Страшные истории про психов

Рассказы врача сумасшедшего дома

Добрейший денечек, или вечерочек.
В качестве небольшой предыстории (Чтобы было понятно о чем многобукв): Какое-то время я обитал на форуме любителей мопедов, имел счастье наткнуться на рассказы ака истории из жизни мотолюбителя Томича, Хирурга по профессии. Дико занимательные, поэтому выкладываю тут. Все истории реальны, по его заверениям.
А о нём считаю моральным долгом упомянуть здесь, ибо мужик классный. Орфография и пунктуация автора сохранены.
###
Рассказы врача сумасшедшего дома
Эпиграф. «-Это тот самый врач, который на работу в дурдом на мопеде ездит». (Из разговоров коллег)
Предисловие.
Закончена трудовая неделя. Никак не получается уснуть – вспоминаются разные люди, к лечению которых я так или иначе имел отношение. Многие из них выздоровели, некоторых уже нет в живых. Хочется записать те истории, которые с ними были связаны. В больницах есть страшные отделения – травматология, ожоговое, онкология. Самые жуткие из них – это детские травматология, ожоговое и онкология. Страшнее только психиатрия. Самые морально тяжелые случаи я видел в детской психиатрии. Размозженную ногу можно «собрать», обожженную кожу «нарастить», в онкологии все-таки встречаются опухоли, которые можно вылечить и человек будет жить. Психиатрические заболевания в большинстве своем не лечатся. Эти воспоминания – ни в коей мере не насмешка над несчастными людьми. В любой, даже самой тяжелой работе встречаются юмористические, даже анекдотичные случаи. Здесь рассказываются некоторые из них.
Все персонажи и действующие лица реальные. Имена и фамилии изменены.
В начале мая, окончательно разругавшись с прежним начальством, я «положил заявление на стол», и с середины мая стал «свободным человеком». Все лето я отдыхал, была только подработка плавильщиком на заводе в ночную смену. Там я работал еще до увольнения, совмещая производство электромоторов с врачебной деятельностью, чтобы семья не умерла с голода на зарплату врача-хирурга. У Ричарда Баха в его книге «Биплан» есть такие слова: «будьте осторожны с мечтами, они имеют свойство сбываться». Студентом мне хотелось работать в челюстно-лицевой хирургии, потом в травматологии. Когда начался курс по психиатрии, в голову пришла дурная мысль: «-А хорошо бы здесь поработать, забавное место!» Почти через десять лет это мысль осуществилась. В августе в газете появилось объявление, что в психиатрическую больницу требуется врач-хирург. Приехав на встречу с начмедом, я быстро получил работу, как говорится «оторвали с руками». Началась моя трудовая деятельность в новом месте.
Бабка Харина.
В геронтологическом, «бабкинском» отделении лежала злющая как ведьма бабка Харина. Лежала она там с 1993 года безвыходно. На лице у бабки никогда не проходили «бланши», она постоянно материла всех проходящих мимо пациентов, те считали своим долгом «засветить» ей под глаз. Заходя в отделение, сразу можно было услышать пение Хариной хриплым старческим голосом на неизвестный варварский мотив: «-Я буду долго гнать велосипед…». Слух у бабки был еще тот… Как-то достала Харина всех в отделении, перевели её в «развеселое» шестое «буйное» отделение. Перевели ее в пятницу ближе к обеду, после обеда (а может и во время) она кого-то «покрыла». Вечером больные собрались и засунули её головой в унитаз. Все выходные бабка была «тише воды, ниже травы». Она же не шизофреник какой-нибудь, а нормальная, так, психопатка просто, все понимает. В понедельник радостные санитары на носилках уносят Харину в другое «бабкинское» отделение. Вскоре после этого назначили мне ее консультировать с какой-то ссадиной на колене. Я зашел в отделение, показал медсестрам заявку. –Харина! – позвал медсестры. Харина сидела в ванной, курила. –Харина, иди сюда, хирург пришел. –ОЙ! – заорала дурным голосом Харина, ее мгновенно перекосило самым немыслимым образом. –Харина, кончай цирк, иди сюда! –ОООй! – Еще громче заорала Харина, упала на четвереньки, отклячила кверху костлявый зад и в таком виде поползла к выходу из ванной комнаты. –Девчонки, доползет до сестринской, позовите, нет сил у меня смотреть весь этот спектакль – сказал я медсестрам и ушел писать историю болезни. Харина, лишившись зрителей, встала обратно в человеческое подобие на ноги и бодро пошла в сестринскую.
Где-то через неделю я узнал, что Хариной не стало. Было девушке 74 года, иногда у нее резко падало артериальное давление. В прежнем отделении про это знали, а в этом девчонки прохлопали. Обеднел наш дурдом. Но ненадолго. На следующей неделе положили в не менее «развеселое» алкогольно-делириозное шестнадцатое отделение деда Пивченко.
Дед Пивченко.
В «развеселое» шестнадцатое привезли с «белой горячкой» деда в жутком психозе. Дед «видел» сына, разговаривал с ним, утверждал, что находится дома, ощупывал стенку, говоря: «-Вот, здесь дверь в чулан, там лежат мои вещи». Дня через два психоз прошел, но «крышу сорвало» окончательно. Дед чудил. Однажды в коридоре раздался громкий хохот, а затем женский крик: «-Я прибью тебя, нехороший человек». Оказывается, дед прошел в комнату с швабрами и прочим поломоечным инвентарем, снял крышку с бачка с грязным бельем, уселся сверху и наделал в белье. Хохотали довольные пациенты, которым мало развлечений в отделении. Кричала санитарка, которой предстоял убирать дедовы «художества». Через месяц стало деду несколько получше, но не до конца. Собрались выписывать деда, спрашивает его психиатр: «-А месяц теперь какой?» «-Июнь»-бодро отвечает дед. Дело было в октябре. «-Ну вот, -расстроился психиатр, -еще вчера был октябрь, а сегодня опять июнь». «-А просто кто-то месяцы переворачивает» – заявил дед. «-Кто переворачивает?» – заинтересовался психиатр. «-Не знаю точно» – сказал дед, «-но кто-то их переворачивает». Пусть лежит пока дед в шестнадцатом, народ веселит. Как говорится, ну выпил бутылку, ну две, ну три, а напиваться-то зачем.
Продолжение истории. Где-то через месяц дед опять чем-то где-то «нагрешил», за что фиксирующими бинтами был привязан к кровати. Добрые соседи по палате зачем-то дали ему в руку зажигалку (их нельзя держать в отделениях, но все равно зажигалки периодически появляются у больных). (У пациентов вообще развито чувство взаимопомощи, как-то один, более-менее вышедший из психоза, начал отвязывать остальных, в жестоком остром психозе привязанных на «вязках», на вопрос: «-Ты что делаешь» он ответил: «-А они есть хотят». Дед начал пережигать себе вязку, бинт пережечь не смог, зато поджег простынь и одеяло. Пока прибежали медсестры и санитарка, слегка обгорела одна нога, чуть сильнее другая. Еслиб не полный мочевой пузырь, содержимым которого дед все это время тушил пожар, могли пострадать и другие части тела. Одеяло убрали, деда обильно смазали зеленкой и левамеколем, вызвали хирурга. Дня через два дед как-то заснул, разбудить его не получалось. «-Инсульт» – сказал терапевт, что было вполне возможно, учитывая алкогольный «стаж» деда. «-Тромбоэмболия мозга» – сказал я, что было вполне возможно, учитывая свежие ожоги ног. Вызвали «скорачей». Те приехали, сказали «-счас мы его разбудим», начали щипать его, щекотать живот (что в общем-то проделывали и наши медсестры). В заключение смочили ватку нашатырем, сказали «счас он проснется» и положили ватку с адским запахом на нос. Дед задышал ртом. Добрые «скорачи» заткнули ему рот. У деда остановилось дыхание. Начался маленький, но бурный «кипеш». Дыхание восстановили, эксперименты закончили, деда погрузили на носилки и засунули в машину «скорой». Позже медсестры «раскололись», что переборщили с дозой успокоительного. Чуть совсем не «успокоили».
На пошлой неделе захожу в другое уже отделение – знакомая личность. «Пивченко, ершкин кот» – не удержался я. «-Вы за ним смотрите» – сказал я психиаторам, «-он затейник, постоянно что-нибудь вытворит» – и рассказал персоналу самые яркие эпизоды с его участием.
Полковнику никто не пишет
Как-то раз я сидел в ординаторской, заполнял историю болезни, в это время в коридоре раздались крики. – Где моя бабка, куда она ушла, выпустите меня, где я? – кричал какой-то дед. -Упекли родственнички деда в психушку – подумал я. –Я офицер, полковник, не обращайтесь так с офицером, где я? – кричал несчастный дед. К нему подошла продвинутая больная шизофренией. –Ты в психушке! – сказала она и пошла обратно по коридору. Дед буйствовал. –Надо завтра посмотреть деда, как он да что,- подумал я и пошел из отделения. На следующий день была повторная консультация какого-то больного в этом же отделении, зашел я посмотреть и деда. Открыв его историю болезни, прочитал, что проработал он всю жизнь по партийной линии, незадолго перед госпитализацией перенес инсульт мозга и начал чудить. Дед сидел в коридоре отделения с полуспущенными штанами, представив на обозрение окружающим голый зад и места вовсе не подобающие к всеобщему вниманию. Увидев меня дед сказал: «-я подполковник КГБ, мне 140 (сто сорок) лет. Я требую должного ко мне отношения». Успокоив деда, я зашел в ординаторскую. «-Деда за ночь в звании понизили, он уже подполковник». «-Ага» – сказали психиатры, «-Вот когда станет сержантом, тогда выпишем».
Экспандер
Однажды, в один из рабочих дней, поступил вызов на консультацию хирурга в мужское отделение. В графе «диагноз» значилось: Инородное тело прямой кишки. В отделении медсестры привели в процедурную парнишку лет семнадцати. «-Давай, рассказывай, что беспокоит.» «-У меня в прямой кишке экспандер» – как-то застенчиво сказал парнишка. «-А как он туда попал?» «-Я его туда засунул» – еще более застенчиво сознался пациент. «-А зачем?» «-Ну…» – не закончил он фразу. Ладно, переходим от слов к делу. «-Показывай!» Пациент снял брюки, из прямой кишки у него свисала веревочка сантиметров тридцати длинной, измазанная коричневым. Пальцем в перчатке я проверил кишку, там определялся резиновый бублик кистевого экспандера. К нему была привязана вышеупомянутая веревочка. Пациент рассказал, что он подготовился к инъекции экспандера в анус – сложил его восьмеркой, обвязал веревочкой, один конец веревочки привязал к экспандеру, чтобы потом вытянуть

Психоделика, психодел, истории сумасшедших, шизофрения, психика, страшные истории, ужасные истории и : LiveInternet – Российский Сервис Онлайн-Дневников

Я был обычным парнем. У меня были друзья. Учился в престижном универе. Все в моей жизни было хорошо. До поры до времени.
Этим летом я сломал ногу (возвращаясь с друзьями после рыбалки, упал с крутого склона). Казалось бы, обычный перелом, но обнаружилось, что в области поясницы у меня смещен один из позвонков. Врач сказал, что мне еще повезло, мол, парень, ты легко отделался и добавил: “Последующий месяц ты проведешь дома”. А мне чертовски обидно, последний месяц каникул, а я должен сидеть дома, как на привязи. Но лечение есть лечение.
С данного момента день за днем, сутки напролет я сидел дома (жил я в спальном районе), и эта скукота медленно, но верно сводила меня с ума. И вот однажды в один прекрасный день, когда я сидел и пил чай в дверь раздался звонок. Я без колебаний открыл дверь, за порогом оказалась горбатая старушка очень милая с виду, которую я никогда в жизни не видел. Она попросила стакан воды (ага как в былине про Илью Муромца). Я доковылял на костылях до кухни, налил стакан воды, вернулся, а старушки и след простыл. Я подумал не дождалась ,закрыл дверь ,зашел в свою комнату, включил плеер и стал слушать музыку. Сон подкрался незаметно. Мне приснилась эта горбатая бабка, она находилась в моей квартире и стояла в конце коридора, глаза были выпучены и ее бешеный взгляд был направлен прямо на меня, в этот раз она не была так приветлива, она открыла пасть и стала что-то бубнить, медленно приближалась ко мне, ее седые волосы опадали прямо на глазах. В этот момент я стоял в дверях в комнату и с каждым ее шагом чувствовал приближение чего-то жуткого… Я захлопнул дверь.
На дворе наступила ночь. Очнулся от дикой боли в пояснице и в ноге, как будто пилой провели. Я вскрикнул, кое-как добрался до ванной чтобы умыться, достаю зубную пасту, щетку, начинаю чистить зубы. Умылся, убираю пасту и щетку, взглянул в зеркало на шкафчике, а в зеркале, прямо за спиной, та бабка стоит, смотрит прямо на меня и тянет ко мне свои грязные кровавые лапы, рожа кривая до ужаса, бледная, пасть открыта, из пасти торчат желтые клыки, изо рта течет какая-то слизь, пустые глаза выпучены наружу, создавалось впечатление, что они сейчас лопнут. Я от страха потерял дар речи, резко оборачиваюсь – никого. Тут же забыл про боль в пояснице, добрался до своей комнаты, на часах было 3 ночи, включил свет и просидел так до самого утра.
Утром позвонил другу, попросил его прийти переночевать. Он согласился. Уже через полчаса он был у меня. Я рассказал ему, что произошло. Как я и ожидал, он объяснял это тем, что я сижу тут, взаперти ,и эта атмосфера давит на меня. На улице стемнело, меня потянуло в сон, друг лег спать рядом на полу. Заснул, и вижу тот же сон, коридор, а в конце коридора та бабка, она уже ближе, чем вчера и вот-вот схватит меня, от нее жутко разит тухлятиной! Она широко открыла свою пасть!.. И вдруг, неожиданно для меня, она проскользнула мимо меня в комнату… Я бросился за ней и вижу, как она схватила друга, создалось впечатление, что она своим поганым ртом впилась в его губы. Я пытаюсь помочь ему, но не могу. Меня парализовало.
Проснулся от резкой боли в спине, сразу пытаюсь разбудить друга, не получается. Я начинаю трясти его за руку, она еще горячая, огонек надежды промелькнул у меня в глазах… Переворачиваю его на спину, чтобы сделать искусственное дыхание, а на его, уже посиневшем, иссохшем лице, застыло выражение ужаса… Не описать словами те чувства, которые я испытал в тот момент… Приехала “скорая”, констатировали смерть в результате внутреннего кровоизлияния. Я до сих пор браню себя, а я ведь мог спасти его, захлопнув вовремя дверь в комнату.
После той ночи кошмар закончился. Но жизнь моя пошла наперекосяк: меня затаскали по судам, обвиняя в убийстве, однако меня оправдали. Друзья стали остерегаться меня, а из универа меня отчислили. Насчет той бабки… Я не знаю, что это было и почему оно выбрало моего друга, а не меня, но одно я знаю точно: если в один прекрасный момент к вам в гости пожалует милая неизвестная вам бабка и попросит либо стакан воды, либо что-нибудь еще, пошлите ее куда подальше.

Ужасные истории тюремной психиатрической больницы

«Пристегните ремни безопасности!»

«Мне повезло, я всего лишь водитель, поэтому мне не приходится слишком часто иметь дело с психами, но я представляю, насколько тяжело живется ребятам из безопасности. Один раз мы перевозили заключенного назад из больницы. Ему нужна была операция на желудке, а у нас не было нужного оборудования, так что пришлось устроить ему «каникулы» под конвоем в главную больницу округа».
«Так вот, на обратном пути, когда охрана отвернулась, он расковырял себе шов и засунул один конец ремня безопасности в рану, а другой – себе в задний проход. Пришлось разворачиваться и везти его обратно к хирургам».

«Слепая зона»

«Наши психи как-то раньше завели себе одну дурацкую моду. Когда они планировали устроить у себя в камере какую-нибудь заварушку, то двое или трое выстраивались в эдакую человеческую пирамиду, а третий залазил на них и обмазывал объектив камеры наблюдения своей…, кхм, своим биологическим материалом. Мы-то быстро просекли фишку и, если что, вовремя прикрывали им лавочку, а вот ребята из техслужбы были просто вне себя от счастья».

«Сдается в аренду»

«У нас был один заключенный, которому пару лет назад по медицинским показаниям сделали колостомию. Так вот, он решил «сдавать в аренду» свою дырку в животе другим заключенным за сигареты и шоколадки. Пока они делали свое дело, он просто спокойно сидел и читал книжку. Когда мы узнали обо всей этой схеме, от греха подальше перевели его в одиночную».

Самые жуткие истории пациентов — рассказы сотрудников психиатрических больниц – intofact

Работники психбольниц рассказывают о своих самых жутких пациентах: «А ты знаешь, что такое безумие?»
Даже невзирая на то, что за последние несколько десятилетий психиатрия значительно шагнула вперед и научилась довольно успешно справляться с самыми разными душевными недугами, а такие жуткие методы лечения, как электрошок и лоботомия, давно стали чем-то вроде достояния варварского прошлого, есть все-таки в психбольницах что-то такое, от чего по коже невольно пробегают мурашки. Согласитесь, белая палата с мягкими стенами — это, пожалуй, самое последнее место, в котором захотело бы оказаться подавляющее большинство из нас.
И уж кому-кому, как не людям, которые каждый день вынуждены приходить на работу в «дурку», не знать ответа на вопрос о том, что же все-таки такое безумие. Итак, сегодня мы решили собрать для наших читателей небольшую подборку историй от работников психбольниц, которые рассказывают о своих самых жутких, пугающих и совершенно безумных пациентах.
Одержимая?
«У нас в отделении лежала одна молодая девушка, пусть будет Джейн, которая страдала сразу от нескольких довольно тяжелых расстройств. В самую первую ночь в нашей больнице санитар во время ночного обхода обнаружил Джейн в луже крови. Она умудрилась своими же собственными ногтями содрать нехилые полоски кожи с лица и практически полностью освежевать свою ногу. После этого мы приняли меры, и она находилась под постоянным надзором. У нее была одна странная фишка, каждый вечер перед сном она обходила свою палату и по нескольку раз крестила каждый угол».

ЖУТКАЯ ИСТОРИЯ ПРО ДЕВОЧКУ И БАБУШКУ ПРО УЖАСНЫЕ ОПЫТЫ И ПСИХБОЛЬНИЦУ

У одной девочки было редкое имя Нонна. Родители у неё были молодые: и маме, и папе по 28 лет. Родители уже были уважаемыми работниками. Они были учёными и постоянно разъезжали по командировкам. Но даже когда они были дома, то частенько забывали про Нонну. Могли её не покормить. Или например могли забыть помочь с домашкой. А как-то раз Нонна пошла гулять во двор. Возвращается, а дверь ей никто не открывает. Девочка три часа просидела под дверью, пока не вернулись родители. Оказывается, они пошли в гости к знакомым. И про Нонну как всегда забыли.
Хорошо ещё, что у Нонны была заботливая бабушка. Бабушка была тоже молодая. Ей было всего 46 лет и она энергично заботилась о своей внучке. Приходила почти каждый вечер домой к Нонне и её родителям. Если родители забывали про Нонну как в тот раз с гостями, то бабушка очень строго отчитывала родителей. И велела им ни на секунду не забывать, что они родители. Это помогало на неделю-другую. Но потом они опять становились рассеянными и забывали про Нонну.
Бабушка работала медсестрой в психбольнице. И постоянно смешила Нонну рассказами про проделки больных шизофреников. Например, она рассказывала как шизофреники едят кашу. Они дескать подкидывают тарелку к самому потолку. Тарелка с липкой кашей на время прилипает к потолку. Потом через минуту отлипает, и шизики начинают ее есть. Нонна очень любила такие рассказы и вообще любила бабушку.
Как-то весной сразу оба родителя уехали в командировку. И бабушка по каким-то причинам не могла взять Нонну к себе. И сама не могла остаться с Нонной. Поэтому девочке пришось в первый раз в жизни остаться дома на ночь одной. Она положила на тумбочку рядом с кроватью топор, а сама легла спать одетой. Если кто-нибудь нападёт на неё, то она вскочит и будет защищаться.
Нонна очень долго не могла заснуть. Ей мерещилось всё на свете. Потом стали одолевать тяжелые мысли. Она стала бояться, что вдруг она ночью станет лунатить, возьмёт топор и ударит саму себя. Нонна гнала от себя эту мысль. Но мысль никак не уходила. Всё-таки Нонна заснула часа в 4 утра. Завтра у неё был выходной и в школу не надо было идти.
На следующий день она пошла в магазин за хлебом. В магазине работала злая продавщица. Нонна по дороге в магазин стала переживать, что эта злая продавщица опять будет ворчать, что ей нечем сдавать сдачу. А у Нонны как раз было только 500 рублей. И тут Нонна стала бояться, что не сдержится и обзовёт продавщицу дурой. Чем ближе она подходила к магазину, тем ей становилось страшнее. Случилось то, что не могло не случиться. Продавщица стала кричать на Нонну. Типа ходят тут с пятисотками все, а где она наберётся соток и десяток. Нонна не выдержала и обозвала продавщицу дурой. Очень громко обозвала. Нонне стало очень стыдно за себя. Она бросилась домой. И там весь день и весь вечер переживала.
Бабушка не приходила и не звонила. Нонне самой хотелось кому-нибудь позвонить. Но было некому. Но больше всего она боялась жуликов, которые могли узнать, что она дома, нападут на квартиру и убьют Нонну. Нонне очень захотелось позвонить в милицию, чтобы они знали, что Нонна одна дома. Нонне хотелось позвонить всё сильнее и сильнее. Настольные часы пропищали полночь. И вдруг в двери стал поворачиваться ключ. Сердце у Нонны чуть не выпрыгнуло: так сильно оно билось. Однако оказалось, что это соседи открывают свою дверь. Нонне всё сильнее хотелось позвонить в милицию. Она набрала 02. Там сказали: “Майор Иванов слушает”. Нонна прерывающимся голосом спросила который час. И не дожидаясь ответа бросила трубку. Ей стало совсем страшно. Она боялась и жуликов, и милицию, которая сейчас могла пожаловать к ней домой, чтобы наказать за звонок.
Наступил понедельник. Надо было идти в школу. Нонна сидела за одной партой с Костей Петровым. Некрасивым рыжим мальчиком с веснушками. Во время урока английского языка их вызвали обоих к доске разыгрывать сценку у зубного врача. Костя был пациентом, а Нонна врачом. Вдруг Нонне очень сильно захотелось поцеловать Костю. Но ещё сильнее она испугалась своего желания. Она пришла в ужас от мысли, что вот так на виду всего класса сейчас возьмёт и поцелует дурака Костю. Ей было всё страшнее и страшнее. Тут Нонна не выдержала и поцеловала Костю. Урок был сорван полностью. Никто уже не мог думать об английском языке. Даже учительница. Все хихикали и показывали пальцем на Нонну. Нонна же сидела красная как рак.
Вечером Нонна рассказала всё бабушке. Та обещала принести с работы нужные таблетки, после которых Нонна должна прийти в полный порядок. Нонна стала пить эти таблетки. Но они не помогали. Даже становилось всё хуже и хуже. Это был постоянный ужас. Нонне постоянно чего-то хотелось. И она постоянно боялась этих желаний. Например, она шагала по улице и ей хотелось ставить прохожим подножки. Или она ехала в маршрутке, и ей сильно захотелось пролезть к водителю и сильно дёрнуть руль. Ей стало так страшно, что она побыстрее вышла из маршрутки, хотя проехала только одну остановку.
На уроке ей хотелось назвать учительницу мамой. Физрука хотелось назвать старым козлом. Хотелось разбить окно и кусками стекла порезать себя и других до крови. Хотелось броситься под машину и хотелось купить цветы и подарить противному бомжу-попрошайке. Уже никаких сил не осталось, чтобы бороться со всеми новыми желаниями.
Ночью она уже не спала. В её голове раздавались голоса одноклассников, учителей, просто знакомых, которые её осуждали, смеялись над Нонной и отговаривали совершать те или иные поступки.
В следующее воскресенье как-то сразу квартира наполнилась. Приехали из командировки родители. Приехала бабушка. Пришли одноклассники. Пришёл даже Костя Петров. Он принёс Нонне цветы. Розовые розы. Пришли некоторые учителя. Пришла даже продавщица из магазина. Очень удивило Нонну то, что откуда-то издалека приехал дедушка, хотя он погиб три года назад в автокатастрофе. Нонна сама была на похоронах. Все эти званые и незваные гости жалели Нонну и говорили тёплые слова. Напряжение последних двух недель спало как-то само собой. Нонна слушала чужие шутки и смеялась громче всех. Сама тоже шутила и опять смеялась.
Нонна сошла с ума. Её поместили в больницу, где работала бабушка. Когда Нонна немного поправилась, то заметила с каким уважением все врачи относятся к её бабушке. Потом она узнала, что бабушка вовсе и не медсестра, а главврач этой больницы. Среди других больных она узнала и своих родителей. Оказалось, что они никакие не ученые. Что работают они в гардеробе этой же психбольницы. Они шизофреники. Когда у них обострение, то их кладут в больницу на излечение. И ни в какие командировки они не ездят.
А потом и вовсе оказалось, что они никакие и не родители Нонне, а просто обычные больные, которые согласились играть роль родителей Нонны. Настоящая мама Нонны – это её “бабушка”. Она как раз и есть выдающийся ученый. Она решила поставить опыт над собственной дочерью. Она хотела выяснить могут ли свести с ума родители-шизофреники ребёнка. Но требовалось, чтобы ребёнок не имел гены шизофреников, а был обычным…
– И что?
– Оказалось что могут…

История одного психа

У меня почти всю жизнь разнообразные проблемы с носом. Когда мне первый раз гной из основной (ее еще называют «клиновидной») носовой пазухи пошел в область головного мозга меня отвезли в психбольницу. А отвезли потому-что я бегал по квартире и открывал все окна, я думал что вот вот с минуты на минуту предамся смерти, потому что боль была невыносимая, которая пронизывала мои мозги насквозь. Я всерьез хотел покончить с собой, чтобы не чувствовать этой невыносимой жгучей боли. Мне просто хотелось, чтобы все это прекратилось. Возможно вы не представляете насколько больно и страшно это ощущать, какую-то заразу у себя прямо в мозгах, а еще страшнее, когда на тебя все смотрят как на дурака, и никто ничем не может помочь… Вы словно отрезаны от мира и начинаете понимать, что спасти вас может только удача, только бог, которого нет. Просто прочувствуйте это на себе хотя-бы на минуту.
Помню как надзиратель в психбольнице взял меня за шею сзади и кинул на кровать, и сказал, если не успокоишься то сейчас будем бить, но до этого я не сопротивлялся и сказал, что лягу на кровать самостоятельно, только не нужно привязывать и класть меня на спину (видимо ему это не понравилось). После его броска я испытал такую боль в затылке (видимо у меня был отек в затылочной области), которую не испытывал за всю свою жизнь, и чем больше я кричал, тем больше надо мной смеялись и говорили что я наркоман (хотя я почти не пил и не курил никогда).
Благо было пара хороших парней, которые приносили мне воды, когда пересыхало в горле.
И тогда я осознал насколько жесток мир. Что вот так с людьми оказывается поступают, примерно как со свиньями и другими животными на фермах. В этом месте было такое ощущение, будто-ты рыба и все что ты говоришь никто не может услышать… Я смирился с этим, и понял что кричать бесполезно, и первая задача на эту ночь для меня была просто выжить. Я знал что, чем больше буду кричать от боли, тем больше они будут предпринимать действий. Я пролежал привязанным до утра с дикой жгучей головной болью в затылке, она уменьшалась когда я пытался приподнять и запрокинуть голову на бок, но это было жутко неудобно делать из-за плотных веревок. Самый страшный момент был, это когда мне поставили какой-то укол в ногу (чтобы я расслабился наверное), но на меня он не подействовал, я старался изо всех сил не закрывать глаза, хотя проваливался в сон. Под утро я притворился, будто-бы успокоился и сплю. Меня решили развязать.
Встав с кровати я понял, что у меня проблемы с походкой и координацией движений, а зрение было мутное, словно я почти ослеп. Дойдя до общественного туалета опираясь руками о стены я понял, что он был насквозь прокурен. Когда пошел по маленькому в туалет, моча была очень жгучей и темного окраса. Возможно выходили токсины из организма.
Остальные дни в больнице я не помню, я словно впал в спячку. Мне родственники приносили какую-то детскую книжку, но я не мог сосредоточиться для ее чтения, в глазах словно все расплывалось. Еще парни по палате интересовались друг у друга, почему я все время сплю? Но на самом деле я не полностью спал, а словно был в полудреме. Сил набиралось только для того, чтобы встать покушать, а кормили там не густо.
Самое крутое, что после первого дня в больнице меня никто не бил и слава богу, еще этого не хватало!
После выхода из больницы я лежал дома около 3 месяцев. Я не знаю что со мной было по части неврологии, но точно знаю что со мной было по части ЛОР части.
Ходить и стоять я в прямом смысле не мог, а также ориентация в пространстве была нарушена (я был словно слепой котенок). Будто бы не хватало прилива крови к голове и как я сейчас понимаю, было это было из-за отека нижней части мозга. Поэтому кровь циркулировала с трудом. Ведь когда человек стоит или идет, сердце начинает работать активнее (против гравитации), чтобы обеспечить кровью и кислородом мозговые клетки. Поэтому в положении лежа я себя чувствовал еще как-то терпимо, но все равно было все серо перед глазами и болела голова.
Потом я сделал МРТ на головной мозг (где была найдена гидроцефалия желудочков мозга) и одну МСКТ (компьютерная томография) на околоносовые пазухи — был найден ПАН синусит (это означает фронтит, гайморит, сфеноидит и этмоидит) и в клетках решетчатого лабиринта было обнаружено патологическое содержимое (возможно ликвор).
Недавно опять была тяжесть где-то в центре головы (на протяжении трех дней), особенно при наклоне. И вскоре опять накопившийся гной в основной пазухе (которая как раз граничит с мозгом) прорвался в голову. На этот раз я думал что точно умру, но как-то все обошлось. Мне бы лишь дождаться операции… Деньги уже есть. Сейчас сдаю анализы и мечтаю не умереть до операции, а тем более на операции… В данный момент распирает и лоб и гайморовы пазухи и по центру головы, глаза в постоянном напряжении, будто бы сейчас вылетят из орбит.
Можете минусовать, я просто хотел поделиться своей историей, чтобы стало хоть немного легче.

Психиатрические больницы, страшные истории

Диалог Мягких Стен
– Здравствуй, Эрик.
– …
– Почему ты молчишь? Ты не хочешь поговорить со мной?
– Хочу…, но…
– Что такое, Эрик? Что тебя так беспокоит?
– Они здесь… Они все видят…
– Тише. Успокойся. Не стоит так нервничать. Почему ты говоришь шепотом?
– Потому что они слушают, а я не хочу, чтобы она нас слышали…
– Мне тоже говорить шепотом?
– Да. Вы же не хотите, что они нас слышали?
– Конечно, нет. Я буду говорить шепотом.
– Спасибо, доктор.
– Не за что. Скажи мне, пожалуйста, Эрик, чем ты так напуган?
– …
– Ну что ты озираешься по сторонам? Здесь, кроме нас, никого нет.
– Есть. Есть. Они здесь. Они смотрят. Они слышат нас.
– Тише, Эрик, тише. Хорошо… Объясни хотя бы… кто они?
– Они… Они… бывшие… живые.
– Хочешь сказать, ты видишь мертвых?
– …
– Не отводи взгляд, Эрик. Ты же знаешь, что можешь мне довериться.
– Знаю.
– Вот и хорошо. Тогда ответь мне на вопрос – ты видишь мертвых?
– Да. И они тоже меня видят.
– Я понял. Я верю тебе, Эрик.
– Спасибо, доктор.
– Пожалуйста. Скажи мне, а прямо сейчас ты их видишь?
– Сейчас нет. Но я думаю…, нет, я знаю, что они здесь и наблюдают за нами.
– Не ищи их глазами. Смотри на меня и постарайся успокоиться…, вот так. Молодец. А эти… мертвые, кто они? Ты их знаешь? Может это умершие друзья или родственники?
– Нет, я их не знаю. Ну, в смысле не знал.
– Хочешь сказать, ты с ними познакомился?
– Они мне сами представлялись.
– Так кто же они?
– Это бывшие пациенты.
– Нашей больницы?
– Угу…
– И как их зовут?
– Э-э… Рики Холл, Линда Сит, Гэри Уайт.
– Хорошо, Эрик. Расскажи мне, пожалуйста, как ты с ними познакомился?
– Это произошло ночью. Я спокойно спал, тут в своей палате, но меня разбудил… шум.
– Что ты услышал, Эрик?
– Я услышал голос. Голос девочки, которая звала меня. «Эрик, Эрик», – звала она, а когда я поднялся с кровати, то увидел, что дверь открыта.
– Дверь была открыта? Может, это мистер Хэмпфилд забыл запереть ее?
– Нет, нет, что вы. Добрый мистер Хэмпфилд никогда не забывал запереть ее, и ночью он точно закрывал ее на ключ. Три оборота, как всегда. Так что не ругайте его, пожалуйста.
– Хорошо, Эрик, хорошо. Что же произошло дальше, когда ты увидел, что дверь твоей палаты открыта?
– Я вышел из нее.
– Ты покинул палату?
– Да. Девочка ведь звала. Я думал, может, вдруг ей нужна помощь.
– Молодец, что стремился помочь бедной девочке. Итак, продолжай.
– Я вышел из палаты и увидел ее. Она была в инвалидном кресле и уезжала от меня. Я крикнул: «Подожди», но она ответила: «Иди за мной» и даже не остановилась.
– И ты пошел за ней следом?
– Конечно. Вдруг ей нужна помощь. Нашел я ее в палате 32. Она сидела в своем кресле, опустив голову, и длинные волосы закрывали ее лицо. Я стоял и ждал, пока она что-нибудь скажет, но она молчала, и тогда я спросил, как ее зовут, а когда она подняла голову…, я испугался. Очень сильно испугался.
– Что же ты увидел, что тебя так испугало, Эрик?
– Ее глаза. Я их никогда не забуду. Глаза были красные, словно…, словно… в них залили краску, а изо рта у нее шла кровь, стекающая дальше по подбородку. Она смотрела прямо на меня, а кровь продолжала течь. «Меня зовут Линда. Линда Сит», – представилась она. Я хотел ей что-то ответить, но не смог. Очень сильно испугался. Я не мог больше смотреть на нее и закрыл глаза руками, а когда открыл, то Линды уже не было, но там был Рики.
– Рики Холл?
– Да. Это же была его палата, да? Под номером 32.
– Да его.
– Я так и подумал, потому что увидел его имя и фамилию на двери, прямо как у меня. У него даже палата похожа на мою.
– Они все одинаковые, Эрик. Скажи мне, пожалуйста, что делал Рики?
– Стоял на стуле… Доктор, а почему у меня в палате нет стула?
– У Рики его тоже не было, Эрик. Похоже, кто-то его принес ему.
– Понятно. Я видел, как он стоит на стуле, но я не сразу заметил веревку, висящую перед ним.
– Веревку?
– Да… Ну такая…, с петлей.
– Я понял, Эрик. Не нервничай, продолжай рассказывать.
– Хорошо. Рики стоял на стуле перед петлей и улыбался, но смотрел он не на меня, а куда-то рядом и, когда я обернулся, то снова увидел ее.
– Линду?
– Да. Она сидела и глядела своими глазами на Рики и улыбалась. Он тоже улыбнулся ей, а потом надел петлю на шею. Какое-то время он просто так стоял, с петлей на шее, и, смотря на Линду, он…
– Что, Эрик? Что дальше сделал Рики?
– Он начал смеяться. Смеяться так громко, словно его… щекотали…, а потом он прыгнул со своего стула. Он висел и извивался, задыхаясь, но он смеялся. Он умирал и дико хохотал, пока не перестал дышать и дергаться… Зачем он это сделал, доктор?
– Просто Рики был очень болен, и до выздоровления ему было еще далеко. Может, ты хочешь передохнуть, Эрик? Или продолжишь рассказывать?
– Нет. Я продолжу…
– Хорошо.
– Я испугался на столько сильно, что даже не смог закричать, хотя очень хотел. Обернувшись, я увидел, как Линда снова уезжает по коридору. Я крикнул ей вслед, чтобы она остановилась, подождала, что я хочу с ней поговорить, но она так и не остановилась… А потом резко погас свет.
– В больнице погас свет?
– Да. Он просто выключился.
– Странно… Может какие-то перебои… И долго он не горел?
– Нет, загорелся сразу, только он начал изредка мигать, так, включаясь и выключаясь. Чик…, чик, вот так.
– А Линда так и продолжала ехать?
– Да.
– И ты снова пошел за ней?
– Пошел.
– Зачем, Эрик, если ты испугался ее?
– Не знаю. Я просто подумал, что должен пойти за ней, но я не хотел этого…, просто знал, что должен…, словно она тянула меня за собой. Когда свет в очередной раз погас и загорелся…, Линда исчезла.
– Исчезла?
– Да. Ее просто не оказалось в коридоре, а я продолжил медленно идти дальше и, проходя мимо туалет, я услышал голос. Мне стало интересно кто там, и я вошел. В туалете оказался Гэри Уайт. Он сидел в одной из кабинок и, раскачиваясь взад и вперед, приговаривал странные слова: «Все белое, – говорил он. – Все вокруг белое»,- а в руке он крепко держал…, ну… не нож…
– Может, это был хирургический скальпель?
– Нет. Там была… бритва. Да, точно, бритва…, такая, которая раскладывается и складывается пополам.
– Я понял, какую бритву ты имеешь ввиду. Она еще называется «опасной».
– О да, она и правда очень опасна. Вот именно ее он и сжимал в руке. Я стоял прямо перед ним, но он меня словно не видел, а все продолжал раскачиваться и говорить: «Все белое, весь мир белый, как стены больницы, как мягкие стены больницы. Прислушайся и ты услышишь необычные диалоги этих мягких стен. Мягких и белых стен. Все белое, весь мир… и я тоже белый». Потом он задрал рукав на свободной руке и, так же как и Рики посмотрел куда-то рядом со мной.
– Там оказалась Линда?
– Да…, там была она, и лицо ее было радостным, словно ей включили любимый мультик. Гэри перевел взгляд на свою свободную руку с задранным рукавом, потом посмотрел на бритву и снова на Линду, а она, улыбнувшись еще шире, сказала: «Да, Гэри Уайт, весь мир белый. Сделай то, что ты хочешь сделать, и ты увидишь, какой яркий это мир». Я видел, как в глазах бедного Гэри заиграла какая-то радость, будто ему пообещали что-то очень хорошее, и он опять посмотрел на свои руки: «Яркий, красочный мир», – сказал он громко и медленно начал резать бритвой свою руку, там, где проходят вены… Доктор, я никогда не видел столько крови. Никогда! Ее было очень много, и я знал, что Гэри было очень больно, но он продолжал резать в разных местах свою руку, при этом улыбаясь во весь рот. А потом он начал кричать. Кричать настолько громко, что мне пришлось закрыть руками уши. Я смотрел на вопящего и истекающего кровью Гэри и не мог отвести взгляда, а он все продолжал резать себя. На его руке уже не осталось ни одного места, где бы не было порезов…, но Гэри это не останавливало, и он продолжал резать ее. С большим трудом я закрыл глаза с такой силой, что они заболели и через несколько секунд крик резко прекратился, но вместо него я услышал другое…, тихий смех девочки Линды. Я долго не хотел открывать глаза, а когда все-таки открыл, то увидел, что ни Линды, ни Гэри уже не было, и все вокруг выглядело так, словно их вообще там никогда и не было… И я побежал. Я бежал настолько быстро, что чуть было не пробежал мимо своей палаты. Вбежав в нее, я забрался под кровать…
– И так ты пролежал до самого утра, до прихода мистера Хэмпфилда.
– Да. Доктор, я не вру вам. Честно.
– Я понимаю, Эрик, и верю каждому твоему слову и…
– Поймите. Я слышу их. Они следят за мной, особенно она. Она – это… корень зла. Все из-за нее. Она заставила их сделать это с собой. Она… она… она!
– Тихо, Эрик, тихо. Успокойся… Тихо… Вот так. А теперь послушай меня внимательно. Я верю в то, что ты все это видел, но, Эрик, все это ненастоящее. Дверь твоей палаты не была открыта, а заперта твоим другом мистером Хэмпфилдом на три оборота, а все увиденное тобой ничто иное, как галлюцинация, вызванная сильным снотворным. Ведь ты помнишь, как жаловался мне, что не можешь заснуть?
– П-помню.
– Так вот, чтобы ты выспался, мы решили вколоть тебе лекарство. Очень сильное, но у него имеются некоторые побочные эффекты, например тошнота, после пробуждения, головокружение, понос, а так же необычные сны. Тошнота и понос – это реакция организма на лекарство, а вот сны – это уже реакция мозга на нечто постороннее. В данном случае посторонним является снотворное. Не переживай, Эрик, через пару часов оно полностью выйдет из твоего организма и всякого рода галлюцинации прекратятся.
– … обещаете?
– Конечно. А теперь ложись, отдохни, можешь не спать, если не хочешь, но полежи обязательно и не думай о том, о чем ты мне рассказал. Думай о чем-нибудь хорошем. Обо всем, что тебе нравится.
– Ладно…, я попробую.
– Молодец.
– Доктор, только пообещайте мне одну вещь.
– Какую?
– Пожалуйста, не вкалывайте мне больше такого снотворного…
– Хорошо, Эрик. Я обещаю.
———
– Я здесь, Эрик. Я здесь.
– Нет, Линда. Тебя нет. Ты не существуешь. Не существуешь!
– Я есть и я здесь…, здесь.
– Нет! Нет! НЕ СУЩЕСТВУЕШЬ! А-А-А!
———
Архивная документация пациентов.
Рики Холл.
Палата 32.
Психическое состояние – нестабильное.
Пациент Рики Холл проходил интенсивный курс лечения, находясь в мягкостенной изоляционной палате. Лечение не было законченно по причине смерти больного. Рики Холл был найден ранним утром в своей палате, надсмотрщиком мистером Эвансоном, повешенным. По-прежнему остается загадкой, как Холл смог закрепить веревку, пробив небольшую дыру в потолке. Есть предположение, что больному помог сам мистер Эвансон, принеся так же в палату стул, с которого Холл спрыгнул, однако суд причастность Ричарда Эвансона не доказал. В связи с отсутствием у Рики Холла родственников, государственная психиатрическая клиника взяла на себя все похоронные расходы.
Гэри Уайт.
Палата 21.
Психическое состояние – нормализующееся.
В связи с улучшением психического состояния здоровья, Гэри Уайту было разрешено свободно перемещаться по помещениям больницы, однако через две недели после смерти Рики Холла, Гэри Уайт так же совершил самоубийство. Вооружившись украденной у одного из членов рабочего персонала больницы бритвой, Уайт заперся в кабинке туалета, где и вскрыл себе вены, разрезав руку в нескольких местах. Таким образом, больной сам нанес себе более тридцати глубоких порезов. Что стало причиной очередного самоубийства, остается неизвестным, единственная версия – вновь пошатнувшаяся психика Гэри Уайта.
Линда Сит.
Палата 56.
Психическое состояние – нестабильное.
Еще в первый день, после появления Линды в нашей психиатрической лечебнице, стало ясно о ее безнадежном положении. Причина скрывалась в необычной активности мозга девочки, что и вызвало психическую нестабильность и полное атрофирование мышц ног. После длительного курса лечения, психическое состояние Линды Сит значительно улучшилось, девочка часто прибывала в приподнятом настроении, и персоналом больницы ей было разрешено свободное перемещение, что оказалось хорошим решением. Линда завела привычку посещать других пациентов, общаясь и подбадривая их, а пациентам нравилась компания девочки, что значительно помогало в их лечении. Через неделю необычная активность мозга Линды усилилась, вновь ухудшив ее психическое состояние. Замечено частое появление истерик, криков во сне, припадков, сильной агрессии, злоба, попытки причинить вред персоналу больницы. В связи с серьезными изменениями перемещения Линды по зданию больницы было сильно ограничено.
Во время очередного припадка из носовой и ротовой полости девочки потекла кровь и сердце не выдержало столь сильной нагрузки и давления. Печальная весть о смерти Линды Сит пронеслась по всей больнице, сильно разочаровав как персонал, так и самих пациентов. Вероятно, именно это событие и повлияло на Рики Холла и Гэри Уайта, позже совершивших самоубийство.
Эрик Гилл.
Палата 39.
Психическое состояние – нормализующееся.
Это один из самых необычных случаев за все существование больницы. Пациент Эрик Гилл никогда не выделялся буйным поведением, стремительно шел на поправку, однако довольно резко его психическое состояние ухудшилось, и мы были вынуждены поместить Гилла в изоляционную палату. Позднее своему доктору он рассказал совершенно необычную историю о том, что однажды ночью он встретился с покойными Рики Холлом, Гэри Уайтом и Линдой Сит. Эрик Гилл утверждает, что за одну ночь увидел события, произошедшие в абсолютно разный промежуток времени, также, что Линда Сит каким-то образом явилась к нему и показала, как умерли двое самоубийц. Лечащий врач Эрика, доктор Крим, утверждает, что всему виной снотворное, вколотое Гиллу накануне, а информацию о троих умерших пациентах он получил из случайных источников. Удивительной является и сама смерть Гилла. Никто не видел как он умер, но надсмотрщик мистер Хэмпфилд рассказал, что из палаты Гилла раздавались жуткие крики и, как ему показалось, он расслышал имя, произносимое Эриком перед смертью. Имя было Линда. Когда мистер Хэмпфилд вошел в палату, Эрик Гилл был мертв. Как показала экспертиза, причиной смерти был сильный испуг, на что так же нам явно указывают появившаяся легкая седина и широко раскрытые глаза.
Больше подобных случаев видений ни у одного из пациентов не наблюдалось…
Это сообщение отредактировал Marv25 – 21.01.2017 – 14:38

Психи бывают разные

Так как моя жизнь вечно подбрасывает сюрпризы, судьбою закинуло меня поработать в областную психиатрическую больницу. Попала туда я в возрасте нежном, сразу после меда. Если честно, то тупо перепутала здания. Рядом находилась больница нормальная.
То, что народ там дурной – это, конечно, объяснять не нужно. С прибабахом были все без исключения, начиная с санитарок, заканчивая зав. отделением. Так что особо никого не удивляло, если наш “Зав” вприпрыжку пробегал мимо (а ему, между прочим, 6-ой десяток был). В общем, в дурке шли обычные будни.
В нашем отделении находилось около 120 больных, из них 12 особо опасных (маньяки, убийцы, полный неадекват). Преимущественно лежали эпилептики и шизофреники. А остальные – так, по мелочи. Попадали сюда по-разному, у кого-то наследственность, кто от спирта мозг пропил, кто-то так и не справился со стрессом, уйдя в затяжную депрессию. Кто-то так сильно был избит, что превратился в овощ. Были и солдаты, которые не смогли прийти в себя после войны. Особенно кукушка летит у афганцев. Уж не знаю, в какую мясорубку они попадали, но теряют они себя навсегда. С Чеченской тоже лежали. Но Афган вне конкуренции.
Историй было много. Самая, наверное, запомнившаяся мной, была про одну медсестру. Лежала у нас женщина лет 50. Тихая такая. Никогда не дерзила, опрятная. Все назначения врача выполняла строго, таблетки пила всегда. Я, как человек новый, заинтересовалась ей. Сильно она отличалась от нашей беснующиеся публики. Оказалось, что из нашей братии. А кукушка съехала в Афгане. Работала она, то ли в полевой операционной, то ли где-то рядом (врать не буду, не помню). Была операционной медсестрой.
Сами понимаете, не каждый может вынести кровь, а когда море крови, разрывной плоти, раздробленных костей и криков – даже самые стойкие еле сдерживаются. Может, конечно, и стресс повлиял в итоге, но попался им на стол парень. Повреждения были не совместимы с жизнью. Все, что он постоянно повторял – это про черных собак. Собаки, которые якобы преследовали его последнюю неделю. Постоянно спрашивал медсестру, не видит ли она их. Кричал и жаловался, что они сидят рядом. Парень вскоре умер. Но медсестра после этого потеряла сон. Стали ей мерещиться тени, даже если засыпала, то чаще всего просыпалась с жуткими криками. Врачи решили, что она просто сломалась, и отправили на родину в госпиталь. Ну а после отправили ее прямиком в психушку.
Чаще она была на лекарствах, наши говорили, что без них она истерична, да и пугает всех своими воплями. История скорее не столько мистическая, сколько печальная. Про собак, кстати, она тоже постоянно бубнила. Но ее особо никто не слушал.
Я проработала там только год и сбежала. Все-таки с нормальными работать лучше.

Психиатрическая клиника

Я всегда любила слушать и читать разного рода истории о непонятном и необъяснимом, это у меня с детства. Фантазией тоже не была обделена, все содержание этих историй представляла себе очень живо и ясно. Часто, гуляя по лесу, сидя дома одна, начинала представлять, что кто-то сейчас вылезет или раздастся таинственный звук. Но несмотря на это, в моей жизни практически не происходило никаких ужасающих, пугающих или просто странных историй. Может, всего пару раз, и они не были страшными, скорее просто непонятными.
Так я и прожила 19 лет. А на 20ом году жизни угораздило меня устроится на производственную практику в психиатрическую клинику, на телефон доверия (я студентка психфака). Там я до сих пор практикуюсь, уже около 2 лет. Работаю я не одна, а с двумя своими одногруппницами. 1 раз в неделю, в субботу, а иногда еще и по праздникам. Несмотря на то, что телефон доверия принадлежит психиатрической клинике, наш кабинетик (а теперь уже и небольшая «квартирка») располагается в самой обычной городской студенческой поликлинике. Условно нашу трудовую деятельность можно разделить на 3 временных этапа.
Первый этап — это самое начало нашей практики, когда мы только-только туда пришли. Мы работали только дневную смену с 8 утра до 8 вечера, а наша «начальница», которая нас сюда и привела, оставалась одна на ночь в небольшом кабинете, оборудованном диваном, креслами, умывальником, холодильником и, собственно, 2умя телефонами, на которые поступали звонки.
Второй этап начался через полгода, когда мы освоились и нам уже начали доверять на новом месте. Мы стали оставаться на полное, суточное дежурство, с 8 утра субботы и до 8 утра воскресенья.
Третий этап начался в декабре 2012 года, когда наш телефон переформировали в новую региональную службу, нам выделили целую «квартиру», где есть рабочее место с сервером и 4 компьютерами-телефонами, кухня, приемный кабинет, душ и туалет. Мы начали работать с 9 до 9, тоже целые сутки.
Но довольно введения. Сразу скажу, странности начались далеко не с самого начала. Весь первый этап, когда мы работали только днем, все было тихо и спокойно. Рядом в спортзале занимались мальчики на секции карате, у входа сидел охранник или охранница, поликлиника не пустовала, хоть была и суббота. Все началось на втором этапе, когда мы начали оставаться ночевать. Причем несколько первых ночей я не оставалась с девочками, а уходила домой, то есть они дежурили вдвоем. Тогда-то и начались разного рода рассказы о подозрительных шагах в коридоре и прочем. Но я этому значения не придавала, мало ли. Да и девочки, похоже, тоже особо не заморачивались. Хотя уже тогда начало настораживать, учитывая, что охранник делает последний обход с 22 до 22.30, а потом запирается у себя в каморке, смотрит телевизор и спит. Ходить в нашем крыле ему вообще никакого смысла нет, потому что туалеты и расположены в противоположном конце коридора, да и лестницы никакой нет, если ему вдруг приспичило подняться куда или опуститься в подвал, мы бы этого даже не услышали.
Историй было много. Легенд, связанных с этой поликлиникой, прослушанных уже от нашей начальницы постфактум — еще больше. Я расскажу только те истории, свидетелем которых сама являлась.
Случай №1. Это было одно из моих первых ночных дежурств, еще в старом кабинете. Курить мы тогда ходили на пожарную лестницу, которая находилась в другом конце коридора. Иногда мы опускались на пролет вниз, ближе к подвалу, и стояли около выхода на улицу, а иногда прямо у двери и лестницы наверх, которая была обнесена решеткой, а решетка была заперта на амбарный замок. В одну прекрасную ночь мы в очередной раз направились туда покурить, все втроем. Проходя мимо каморки охранника, услышали его мерный храп и пошли еще тише, дабы не разбудить его. Кроме нас 4ых в поликлинике никого не было, время — 12 ночи или около того. Оказавшись на лестнице, мы не стали спускаться вниз, к выходу, а остались около решетки, где горел свет. Надо сказать, что свет этот горел на пролетах всех 3х этажей, кроме 4ого, там была кромешная тьма, ничего не разглядеть. Мы стояли, тихо переговаривались, уже были уставшие и скоро собирались прилечь и вздремнуть. В разговоре возникла пауза. И тут я услышала тихий звук спускающихся пол лестнице шагов. Шаги были мягкие и приглушенные, как будто шел нетяжелый человек в тапочках, причем очень медленно, каждый шаг был отчетлив, выверен. Раздавались они с самого верха, т.е. с 4ого этажа, где был выключен свет. Я обернулась по сторонам, глядя на своих подруг. Они тоже стояли и вслушивались в этот звук. От этого мне стало еще страшнее, потому что если бы это примерещилось только мне, я все могла бы списать на свою усталость. Охранник отпадает сразу — во-первых, он 2 минуты назад спал в каморке, во-вторых, когда он совершает обход по этажам, замок на решетке на лестницу открыт и сама дверка решетки распахнута. Так мы стояли с минуту, вслушиваясь в этот неестественный для ночной поликлиники звук. Тут одна из моих подружек решилась взглянуть наверх, в пролет — и ничего не увидела, а нечто так и продолжало спускаться к нам по лестнице. Не сговариваясь мы быстро потушили сигареты и рванули в туалет, который находился неподалеку. Там мы смогли выбросить сигареты и нервно отсмеяться, все еще не понимая, что же только что произошло. Еле найдя в себе силы выйти из туалета, мы стремглав помчались к своей комнатке, мимо того же храпящего охранника. Заперли комнату и сидели в ней всю ночь до самого утра, так и не решившись выйти покурить.
Случай №2. Произошел примерно через полгода после первого, осенью, после большого летнего перерыва в работе. Мы все еще жили в том первом кабинетике, точнее доживали там последний месяц перед переездом в новую «квартирку». Произошло это ночью, в 2 или 3 часа. Мы смертельно устали от дневных звонков и решили немного прикорнуть, тем более что в такое позднее время народ почти не звонит. Я легла на диване, вдоль стены, головой к двери, которая немного была закрыта от меня стоящим вдоль той же стены шкафом. А девочки разложили 2 кресла перпендикулярно моему дивану и спали там, одна ближе к двери, а другая у окна. Мы немного перебалтывались перед сном, уже находясь в темноте, я уже намеренно не отвечала, притворившись, что засыпаю, хотя была еще вполне бодра, просто устала разговаривать. И тут та девушка, которая спала у окна, обратилась к той, что лежала ближе к двери. Голос у нее подрагивал. «Хочешь испугаться? Обернись». Та продолжала лежать спиной к двери, говоря, что не хочет оборачиваться, спрашивала, мол, что там? «Там что-то стоит. Юль, ну хоть ты посмотри». Сначала я решила, что подруга решила нас попугать перед сном, но сердце предусмотрительно ушло в пятки. Переборов свой страх, я выглянула из-за шкафа и посмотрела в сторону двери. У меня тут же похолодело все тело и сердце бешено забилось. Я увидела в промежутке между стеной, параллельной моей, и дверью человека, девушку, которая стояла прислонившись спиной к стене. Она стояла совершенно без движения, волосы скрывали ее лицо, я видела только ее худые кисти, и тело, одетое в белое платье до пола и с длинными рукавами. Она не была прозрачной, я не видела стены и узора обоев за нею, она просто там стояла и закрывала собой эту стену! Как вполне реальный человек. Только вот откуда взяться постороннему человеку в запертой больнице и запертом кабинете? Я пялилась на нее буквально минуту, потом не выдержала, и потянулась к ночнику. С появлением света она исчезла, я не знаю, как, потому что когда включала свет, находилась спиной к двери. Мы решили ничего не обсуждать, было страшно и непонятно. Задремали при свете. Та девушка, которая первая заметила это, описывала все происходящее, как это видела я, так что пересказывать смысла нет.
История №3. Произошла буквально 3 недели назад, уже после нашего «переселения». Мы начали ходить курить в подвал, который представляет из себя длинный коридор с низкими потолками, на пол которого настелены железные листы, но по бокам находится обычный бетонный пол, так что передвигаемся мы к курилке «по стеночке», чтобы не греметь железом, особенно по ночам. По бокам — закрытые двери, однако на правой стороне есть 2 комнаты, в которые можно заглянуть — одна закрыта просто решеткой, а у второй комнаты просто вынесена дверь и поставлена рядом. Курилка, естественно, находится в самом конце коридора, прямо около второй двери. свет горит только у входа в подвал и в самой курилке, а в середине коридора всегда эдакий полумрак. Сама курилка похоже на комнату из начальных сцен первой Пилы, только со стульями и небольшим окошком под потолком, ну и еще кастрюлей по центру (заместо пепельницы). Несмотря на всю инфернальность обстановки, в этом подвале никогда не было страшно, мы туда спокойно ходили поодиночке даже ночью. Я могла взять кофе и покурить там, потягивая его. А один раз даже задремала там на полчаса, сидя на стуле. Вот и в этот раз я пошла туда после одного особенно длинного разговора, взяла 2 сигареты, планировала посидеть в спокойной обстановке, послушать, как гудит ветер за окном курилки. За более чем 2 месяца я привыкла ко всем звукам подвал — к шелесту железных листьев от ветра, и к каплям воды, и к прочим звукам. Мне там было спокойно. А тут вдруг, спустившись, я почувствовала непонятную тревогу, хотелось поскорее оттуда сбежать. Но курить хотелось еще сильнее, и я направилась к курилке. Выкурив одну сигарету, я уж было потянулась за второй, но вдруг передумала. Стало действительно тревожно. Я побыстрее направилась к выходу, стараясь идти по бетонке, так что шла вообще бесшумно, ведь я еще к тому же была в войлочных тапочках. Уже почти подойдя к выходу из подвала, я вдруг услышала совершенно посторонний звук. Это было детское хихиканье, раздававшееся прямо у меня за спиной, метрах в двух. У меня по телу пронеслась волна холода. Я машинально обернулась, звук стих, за мной никого не было. Кромешная тишина. Я стартанула так, что пятки засверкали! в секунды забралась по лестнице, пробежалась по коридору, боясь оглянуться назад, вбежала в «квартирку» и заперла дверь. Я прямо побелела от страха, глаза были навыкате. Рассказала все девочкам, теперь по ночам в одиночку и без телефонов в подвал мы не ходим.

Сумасшедшие

Ко мне тоже обычно все подряд липнут (ли). Бабули-дедули-тетки-дядьки средних лет в автобусе пожаловаться и т.п. Почему-то из всех пассажиров именно меня выцепляют бывает (но бывает, что и не меня, и я сижу и радуюсь в таких случаях даже иногда, сочувствуя тому, кто “попал”:) ). Самый период был, когда стала студенткой и стала ездить в универ на учебу. Не знала как реагировать – выслушивала всех. С возрастом, если настроения нет кого-то слушать, стала пресекать в самом начале. Но до сих пор иногда слушаю, из ближайших домов пожилых людей, в автобусе, в очередях… Очень сложно посылать людей, на самом деле, тем более которые только выговориться хотят. И уж если начала слушать, то еще сложнее отвязаться – бывает пять раз скажу уже до свидания, а уйти не получается, по крайней мере вежливо.
Самый запоминающийся из последнего времени случай несколько лет назад, когда в Киеве была в Лавре с дочкой и друзьями, и там меня из всей нашей группы (на кладбище небольшом, которое на улице) как-то опять выделил старик, давай рассказывать про это место (работал там ранее что ли, много знал), сначала было интересно, потом он плавно съехал на свою семью, а потом вдруг выдал как в небе огненные кресты умеет рисовать, что его научили, что внука тоже этому научит и т.п. И продолжил в том же духе. Друзья побродили чуть поодаль, потом мне сначала знаки делали – типа пошли дальше, потом подошли даже, типа “нам пора”, а он все болтает и болтает. Я несколько раз прощалась и говорила, что пора, но вот что-то удерживает от того, чтоб уже грубо прервать разговор и свалить, хотя мне уже некоторое время некомфортно слушать. С кем-то могу прерывать разговор, с кем-то мнусь долго. Не знаю почему 🙂
А про сумасшедших – давно было, когда я еще слушала всех страждущих, не зная как избавиться, внутренне страдая.
После этого случая начала работать над собой 🙂 Была странная тетка возле дома будущего мужа, а тогда жениха, ходила все. Не знаю слыла ли она местной сумасшедшей или нет, но была очень странной – и в одежде, и что-то бормотала сама себе, когда по улице ходила (мобильников тогда еще не было). И вот однажды я шла навстречу, она со мной заговорила и давай на что-то жаловаться (по-моему, на жилищные службы), и во время жалоб становилась все агрессивнее и агрессивнее. Говорила как будто не конкретно мне, а всем проходящим мимо (головой вертела, жестикулировала в стороны). Я сказала, что мне пора идти и попрощалась, но тетка схватила меня за руки, и продолжила свои выкрики. Тут уже проходящие люди стали обращать на нас внимание (время было ранним вечером), но только косились и проходили мимо. А мне стало страшно – тетка была большая и грузная, а я не очень высокая и в те времена худая. Я сначала попыталась освободиться просто, но оказалось бесполезно, тетка держала и продолжала выкрикивать оскорбления в чужой адрес, вообще не обращая на меня уже внимания практически. Ничего не делала, только крепко держала, и ругалась. Я уже стала просить, типа “Отпустите”, но на это было ноль внимания. Так и держала меня, пока не выговорилась, потом отпустила и пошла дальше. С тех пор я ее за километр старалась обходить. Что с ней стало – не знаю.
А из стариков – был в детстве у нас Хромой Коля, почему-то его все дети окрестные боялись. Как увидят его, кто-то обязательно скажет: “Смотрите, Коля идет” и все отходят подальше, если на его пути. Подволакивал ногу одну, ходил в черной одежде, у самого были черные волосы и черная борода. Не слышала, чтобы кого-то обижал или вообще с кем-то из детей говорил. Но вот дети его почему-то сторонились. И был он тогда еще не старым, а лет около 40 может. Седины не было у него точно, черные-черные волосы были у него. Не так давно видела его возле остановки (где раньше жила) у киоска, седой весь уже. Видела издалека, узнала по походке.

Истории из психиатрической клиники

Некоторые истории пациентов психиатрической клиники.
“Я давно слышала о спиритизме, но столкнуться с этим в первый раз мне пришлось осенью 2008. О последствиях никаких дурных мыслей не было, потому что ничего не знали. Мы с подружкой несколько раз вызывали духов с помощью круга бумажного и иголки с черной ниткой. Вызывали ночью, просто из любопытства. У меня получилось что-то страшное, со мной кто-то разговаривал без всяких вызовов.
После этого стала тянуть какая-то сила к этому кругу и иголке, так продолжалось месяца два или три. Что было потом, мне страшно вспомнить. Я чувствую с тех пор, что мной кто-то руководит, как бы управляет. Может, это просто сумасшествие, но, по-моему я нормальная. Этот некто, до сих пор не знаю, кто и что, рассказывал мне всякую чушь о моих родственниках, о каких-то бедах на земле, что я должна спасти своих родственников от тяжелых болезней. Хотя этих болезней и в помине нет у родственников.
У меня сложилось впечатление, будто этому “некто” доставляет удовольствие подшучивать и издеваться. Сейчас я тоже общаюсь с ним. Но ничего злого в открытую он не делает. Я чувствую, что превращаюсь в какое-то психически больное существо. Такое состояние, как будто находишься в стеклянной банке. Хочется вырваться, на каждую клеточку что-то давит. Когда мне стало плохо, я начала нести всякую околесицу, начались галлюцинации. Бабушка обрызгала меня свеченой водой и дала ее выпить. Все это стало проходить и сейчас не повторяется.
Вообще-то, у нас в семье верят в Бога. Эта вера передается от старших поколений. Но этот “некто” не исчезает совсем. Я знаю, что он постоянно где-то рядом. Не знаю, что будет дальше, хочется верить в лучшее.”
” Все началось с того, что я пошла на похороны одного парня, моего соседа по площадке. Через три-четыре дня после похорон почувствовала себя плохо. Страх, тревога, ожидание чего-то плохого. Потом все улеглось, прошло лето, а осенью я опять почувствовала себя плохо. Опять сильные головные боли, по утрам страх, тревога, раздражение с каждым днем все сильнее. Похудела очень сильно, мужа своего стала ненавидеть. Весной мы разошлись. Я уехала в другой город, устроилась на работу. Немного все затихло, но меня никогда не покидала мысль, что нужно что-то делать. И я начала искать тех людей, которые мне помогут. Была у психиатра на приеме, но мне это ничего не дало. Потом меня познакомили с одной женщиной, и эта женщина мне сказала, что когда я была на похоронах, в меня вселилась какая-то сущность смерти. Я ходила к ней семь или восемь раз, и она сказала, что выгнала эту сущность, но мне все равно плохо, хотя я делаю все, что она говорит. Пойду в церковь, мне еще хуже после этого, по ночам снятся кошмары, мертвецы какие-то, пустые дома и квартиры. Иногда это бывает очень часто, и, кажется, что меня нет, а окружающих меня я перестаю принимать за людей, и очень много других странностей. Иногда слышу голос над ухом, он мне говорит, чтобы я с собой что-нибудь сделала, покончила жизнь самоубийством, а иногда, чтобы я убила свою подругу и родных мне людей. Я перестала понимать где правда, а где ложь, моя жизнь превратилась в кошмар с тех пор, как это со мной случилось. Я боюсь, что могу сделать людям зло, а я этого не хочу.”
“На новый год мы с мужем остались дома вдвоем. Муж не был пьяным, он был немножко выпивши. Вдруг я почувствовала, как что-то подняло меня со стула и я оказалась перед лицом своего мужа, и он на меня посмотрел с улыбкой, а я начала медленно падать. Я закричала, что падаю, теряю сознание, а он мне ответил, что так и должно быть. Сколько я лежала на полу, не знаю, я будто спала, но слышала, как работал телевизор, ощущала свое тело, что я не ушиблась. Я открыла глаза, перед собой вижу один светло-желтый глаз с большим черным зрачком. Не помню, что я сказала, но он приподнялся надо мною и спрашивает: “Что у тебя на груди? Меня сильно колет”. А у меня был крестик осиновый и на голове заколка. Ему я сказала, что это заколка у меня на голове. Он заставил меня снять ее и швырнул под телевизор. Он сидел передо мной, а лицо выглядело морщинистым, но шерсти не было. А на голове слева направо в волосах было что-то в виде рога. Я уставилась на него и смотрю, ибо не могу понять: муж не муж, черт не черт? Он сам у меня спросил: “Что ты на меня так смотришь? Ищещь рога? Но рогов у меня нет, хвоста тоже”. Потом я опять уснула, очнулась, он меня гладит рукой по спине, а на пальцах чувствую когти. Я стала шептать: “Черт, точно черт. Неужели я живу с чертом?”. Он отвечает: “Да, ты живешь с чертом.”

Психбольница

Моя жизнь… Уже второй год я нахожусь в стенах дурдома. Как я сюда попал я уже не помню.
Я только знаю, что я не больной. По крайней мере, был когда-то. Ведь когда ты долгое время отстранен от мира и тебя пичкают психотропными таблетками, тяжело сказать псих ты или нет. Я наверно единственный в этом здании, кто еще мог кое-как и о чем-нибудь размышлять. Остальные были не страшнее домашнего растения. Корми, поливай и большего им не надо, тут тоже ничего особо не отличалось. Все шло как обычно типичный новый день и самая главная радость — это Таня, единственное создание в этих стенах, с которым мне доводилось поговорить.
Добрая и милая она ухаживала за этими несчастными овощами столько, сколько я тут нахожусь. Раскидав все таблетки, она присаживалась на край моей койки и мило мне улыбалась. В её глазах было невозможно увидеть что-то плохое, но что-то они скрывали. Все шло хорошо, но если не… Наша комната была рассчитана на 5 человек, столько в ней и лежало. Странный факт начал происходить тогда когда по ночам мне стала сниться музыка, но не простая. В ней слышались стоны и завывания, будто ад был за соседней перегородкой и манил, в свои горячий объятья. И все чаще эта музыка звучала в моей голове, бедные овощи, что лежали со мной тоже все прекрасно слышали и добавляли свой вклад в виде стона, который тоже не добавлял настроения на сон. Самое страшное было впереди. Так прошла неделя, потом музыка исчезла. Но через неделю она снова зазвучала.
Тут мне стало страшно, ничего хорошего ждать точно не стоило. И сегодня как на зло, дали несколько таблеток снотворного. Но ко всему счастью на глазах у всех должны были быть черные повязки. За чем это никто не знал но и спорить никто пытался. Верхом издевательства было то, что всех перед сном всех за руки наручниками пристегивали к кровати. Так вот вернемся к той ночи. Музыка так и звучала в мозгу до самого утра. Проснувшись утром, я увидел, как самый дальний в палате лежал с перерезанным горлом на кровати. Кровь до сих пор скапывала на белый кафель. Труп так никто и не убрал, но эта ночь прошла спокойно. Вторая ночь выдалась очередным мучением, звуки ада не хотели меня отпускать. Наутро четвертая кровать была вся в крови.
Никто из врачей будто не замечал того про происходит. Так прошла еще ночь, то что она была спокойной меня напугало еще больше. Ведь если все как я думал, то завтра опять зазвучит музыка и еще одного… Так и случилось. Третий труп лежал даже не укрытый не чем, открытая артерия кровоточила еще сутки. Запах разлагающихся тел сильно бил в нос. Врачи в свою очередь продолжали ничего не замечать, а лишь продолжали пичкать нас лекарствами. Сегодня был второй день после того как был убит один из нашей палаты.
Мой сосед, койка которого стояла в паре метров от моей, явно беспокоился. Весь вечер он крутился, кричал, даже пытался убежать, но все попытки оказались четными. Пришла ночь. Все шло спокойно, но нет снова зазвучала, эта чертова музыка. Моя повязка чуть была задрана и краем глаза я все видел. Сначала как на кровать к соседу что-то залезло. Страшно было еще потому, что было видно, что это был не человек, а больше что-то, похожее на собаку. Проснувшись утром я увидел труп моего коллеги по несчастью. Разорванное горло и опять стекавшая на пол кровь.
Снова… В этот момент в палату зашла Таня молча протянула мне таблетку улыбнулась и так же быстро исчезла. Таблетку я пить не стал. На очереди оставался я. Жить осталось два дня. Решив выспаться последний день, я молча лежал и старался не о чем не думать как в голове появилась музыка. Тут стала и правда страшно. Отсрочки мне не достанется. И тут я почувствовал, как на мою кровать кто-то запрыгнул и медленно перебирался вверх. Чувствовалось что это был человек легкого телосложения. Руки которого крепко начали сжимать мою шею.
И я услышал знакомый голос Тани. Тут одновременно стало и страшно и радостно. Она своими слабыми руками удерживала меня, не позволяя дышать. Становилось хуже, кровь пошла носом, тогда я резким движением ног попытался столкнуть девушку и это у меня получилось, худая девушка слетела с меня прямо на пол и притихла. Выкрутив руку из наручников, я чудом освободился и нашел ключи у девушки в кармане, она лежала на полу с развитым черепом, из которого вытекали темные струйки жидкости.
Решив забыть все что только что было, я встал и вышел из палаты. Стены коридора были в ярких пятнах крова. На другом конце коридора на меня смотрел хирург, отведя руку в сторону, он открыл дверь, откуда выбежала огромная псина, которая побежала на меня. Быстро развернувшись, я побежал вниз по лестнице, дверь на первом этаже оказалась закрытой, было решено бежать в подвал. Еле успел забежать в подвал, до того как меня настигла собака.
Все, врач в подвале вокруг красного круга со свечами и похоже, они были в трансе, раз не обращали на меня ни малейшего внимания. Я пустился дальше, а пес решил остаться. Дальше я слышал только крики. Собачке нашлось развлечение. Слушалась она, как видимо, только одного. Я долго еще бродил по подвалам, пока не выбрался к лестнице, ведущей наверх.
Прошел уже не один год, но каждый раз засыпая, я боюсь вновь услышать ту музыку ада.

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *