребенка из меня, пока не родилась головка.
Мой ребенок… Я и сейчас пишу и плачу. Он был сине-белый, и не дышал, не шевелился, висел у врача как тряпка в руках… Мои самые ужасные роды.
Мы потеряли нашего малыша. И этого не изменить, ничто не вернет его, никогда.
Сейчас я снова беременна, и живу в городе, у матери. До роддома 20 минут прогулочным шагом. Муж далеко от меня, но врачи близко, и так нам спокойнее. И всё равно страшно, я так боюсь что мне просто не судьба…