Страшные истории про пещеры

Пещера – Истории о странном и непонятном

Всем привет! Вот решила поделиться историей, которую рассказал мой муж. Далее с его слов.
…Происходило это со мной в 1999 г. на киргизско-китайской границе, подходил к концу первый год службы, скоро стодневка (служили мы 1,5 года, т. к. заграница) – в подробности вдаваться не буду… В общем, начали на определенном участке границы пропадать люди (три наряда, и все три искали особисты, т.к. это тогда было небывалое ЧП, но ничего не добились – ни поисковые отряды, ни местные). Когда пропал третий наряд, я попал в поисковики. Ну, все как положено: поделили на сектора, разделились на группы и приступили к поиску. Наш сектор мы перерыли весь, но следов не нашли.
Ну, сидим, отдыхаем, ждем товарищей. Вдруг где-то в километре-полутора взлетает красная ракета. Мы туда и побежали, выстрелов нет, что происходит, не поймем… начинаем кричать, стрелять в воздух, привлекать внимание, и тут из-за камня выбегает наш товарищ из другой поисковой группы и зовет за собой. Никогда бы не поверил, что вход в пещеру может быть так скрыт от глаз, что пока носом не уткнешься, не заметишь. В общем, зашли мы в эту пещеру, видим – а там тоннель где-то метров 20 и поворот, за которым еще одна пещера – зал в высоту метров 5. Первое, что увидели в этом зале это парня, сидящего на корточках с пустым взглядом и абсолютно седого. Мы, конечно, в шоке, давай задавать вопросы, на которые с огромным трудом добились внятного объяснения. Оказалось, они втроем спустились вниз (примерно посередине пещеры-зала находился колодец глубиной метров 7-8), поднялся он один, причем побил все олимпийские рекорды подъема по веревке; что случилось с товарищами, не знает. Деваться некуда, придется спуститься вниз и узнать, что произошло с остальными солдатами (кстати, первые трое спустились именно потому, что увидели на дне солдатский ботинок). Ну, мы и полезли. Один лейтенант и нас семеро. Я спускался 3-им.
Это было то еще зрелище! Пещера, непонятно где кончающаяся, слишком извилистая, тьма кромешная, хоть глаз выколи – жуть, одним словом. Свет фонариков в стены упирается, но понятно, что есть продолжение тоннеля. Ширина прохода – максимум вдвоем пройдешь… ну, и прошли мы примерно метров 50, за поворотом нашли одного солдата, у него был порез на шее, вертикальный и неглубокий. Он был жив и в сознании, но не мог пошевелиться, как будто парализован… А вот третьего бойца мы так и не нашли, хоть искали, пока нам не дали команду на подъем. На обратном пути так получилось, что я шел замыкающим. Дальше – до сих пор вспоминаю, и волосы дыбом встают – я стою спиной к отверстию колодца, с которого спускается вниз веревка и освещаю коридор, в то время как по этой веревке поднимается идущий впереди меня товарищ. Неожиданно он за что-то цепляется и просит подсветить. Я поднимаю фонарь и отворачиваюсь, сзади сразу становится темно, и именно в этот момент за спиной из темноты начинают раздаваться приближающиеся звуки, такое ощущение, как будто мокрыми ступнями по камню (ЧПОК… ЧПОК…) причем ЭТО бежит очень быстро и прямо ко мне! Меня обуял такой ужас, какого никогда в своей жизни ни до, ни после не испытывал… (что самое странное, где-то на генетическом уровне во мне произошло узнавание ТОГО, что приближалось). Я пытаюсь повернуть фонарь, но от резкого движения нечаянно разбиваю его об стену, тот гаснет… в панике досылаю патрон, начинаю стрелять и за считанные секунды опустошаю четыре магазина! (Получается 100 патронов, т.к. пограннаряды заряжают по 25 патронов в магазин, чтоб пружина не ослабла). Одним словом, когда меня наконец втащили наверх, автомат еле отодрали. Что там было, не знаю до сих пор, но ребята говорили, что местные спецы три дня что-то там делали, а потом приехала колонна машин, из них выгрузили ящики, и гора эта просела от взрыва…
Что касается остальных побывавших, как и я, в пещере, скажу только одно: парень тот, что поседел, повесился через неделю, так и не сказав никому, что же он там увидел. Второй, тот, кого вытащили, рассказывал, что в момент нападения светил в другую сторону и почувствовал лишь легкое прикосновение к шее, после чего не мог пошевелиться и слова вымолвить, но звуки, подобные тем, что слышал я, он тоже слышал. Я же после этого случая тоже поседел и не люблю темноту, так как порой кажется, что вот-вот опять услышу эти ужасные звуки: “ЧПОК… ЧПОК…”

Ужасы подземелья

Эта история прислана мне по электронной почте из украинского города Кременчуг. Написал ее молодой человек лет 25, который увлекается изучением городских подземелий, или, как это принято теперь говорить, диггерством.
«Идея заниматься изучением городской «подземки» пришла мне в голову не сразу. Ею меня заразил мой сосед по общежитию, когда мы только-только поступили в университет. Именно тогда он предложил мне «прогуляться» по старой заброшенной ветке нашего метро. Первая прогулка пришлась мне не по душе – не пройдя и сотни метров, мы наткнулись на труп бомжа, который был поеден крысами. А их мы видели по дороге целые колонии. В некоторых местах пол тоннеля устилал сплошной ковер из этих довольно жирных – размером с хорошую кошку – тварей. Причем самым страшным впечатлением от первой моей «прогулки» было то, что на обратном пути мы, в прямом смысле, подверглись нападению этих грызунов. Они прокусывали резиновые сапоги, подпрыгивали на добрых полтора метра! Моему «экскурсоводу», который, в отличие от меня, был в обыкновенной строительной каске, эти твари умудрились откусить кусочек уха! Это мы уже заметили, когда выбрались на поверхность…
Честно говоря, после такого жуткого приключения я некоторое время делал над собой усилие, даже для того, чтобы просто сходить дома в подвал, за продуктами. У моего же соседа некоторое время спустя уже образовалась целая группа единомышленников, которые только одним им известным способом доставали старые городские карты подземных сооружений и коридоров. Кроме того, для моего соседа данное увлечение превратилось в небольшое, но прибыльное дело: оказывается, желающих пощекотать таким образом себе нервы было хоть отбавляй. За один такой «поход» они готовы были платить не менее пятидесяти долларов!..
Спустя год после моего первого спуска под землю товарищ снова предложил составить ему кампанию на очередные выходные. Поколебавшись немного, я согласился (воспоминания о «дебюте» к тому времени уже достаточно притупились, да и спорить не особо хотелось).
Вместе с его несколькими новыми знакомыми мы сначала долго ехали на электричке, затем еще километров двенадцать шли пешком, пока не натолкнулись на какие-то развалины то ли крепости, то ли замка… Обойдя все это полуразрушенное и заросшее бурьяном безобразие, мои сопровождающие стали что-то усиленно искать в земле. (Честно говоря, я уже было засомневался, есть ли у этих развалин, представляющих собой несколько почти разрушенных стен, хоть какое-то подземелье.) Наконец, они взяли лопаты и стали копать. Примерно на глубине метра лопаты наткнулись на толстые, но почти полностью сгнившие доски, которые скрывали глубокий проем. Бросив туда несколько горящих факелов и убедившись, что они горят довольно ровно, мы начали туда спускаться…
Когда спустился последний участник нашей группы (одного, естественно, мы оставили наверху – на всякий случай), в глубине этих «катакомб» раздались такие душераздирающие стоны, что у всех присутствующих, независимо от опыта и нервной системы, начали трястись руки. И через секунду – мертвая тишина, которая на тот момент показалась всем еще более пугающей, чем эти стоны. Но поскольку отступать никто не собирался, мы, немного постояв, двинулись дальше. Включив мощные фонари и оглядевшись, мы поняли, что находимся в середине какого-то подземного зала, купол которого находился где-то метрах в пятнадцати над нами. Из всех углов помещения доносились возня и копошение – тут, как и во всех заброшенных подземельях, было огромное количество крыс. Выбрав направление и вооружившись «пневматикой», мы двинулись вперед. Каково же было разочарование всей группы, когда, минут двадцать спустя, мы оказались в тупике. Простучав стену и убедившись, что за ней не пустота, а огромная толща земли, нам пришлось вернуться обратно. Но, едва впереди показался выход в большую комнату, как снова раздались душераздирающие стенания, от которых у нас зашевелились волосы! Побродив по залу, мы нашли еще два коридора, входы в которые были серьезно завалены хламом. Через несколько часов работы лопатой и ломом, когда очистился один из коридоров, мы, наконец, смогли двинуться далее… (Вопли, конечно, продолжались, но мы уже так не вздрагивали, как сначала.)
Первые метров пятьсот мы прошли достаточно быстро. Затем свод коридора стал ниже практически на целый метр, при этом создавалось такое впечатление, что его построили специально для карликов, или же те его строили сами – высота потолка не превышала метра полтора. Ладно бы, если пол был земляным, но он-то был вымощен камнем, наподобие того, что я видел в Москве на Красной площади. И тут мы снова зашли в тупик. Но на этот раз за тонкой кирпичной кладкой раздавался гул пустоты, а значит, мы могли двигаться вперед. И точно, после нескольких ударов молота стена, сложенная «на сухую», поддалась… Заглянув в проем, мы увидели не меньшее по размерам помещение, чем то, с которого началось наше путешествие.
Среди целых полотнищ паутины мы обнаружили каменный саркофаг, вокруг которого находилось множество женских скелетов в одежде времен Ивана Грозного, причем, судя по всему, умерших своей естественной смертью.
Мы, увлеченные изучением своей находки, мало смотрели по сторонам, когда где-то раздался звук осыпающейся земли… Затем раздался треск ломающихся костей, и несколько скелетов, лежащих в дальнем углу помещения, разом рассыпались. Следом, раздалось хрумканье, какое бывает, когда кто-то ест сухари… Лампы, направленные туда, выхватили из темноты двух огромных, размером с овчарку, крыс, которые с аппетитом пожирали мумифицированные останки! Твари, которых мы увидели, в довершение ко всему не имели глаз. Да они им и не нужны были в этой кромешной тьме. Почувствовав, что на них светят, грызуны замерли и стали принюхиваться, медленно направляясь в нашу сторону. Мы же, в свою очередь, сбившись в кучу у саркофага, не знали куда убегать. При этом помещение, и так не отличавшееся чистым воздухом, заполнилось такой жуткой вонью, что почти всех нас стало тошнить. Вдобавок ко всему за нашими спинами, прямо с потолка, вылезло два огромных – толщиной с человеческую руку – дождевых червя. Длиной они были метра по полтора и полностью прозрачные, как будто из парафина, так, что в свете фонарей было видно все их анатомическое строение… А пока мы рассматривали наших новых гостей, крыс стало уже не две, а штук восемь! И все они бросились на нас, немного отступая лишь тогда, когда в морду попадали из «пневматики». Кто-то, облив одну из них керосином для примуса, чиркнул спичкой… От сумасшедшего визга, который раздался вслед за этим, мы едва не сошли с ума! Одновременно вся эта свора, бросившись на жертву, на наших глазах разорвала ее на куски!!! Сообразив, что нас вскоре ждет та же самая участь, мы начали продвигаться к выходу. Но до него мы не дошли. Толстые доски, которыми был покрыт пол в помещении, были прогрызены крысами и проломались под нашим весом… Сколько метров мы пролетели вниз – не помню. Весь полет сопровождался падением каких-то предметов, обломков досок, костей, наших рюкзаков и…огромной кучи сухого песка, который начисто лишал возможности что-либо видеть или слышать. Единственное, что запомнилось очень ярко, так это мысль о том, что я прощался с жизнью…
Когда, наконец, падение прекратилось, мы еще долго плевались и откашливались – пыль-то осела не сразу. Наконец, придя в себя, стали осматриваться. Пересчитались – оказалось, одного не хватает. Зовем – не отвечает. И лишь спустя минут двадцать, где-то очень далеко раздался предсмертный крик нашего товарища… С трудом найдя вещи и заклеив пластырем мелкие царапины, собираемся дальше. Большую часть снаряжения мы, конечно, потеряли. Хорошо, хоть аптечка да сумка с продуктами обнаружились.
Поскольку куда двигаться далее, мы толком-то и не знали, решили посмотреть, как поведет себя зажженная свеча. Однако она просто погасла. Очередные попытки повторить опыт не дали ничего. В итоге мы решили попросту двигаться вперед, выбирая направление чисто интуитивно. Дойдя до одной из ближайших расщелин, мы стали продвигаться по ней, в тайне опасаясь, что наше затянувшееся путешествие может опять закончиться где-нибудь в тупике.
Пройдя, по нашим расчетам, уже около пятисот километров, и находясь в пути уже девятый день (или ночь?), едва стоя на ногах, мы попали в довольно странную пещеру, стены и пол которой были сплошь усеяны светящимися насекомыми величиной с ладонь взрослого человека, которые при ближайшем рассмотрении оказались обыкновенными тараканами… Особенно жутко было переходить эту пещеру по этому живому ковру. Твари не только противно трещали под ногами, когда мы на них наступали, но и сразу облепили нас со всех сторон, да так, что мы сами практически сливались с фоном самой пещеры… И тут кто-то из нас вспомнил, что тараканы не живут далеко от жилища человека. А значит, где-то над нами находится город или селение… Естественно, воспрянув духом от такой новости, мы стали двигаться вперед с утроенными силами. Но ни через час, ни через сутки, мы так и не нашли выхода на поверхность. И, что хуже всего, за это время, мы прошли три или четыре раза по одному и тому же месту.
Продукты к тому времени у нас уже закончились. И мы, вконец изможденные, едва переставляли ноги, поэтому вынуждены были делать каждые несколько часов двадцатиминутную передышку.
Вот и в тот раз мы снова остановились на привал. Решив сделать перерыв побольше, мы забрались на выступ и расслабились… Как уснули – не заметили. Проснулись же мы от страшного грохота над нашими головами. Звуки, которые раздавались откуда-то сверху, знакомы любому, кто хотя бы один раз был в метрополитене. Сообразив, что люди находятся совсем рядом, мы стали лихорадочно метаться по пещере, думая, как привлечь к себе внимание. Кричать в нашей ситуации было бесполезно. Бегая взад-вперед, один из нас забежал за выступ, откуда тотчас вернулся покрытый испариной. «Там…. Доски…» – сказал он. И тогда уже мы все рванули туда. Новость, которую мы только что узнали, вызвала у нас неимоверный прилив сил! Доски мы отрывали голыми руками, ломая ногти и выдергивая гвозди своими зубами! Когда доски были убраны, нашему взору предстал небольшой тоннель современной постройки, из глубины которого раздавались хорошо знакомые звуки метро. Рванув в его глубину и поднявшись по ведущей наверх лестнице, мы услышали, как из громкоговорителя объявляют очередную остановку поезда – станция «Маяковская». К своему ужасу и удивлению, мы поняли, что находимся непосредственно в самой Москве. Открыв перед собой дверь и оказавшись в каком-то техническом помещении, мы увидели человека в рабочей форме… Что было далее, я не помню, поскольку почти сразу потерял сознание…
Пришел в себя я уже в больнице, где и узнал основные подробности. Как оказалось, отсутствовали мы не девять дней, а целых четырнадцать. Мы давно числимся в розыске, а наш «часовой», которого мы оставили сторожить вход в подземелье, спустя сутки привел туда спасателей, которые, не найдя нас, на следующий день просто завалили все коридоры, а на саму яму положили бетонную плиту, сдвинуть которую без помощи автокрана фактически невозможно. Хотя, как это обычно бывает в подобных ситуациях, большого шума по данному поводу никто не поднимал. В больнице мы провели около двух месяцев, причем, двоим из нас, кроме диагноза «крайняя степень истощения», пришлось еще серьезно лечиться от нервного расстройства. Уже после выписки, когда мы стали иногда встречаться, кто-то принес цифровой фотоаппарат. Он хоть и был разбитым, но снимки, сделанные тогда, в нем сохранились отлично, что стало не только документальным свидетельством, что мы видели все это своими глазами, но и подтвердило, что на нашей земле существуют виды животных и насекомых, которые ни разу не описывались наукой… Увидеть их второй раз, тем более, в живую, я не соглашусь ни под каким предлогом и ни за какое вознаграждение. Мне не было еще двадцати двух лет, когда я полностью стал седым…»

Пещера – RealFear.ru

Расскажу историю, которая случилась со мной буквально неделю назад. Мой одногруппник — бывалый спелеолог и скалолаз. В начале июля он позвонил мне и предложил отправиться на сплав по реке с дальнейшим заходом в пещеры. На мои слова о том, что я ни разу не был в пещерах, да и походник из меня неважный, он только отмахнулся. Сказал, что ничего сложного не будет, обычная туристическая вылазка в кругу друзей. Однако, «круга друзей» не получилось. В назначенный день с рюкзаком наперевес я стоял на вокзале в компании совершенно незнакомых людей. Исключением стали мой одногруппник, тот самый, что позвал меня на сплав, и его девушка. Также с нами был бородатый мужик лет тридцати пяти и еще один парень со своей тян. Как мне позже объяснили, все они увлеченные туристы и сплавляются так чуть ли не каждый сезон. Взрослый бородач лучше всего знал эти пещеры и был для нас проводником. Первые два дня мы сплавлялись по реке. Я показал себя как жопорукий осьминог, едва управлялся с веслом, разлил чай из котелка и вообще был скорее балластом, чем помощником. Однако, ребята относились ко мне на удивление тепло, и даже виду не подали, что жалеют о том что взяли меня с собой. Вся соль моей истории случилась на третий день. Мы добрались до пещер и потихоньку начали спуск. Он был удивительно пологим, никаких дыр и впадин, просто длинный туннель, который иногда разветвлялся. В тот момент я очень радовался, что с нами проводник, потому что сам бы я ни за что не запомнил всех ветвлений. Мне показалось, что шли мы пару часов, хотя часов у меня не было, а ориентироваться по солнцу я уже не мог. Наконец, вышли к симпатичному гроту, и там решили разбить лагерь. Расстелили спальники и через некоторое время легли спать. Тогда я впервые почувствовал неладное. Сначала я услышал глухие шлепки, как будто босыми мокрыми ногами по кафелю. Я списал все на капающую где-нибудь вдалеке воду и попытался уснуть. Проснулся я оттого, что шлепки внезапно прекратились. Вообще стало очень-очень тихо. Тишина резко прервалась тихим, но отчетливым выдохом. Он был длинным, явно длиннее того, что способен произвести человек. Я вглядывался в темноту в то место, откуда доносился звук. На секунду мне показалось, что я увидел нечто, что могло бы сойти за живое существо, но потом темнота снова сгустилась. Так я и пролежал до самого утра, не сомкнув глаз и откладывая кирпичи от каждого шороха. В голове проносилось все страшное, что я знал о пещерах: фильм Спуск, морлоки, криппипасты. Утром я рассказал проводнику об увиденном, но он только посмеялся и сказал, что с новичками такое часто бывает. Чуть позже одногруппник сообщил, что неподалеку они нашли узкий туннель – шкурник, и хотят посмотреть что на другом конце. Мне предложили не лезть, если я не хочу, но что-то заставило меня согласиться. Лезли так: сначала ползли на коленях, потом на животе. Где-то в середине туннеля было самое узкое место, где едва пролезали плечи. Первой пошла девушка одногруппника, затем я, после меня проводник, и все остальные. Это случилось, когда я как раз прошел полпути, просунул плечи в эту дыру и кое-как проталкивал себя дальше. Я видел только подошвы ботинок девушки на расстоянии около метра впереди себя. Внезапно ее ноги как-то странно дернулись и она закричала. Закричала так пронзительно, что у меня заложило уши. Это был крик наполненный такой болью, будто с нее заживо сдирали кожу. Я тоже закричал и дернулся назад, но понял, что выбраться не могу. Я онемел от страха и почти потерял сознание. Очнулся когда меня с чудовищной силой дернули за ноги, как оказалось, чтобы вытащить из шкурника. Я сидел на земле перед лазом, пока эту девушку вытаскивали. Она безостановочно кричала и плакала. Когда ее достали, руки по локоть у нее были в царапинах и крови. Объяснить она ничего не могла, только плакала и вскрикивала иногда. Мы вышли из пещеры так быстро как только смогли, добрались до трассы и поймали машину, которая отвезла нас к ближайшему населенному пункту. Одногруппник с девушкой поехали в больницу, проводник же предложил мне сесть на ближайший междугородний автобус и ехать домой. Я не стал отказываться. Все мои вещи остались в пещере, кроме паспорта, ключей и кошелька, те я всегда носил во внутреннем кармане толстовки. Примерно через день после моего возвращения домой снова позвонил одногруппник и назначил встречу, чтобы отдать мои вещи. Про девушку он объяснил так: недавно она пережила нервный срыв и даже ходила к психоаналитику некоторое время. Видимо, в шкурнике у нее случился приступ клаустрофобии и расшатанная психика привела к очередному срыву. Говорил он сухо, в подробности не вдавался. В конце добавил, что когда они вернулись, все наши вещи были перевернуты. Наверное, какие-нибудь черные диггеры залезли в пещеру и решили поживиться, но вроде ничего не пропало, так он сказал. Дома я разобрал рюкзак и обнаружил, что недостает моих вещей по мелочи. Одного носка, носового платка, расчески. Надеюсь, все это просто выпало при погроме. Но что-то мне подсказывает, что пещера — или что там в ней было – забрала эти вещи на память.

В пещере

Мы с моим мужем увлекаемся спелестологией – это хождение в пещеры естественного происхождения (не путать с диггерами!). Есть одна каменоломня в домодедовском районе Москвы, куда мы ходили чаще всего. И всегда там мне становилось плохо – к концу первого же вечера у меня начинала так болеть голова, что приходилось экстренно эвакуироваться хотя бы на пару часов. В других каменоломнях, замечу, со мной такого не было. И вот, спустя уже 2 года регулярных «забросок», в какой-то момент мы спустились, и, так уж вышло, что забыли свечи.
А без свечей там много не посидишь, даже в налобниках. И пошли мы в один большой грот – «колонник» называется, уверенные, что там часто бывают люди и часто оставляют какие-нибудь свечи или огарки, какие мы и наберем с собой. И как-то так вышло, что в системе я всегда хожу в перчатках и до стен ладонями никогда не дотрагиваюсь. А тут в колоннике я оступилась, и просто таки «легла» на стенку. И меня накрыло. Когда я открыла глаза, вокруг меня все было как-то не так. Воздух будто бы стал вязким и плотным. Муж и наш друг как мухи в янтаре, но движутся. Оба подошли ко мне, что-то говорят, а я не слышу.
Смотрю мимо них. И вижу людей, в одежде старой – не то что довоенной, чуть ли не в лаптях. Они занимаются своими делами, и вдруг одна девушка с длинной русой косой (смешно наверное звучит, но я позавидовала, что у меня такой косы нету) смотрит прямо на меня, и вокруг все завертелось. Как будто меняются времена – появляются предметы, исчезают, меняется одежда, приходят уходят люди, и все быстрее, быстрее, потом на людях появляется военная форма, кого-то расстреливают (я все это вижу), появляется вход наружу, потом обвал, и вдруг все успокаивается.
Я начинаю кричать, что мне надо в Маргариту. Зачем – не знаю сама. Маргарита – это грот с нарисованной на стене Маргаритой из книги Булгакова. На очень красивом камне – черном с блестящими вкраплениями (не знаю, что за порода). Этот грот для многих чуть ли не святыня – туда ведет всего один штрек и при этом очень не стабильный. Ребята, конечно, удивились, но пошли, достали карты, чтобы посмотреть как пройти, а я уже бегу вперед, хотя там ни разу не была, уверенно выбирая переходы и повороты.
Мы добегаем до Маргариты (друг со страха упился в мясо – с собой у нас была бутылка портвейна), и я начинаю рассказывать мужу, что тут были люди, военный бункер, и что людей сюда просто заталкивали, муж испуганно кивает (он спускается намного дольше, чем я – лет на 6 как минимум). Я говорю, что я сейчас могу с закрытыми глазами довести его до любого места в системе (почти 20 километров запутанных ходов) и показать все места, где были входы и выходы (сейчас он 1 – выкопанный заново, после того как в 80-х его залили бетоном).
Из системы мы «выбросились» в этот же день. И начался ужас, который сравнивать я ни с чем не хочу. Каждую ночь не спала. Как только засыпала, снился сон – я иду по земле, светит солнце, а впереди яма, стою над этой ямой, смотрю вниз, а внизу люди – мужчины, женщины, дети, и все смотрят на меня. Они пытаются кричать, а изо рта сыпятся комья земли. Каждую ночь я билась в припадке, мне было плохо, я ничего не могла сделать.
В мольбе я написала на форум спеликов, у кого родители, дедушки и дальше спускались в систему. Нашла только одного человека, который не посчитал меня психом. Этот человек (к слову почти 50 лет ему – не малолетка, который «повелся», а именно серьезный, вдумчивый мужчина) заинтересовался моим рассказом. И рассказал мне, что из этой системы брался известняк еще для белокаменной Москвы. Сельчан сгоняли на выработку силой – те попросили позвать батюшку, чтобы он освятил по канонам церкви, благослови их. А тот не приехал. Люди взбунтовались, и в систему их отвели силой. Вместе с детьми и женами. Там их и засыпало при обвале.
От этой истории легче мне не стало, но я пошла в церковь, помолилась и в этот вечер легла спать. Во сне мне приснилась эта девушка. Она снимала с волос ленту, вытирала ей глаза, полные слез и бросала куски ленты по гротам. Для меня это было как руководство к действию.
И вот спустя неделю, бледная, осунувшаяся, с мужем я покупаю в церкви святую воду, беру белую ленту, и мы едем в систему. Приходим в колонник, я на этот раз осознанно берусь за стену, вижу эту девушку, и она показывает – куда мне нужно положить ленты. Я мочила их святой водой и раскладывала по системе. На этом и успокоилась.
Конец истории настал спустя год.
Мы ехали на фестиваль «Пустые холмы» с друзьями, которые тоже ходят по системам. И в процессе разговора мужу рассказывают историю, как одного из мальчиков чуть не засыпало в штреке.
Ребята шли по системе, а он не с того не с сего поднял белую какую-то ветошь с пола, и положил в карман. Ребята смеялись, что он заделался в дворники, предложили выдать пакет под мусор и штырь – бумажки как гастарбайтеры собирать. А тот отшутился и дальше пошел.
И сзади падает кусок породы – придавило только каблук берца – так близко упал камень. Муж мой побледнел, повернулся ко мне и на ухо говорит – спасла твоя лента. Молча вышли в тамбур, покурили.

Подземелье

Майк предложил мне вступить в общество диггеров. Я неоднократно читал об этих людях. Непроглядная тьма подземки привлекает их намного больше дневного света. Обдумав все «За» и «Против», я решился. Возможно – мир, таящийся там, под землей, намного ближе мне по духу. Ещё с самого детства я с удивлением и надеждой всматривался в окна проносящегося подземного поезда, ожидая увидеть в темноте тоннелей что-нибудь любопытное, чего нет в реальности.
14 сентября
Их главного зовут Алекс Вест. Он собрал всех ребят, и они с удовольствием приняли меня в свои ряды. То, что я чувствовал в этот момент можно сравнить лишь с таинством посвящения в какой-нибудь мистический религиозный орден. Их, с позволения сказать, дом расположился в подвальной части офисного здания на Хилтон-стрит. Когда Майк проводил меня вниз, по темным коридорам подвалов, я уже почувствовал, что одной ногой стою за гранью, куда ни за что не проникнет солнечный свет. Мне очень понравился их антураж – мрачные стены без обоев и художественной отделки, деревянные панели к которым прикреплены интересные газетные вырезки разных годов, карты тех или иных районов и подземных станций.
23 сентября
Прошло уже больше недели. Я не могу сказать, что мне запомнилось больше всего, так как самые яркие эмоции ещё ждут меня впереди. Мы совершали несколько погружений вниз – это ни с чем не сравнимое ощущение. Изнутри мир смотрится совсем по-другому. Я прикоснулся к нему лишь кончиками пальцев, но уже очарован его красотой. Завтра будет моя первая серьезная вылазка – Майк обещал, что мы посетим одну из очень старых, заброшенных подземных станций в районе Кингстон-Сабвей. Считаю часы до этого знаменательного события.
24 сентября
Вот я и здесь. Пока Майк, и четверо остальных ребят уселись чтобы передохнуть и обсудить план наших дальнейших действий, я решил записать кое-что в дневник. Мы совершили необычайное погружение – втеки метро в этих местах законсервированы уже около сорока лет. Мы очень долго шли по тоннелю, прошагали, наверное, несколько километров. Изнутри тоннели похожи на гигантскую, сводчатую гортань. Однако меня волнует кое-что. Когда мы пересекали один из затопленных водой канализационных перевалов, луч от фонаря скользнул по мутной воде. Видимо, моё воображение не на шутку разыгралось, если я смог вообразить себе такое. В воде что-то сидело. Я не успел рассмотреть толком, но оно показалось мне похожим на… Ладно, на пора идти, потом допишу.
Продолжение
…Это невероятно! В этой чертовой подземке точно что-то живет. Я и удивлен и напуган одновременно. Мы нашли то, что искали – огромная станция, осыпавшиеся коридоры, сломанные турникеты, платформы, просевшие в землю и залитые грязной, мутной водой. На одной из таких платформ мы услышали характерный плеск воды. Будто нечто большое метнулось в глубину, дабы скрыться от наших глаз. Моему удивлению нет предела!
Продолжение
ОНО НА САМОМ ДЕЛЕ ЖИВОЕ! Мы с Хью и Майком забаррикадировались в подсобном помещении. Капли стекают с потолка, они кажутся мне красными, хотя на самом деле – они прозрачны, как слеза. Эта жуткая тварь, которую мы видели на станции, утащила всех остальных. Оно движется необыкновенно быстро. А ещё оно нападает из стен! Кроме ножей у нас нет с собой никакого оружия… Кажется, Джордж сам кинулся в воду… Почему?
Продолжение
НАМ НЕ УЙТИ! Мои руки трясутся, я с трудом могу дддержать ручку. Оно там, за дверью… Эти мерзкие лапы в стенах, или это был рррот? О, Боже! Возьми себя в руки. Оно протащило Хью под дверь. И ещё оно постоянно меняет цвета. . . Таких цветов не бывает в природе, они постоянно переливаются как мутная вода в канализации с бензином, или как кровь, которая заляпала всю нашу комнату. Майк сейчас перережет себе вены, и я останусь один. Оно снова крадется, я слышу эти звуки. Оно поселилось здесь за долго до нас. И, такое ощущение, что оно что-то делает с трупами моих друзей. Что это? Обряд? Магия?
Дата не имеет значения.
Они зовут меня! Мои друзья из диггерского общества. Они все стоят за дверью и говорят со мной. Эта тварь может менять голоса. … Сколько можно?! Да, они зовут. Я отчетливо слышу голос Майка, хотя его тело лежит в луже крови рядом со мной.
Оно переливается! И когда я открою дверь, я тоже перельюсь… Они там! Мои друзья, по ту сторону двери. Какая маленькая комната… Не сравнить с тоннелем! Они зовут меня. Сейчас я допишу эти строчки, отопру дверь и сам пойду к ним. Вот… Я иду, уже иду…. .

Поход по подземельям – Истории о странном и непонятном

История эта произошла в городе N с моими знакомыми, которые, собственно, довольно долго шляются по подземельям и весьма опытны в этом. Как обычно это делается, буду называть их выдуманными именами – Кирилл и Саша.
Прошу заметить, что подземелья эти не просто так, а разрыты еще в царские времена, постарее да пострашнее индустриальных заброшенных московских станций метро.
Про подземные ходы у нас какие только истории не ходят – правда, только в кругах таких вот “сталкеров”, однако говорят ребята об этом с таким обыкновенным, повседневным отношением. А говорят-то ужасы всякие, если быть честным.
Верю не во все, но верю, хоть и сам в такие “путешествия” не ходил и не собираюсь, причем не только из-за того, что опасно это, а еще и по причине собственной лени и топографического кретинизма; хотя любопытство играло не раз, и я даже как-то собирался записаться в новички, да не сложилось, увы.
Я сам люблю послушать байки ребят после их прогулок; рассказывали они, как упоминал я, очень много, но эта история, хоть и не сильно впечатлила меня, очень подходит вам.
Собирались они, Саша и Кира со своими дружками, в очередной поход по катакомбам очень тщательно. Никогда не замечал за ними чего-нибудь упущенного в снаряжении. В общем, опытные парни, которым даже такой дятел, как я, не стал бы обузой.
И вот, после того как они вернулись, спустя, пожалуй, день, я, обещавшийся напоить их с дороги пивком, сдержал слово, уже приготовился к приходу ребят, набрал чипсов и алкоголя. Наконец, дождался, созвал еще кое-кого из компании. Но вот на рассказы в этот раз пробило парней только уже на пьяную голову, когда хочется побольше потрепаться.
Итак, отступив от предисловия, начну описание действий самого похода.
Все шло хорошо, ни обвалов, ни вредных природных газов, даже скучно. Новеньких не было, так что все шли ровно, по знакомым местам все-таки ходили. И, что удивительно, зашли в плесневелые, обшарпанные места. Пошли назад – дороги найти не могут, заблудились только сильнее. Перепалок меж ними (все-таки 5 человек было) не случилось, стали думать, что делать дальше. Стоят на месте – замигали фонарики, будто батарейки садятся. У всех одновременно, как ни странно, хотя каждый, почитай, брал батарейки разных фирм, разной цены, каждый свое, как говорится, да еще и запасные взяли. Черт-те что, подумали, уже паниковать начали потихоньку, снова стали идти назад – заработали нормально фонарики. Идут-идут, пришли на то же место, стоят, мигают фонарики. Пошли по кругу оттуда, откуда пришли. Как только останавливаются – фонарики мигать начинают. Так они бродили час, если не больше – а может, и преувеличивают – но факт то, что наконец-то запахло свежим воздухом, а не этой земной сыростью. Пошли далее, а там – проваленная арка, да так прям хорошо провалена, что раз-два – и наружу вылез. Идут к ней, уже почти подошли, фонари как начали мигать, а Саню взбесило это, он начал фонарем в разные стороны мотать, долбить его об ладонь, на него вдруг вся команда оборачивается, смотрит офигело, а фонарик мигает-мигает.
Ну, он не сразу внимание обратил – только тогда уже успокоился, когда его Кира осадил. Причем, сам чуть ли не подпрыгнул, когда понял, что стоит на двери, из-под которой обгорелая рука торчит.
Дверь команда убрала, а под нею труп девушки – говорят, дней трех-двух, обгорелый весь. Конечно, милицию вызывать не стали, сами-то, можно сказать, незаконно проникают в туннели, так и остался там труп. Парни вылезли на поле небольшое между разными районами города, пошли к дороге, а фонарики еще метров сто мигали, если включены были.
Кир не такой впечатлительный, сказал, что совпадение, а вот Сашке потом долго снилась эта девчонка, он даже перестал шляться в походы, пару раз сходил в церковь, но после запил, загулял и вылетел с четвертого курса универа. Связано ли это с тем случаем, не знаю, но вот Кирилл как ходил, так и продолжил ходить по подземельям – к счастью, пока с ним ничего не случилось.

Пещера ужасов. Часть первая

— К нам в город приехал луна-парк! — радостно сообщила Джейн.
Майк, в отличие от нее, воспринял эту новость без особого энтузиазма. Он даже в детстве не был фанатом всех этих аттракционов, особенно связанных с кувырканиями вверх ногами и прочим экстримом, а как-то раз, когда одноклассники подбили его «на слабо» прокатиться на «русских горках», пребольно отбил себе копчик в нижней точки траектории. Были, конечно, и всякие карусели поспокойнее, но их он находил попросту скучными, да и катались на них, как правило, совсем малявки. В общем, еще в те годы любому посещению парка аттракционов он предпочитал настольные игры или, еще лучше, возню над сборной моделью очередного автомобиля или самолета. И уж тем более он не видел смысла в посещении подобных парков теперь, дожив до солидного возраста в 22 года.
Его подруга, увы, придерживалась противоположной точки зрения. И потому, равнодушно пробурчав в ответ «Ну и что?», Майк, разумеется, уже прекрасно знал — что.
— Пойдем туда в субботу! — не обманула Джейн его ожиданий.
— Может, лучше в кино? — предложил Майк без особой надежды.
— В кино мы и так постоянно таскаемся. И потом — на что? Разве на этой неделе идет что-нибудь интересное?
— Не знаю, не смотрел еще. Может, и идет.
— Да наверняка старье какое-нибудь крутят. Майки, не будь таким нудным! Я хочу в луна-парк! Кинотеатр от нас никуда не денется, а они как приехали, так и уедут!
— Откуда они?
— Не знаю. Откуда-то издалека. Наверняка там есть какие-нибудь аттракционы, на каких мы еще не катались!
— Ага, вот именно, «откуда-то издалека». Эти странствующие парки еще хуже стационарных. В каждом новом месте они собирают все эти свои конструкции, потом разбирают заново. В итоге где-то что-то разболтается, какой-нибудь наемный рабочий не докрутит винт — и… В прошлом году, между прочим, была авария в Коннектикуте, в газетах писали. Три человека получили травмы, и еще пара десятков два часа болтались в вагончиках на самой верхотуре, дожидаясь, пока их оттуда снимут.
— Подумаешь, на дорогах аварии случаются куда чаще, и что ж теперь, на машинах не ездить?
— Если не ездить на машинах, придется ходить пешком, а вот если не лезть на всякие сомнительные крутящиеся конструкции, можно только потратить те же самые деньги с большей пользой.
— Скажи уж прямо, что боишься, — продолжала подзуживать его Джейн. — И вовсе не аварии. Кататься боишься!
— Почему боюсь? Просто не понимаю, что за удовольствие болтаться вверх тормашками…
— Ну, можешь не кататься вместе со мной, просто постоишь и подождешь рядом, если ты такой трусишка, — притворно вздохнула она. — Подержишь мою сумочку.
— Слушай, кто бы хорохорился! — потерял терпение Майк. — Тебе напомнить нашу поездку в Нью-Йорк? Ты, конечно же, сразу потащила меня на Кони Айленд, а там — на эти, как их, «Воздушные гонки» с переворачивающимися самолетиками… Ну и кто из нас начал блевать еще до того, как эта штука остановилась?
— Просто не надо было перед этим есть пирожные, — отмахнулась Джейн. — И я это учла на будущее. Но это же не значит, что из-за подобных мелких неприятностей надо лишать себя удовольствия до конца жизни?
Майк, разумеется, с самого начала понимал, что сопротивление бесполезно, так что, как и следовало ожидать, два дня спустя — было одиннадцать утра субботы — они с Джейн вошли на обнесенную высокой сетчатой оградой территорию луна-парка.
Когда-то давно в этом не слишком уютном месте на окраине размещалась мясная фабрика, совмещенная со скотобойней; однако дела у ее владельца шли не слишком хорошо, и в конце концов предприятие прогорело окончательно — в самом буквальном смысле: однажды ночью его охватил пожар. Ходили слухи, что к нему причастны не то какие-то фанатики из числа защитников животных, не то сам хозяин предприятия, решивший наварить хотя бы на страховке. Говорили также и о нескольких погибших в огне, хотя достоверно было известно только об одном — ночном стороже. Вероятно, слухам поспособствовало большое количество обгорелых костей, найденных на пепелище — неудивительное, учитывая профиль заведения. Выгоревшие корпуса ремонту не подлежали и некоторое время, несмотря на ограду и строгие запрещающие знаки, оставались притягательным местом для городских мальчишек, жаждущих приключений, страшных историй и жутких сувениров вроде цепей и крюков для туш или все тех же обугленных костей, телячьих или нет — пока, наконец, один из этих мальчишек не свалился в темноте в подвальное помещение и не сломал себе позвоночник; его дружки, испугавшись, убежали, и парнишка пролежал там внизу, в грязной ледяной воде, почти сутки, прежде чем его начали искать. Когда его нашли и достали, он был все еще жив и в сознании — но вид его заставил вздрогнуть даже видавших виды полицейских: пока мальчик лежал там, парализованный и беспомощный, крысы объели ему лицо и почти полностью сгрызли пальцы на руках.
Дальнейшая судьба злосчастного парня осталась лишь предметом слухов; одни говорили, что он умер в больнице от заражения крови, другие — что врачам все-таки удалось его выходить, хотя, добавляли они, скорбно покачивая головами, «лучше бы ему было умереть, право, лучше». Точно было известно лишь, что вскоре его семья уехала из города.
Эта жуткая история — и вызванное ею массовое возмущение городских родителей — подвигли, наконец, муниципальные власти на снос обгоревших развалин. Пустырь, образовавшийся на их месте, так и простоял не застроенным много лет, обнесенный сетчатой оградой; прикрученные к ней жестяные таблички, сулившие штраф за незаконное проникновение и за свалку мусора, успели проржаветь и облупиться настолько, что грозные надписи уже почти не читались. Несколько раз участок выставлялся на торги, но городские предприниматели, зная о закрепившейся за ним славе, не горели желанием обустраивать здесь свой бизнес. С годами, правда, мрачную историю мясной фабрики вспоминали все реже, и из молодежи нового поколения, включая и Джейн (которой не так давно исполнилось восемнадцать), многие о ней даже и не слышали. И вот теперь, как видно, территорию сдали в аренду заезжим аттракционщикам.
Идея прийти сюда еще до полудня тоже принадлежала Джейн, которая надеялась, что с утра пораньше в парке будет меньше народу. Ее расчет оправдался даже слишком хорошо — луна-парк оказался почти пуст. Скорее всего, причиной была не столько подзабывшаяся уже репутация пустыря, сколько стоявшая с утра погода, не очень располагавшая к прогулкам — было пасмурно и ветрено — и недостаток рекламы. Ни на один из аттракционов не было очередей, но ждать приходилось по прямо противоположной причине — работники не хотели гонять свои карусели и вагончики полупустыми и запускали их не раньше, чем накапливалось достаточно желающих.
Джейн это не смутило. В конце концов, ничто не мешало ей весело болтать с Майком (который, конечно, не удовольствовался ролью хранителя сумочки и волей-неволей сопровождал ее во всех головокружительных рейдах), уже сидя на очередном пластмассовом сиденье и дожидаясь, пока врубят ток. Молодые люди последовательно воздали должное всем крутяще-вертящимся агрегатам, исключая разве что совсем простенькие карусельки для малышей (и, разумеется, включая «Небесный корабль» на длинной штанге, описывавший столь нелюбимые Майком мертвые петли; в верхней точке, повисая вниз головой в открытой кабине, Джейн заливисто визжала, а затем принималась хохотать; Майк лишь нервно стискивал поручни и думал, когда же это безобразие, наконец, кончится); поупражнялись в меткости, стреляя из пневматических ружей и арбалетов и кидая мячи в кольцо, попытались ходить внутри плавающих в бассейне прозрачных пластиковых шаров (получалось, естественно, не столько ходить, сколько падать), совершили «космический полет» внутри кабинки с экраном, качавшейся и кренившейся в разные стороны в соответствии с развивавшимся на экране действием, съели по сахарной вате и по пакету чипсов, сфотографировались в костюмах пиратов и ковбоев на фоне соответствующих декораций, покривлялись перед кривыми зеркалами и…
— Ну, кажется, все здесь уже облазили, — изрек Майк, поглядывая в сторону выхода.
— Подожди, — возразила Джейн, в очередной раз останавливаясь возле кассы, на стене которой висел план луна-парка. — М-да, кажется, все, — разочарованно изрекла она спустя какое-то время.
— Ну так пойдем?
— Лично ты как хочешь, а мне надо пи-пи, — заявила Джейн; эвфемизмами типа «попудрить носик» она себя не утруждала. Отыскав на схеме нужный значок, она решительно двинулась в выбранном направлении.
Майк прислушался к своим ощущениям. Пожалуй, потребности он не испытывал и вряд ли испытает в ближайшее время; вместе с чипсами, ватой, попкорном и пончиками в луна-парке, конечно, продавали и колу, но она была совсем ледяной, и по причине отнюдь не жаркой погоды Майк не стал ее брать — а Джейн таки вылакала большой стакан. Так что он остался на месте, рассеянно поглядывая по сторонам. Время близилось к трем пополудни, и парк постепенно все-таки заполнялся гостями. В основном, конечно, это были родители с маленькими детьми или небольшие компании мальчишек лет по двенадцать-тринадцать. Взрослых парней с подругами, вроде Майка и Джейн, все еще было мало, они подтянутся ближе к вечеру… В ответ на увеличение числа гуляющих в толпе — теперь ее уже можно было назвать толпой, пусть и жидковатой — объявились и зазывалы в костюмах и масках; один из них, толстый клоун с нарисованной на белом лице красной улыбкой, словно почувствовав скучающий взгляд Майка с расстояния в несколько ярдов, вдруг обернулся к нему, заговорщицки подмигнул и поманил пальцем.
Юноша вежливо улыбнулся — мол, спасибо, мистер, но на сегодня я уже выложил все деньги вашему заведению, так что заманивайте лучше малышню. Клоун как будто понял, отвернувшись, двинулся прочь, но затем вновь оглянулся и поманил.
«Что ему от меня надо?» — неприязненно подумал Майк и даже оглянулся, проверяя, не стоит ли позади кто-нибудь более подходящий для этих завлекательных пассов. Но не обнаружил там никого, кто смотрел бы в сторону клоуна. Майк перевел взгляд в прежнем направлении, но больше не увидел зазывалы — должно быть, тот затерялся за спинами посетителей или свернул за ближайший павильон. Ну и правильно, пусть топает. Чем-то этот тип был Майку неприятен, хотя юноша и не смог бы сказать, чем именно. Впрочем, он вообще с детства недолюбливал клоунов, находя их классический облик уродливым, а отнюдь не смешным.
Однако Джейн тоже куда-то запропастилась. Что она там копается так долго? Хотя, возможно, там образовалась очередь — все-таки народу уже довольно много… Он неспешно двинулся в том же направлении, куда ушла его подруга — и куда, как он сообразил секунду спустя, манил его клоун. На ходу Майк поглядывал по сторонам, чтобы не разминуться с девушкой — а заодно он бы почувствовал себя спокойнее, если бы увидел, на какой именно аттракцион завлекает народ клоун. Кривые зеркала, возможно? Но они в другой стороне… В какой-то миг Майку показалось, что он снова видит клоуна прямо впереди, но в следующий момент тот снова куда-то пропал.
Так и не увидев больше красногубого толстяка, равно как и Джейн, Майк дошел до туалетов, находившихся едва ли не в самом дальнем углу парка. Разумеется, это были передвижные кабинки, а не стационарный домик. Никакой очереди тут не было. Не было вообще ни одного человека.
Майк оглянулся по сторонам. Вот только что вокруг него шумела толпа, ревели могучие электромоторы аттракционов, визжали девчонки, возносясь вверх тормашками к небесам, играла нехитрая балаганная музыка — и вдруг он оказался совсем один, в совершенно глухой части бывшего пустыря. Собственно, почему бывшего? Здесь он бывшим не выглядел… Нет, веселье по-прежнему было рядом, до него все еще доносились дружные взвизгивания, навязчивая мелодия и, кажется, хлопки пневматических ружей в тире — но от всего этого его отделяла стена какого-то сарая с надписью «только для работников» черной краской через трафарет поперек двери, рядом — трейлерный вагончик с опущенными шторками на окнах, за ним — длинный автофургон, должно быть, один из тех, на котором привезли оборудование, следом еще один… Эта часть пустыря заросла жестким кустарником, который расчистили лишь частично; кабинки туалетов, конечно, находились на выстриженном пятачке, но сразу позади них курчавились заросли, вымахавшие выше человеческого роста. Слева от кабинок торчал недавно вкопанный деревянный столб, на котором, однако, не было ни фонаря, ни репродуктора. В траве под ногами Майка неприятно хрустнула пластиковая бутылка — кажется (как понял он, глянув вниз), валявшаяся здесь уже не первый год. Чуть дальше желтел обрывок старой газеты… Но куда же запропастилась Джейн?!
— Майк! — он вздрогнул, вскидывая глаза. Девушка вышла из-за кабинок.
— Хорошо, что ты пришел. Я так и знала, что мы еще не везде здесь побывали, — констатировала она с довольным видом.
— Да, точно, в туалете еще не были, — усмехнулся Майк.
— При чем тут туалет! Иди сюда.
Юноша сделал несколько шагов, обходя туалеты слева, и увидел за ними узкий проход, уводивший куда-то вглубь зарослей. Но девушка указывала не туда, а на столб. Теперь Майк разглядел висевший на нем указатель. На листе фанеры был выведен толстый черный контур стрелки, внутри которого нарочито неряшливыми красными буквами было написано «ПЕЩЕРА УЖАСОВ» — а ниже багровел весьма натуралистичный отпечаток окровавленной ладони. Стрелка показывала прямо на проход.
— Еще один павильон? Здесь? — Майк скептически посмотрел на узкую тропку между колючими кустами. Обычно такие ведут в лучшем случае к пятачку, куда сваливают мусор.
— Ну да. Идем скорее! — она нетерпеливо ухватила его за руку и потащила за собой.
— Да ну, — уперся Майк. — Можно подумать, ты раньше подобного убожества не видела. Прокатят в вагончике по сараю, заставленному пластмассовыми скелетами и манекенами вампиров, помигают красными вспышками и повоют из динамиков… по-моему, такой примитив уже даже на детей не действует. В кино и то все куда правдоподобней выглядит.
— Ну раз уж мы сюда пришли — надо же посмотреть? Может, у них и есть какая изюминка! — Джейн была настроена решительно, и юноша, вздохнув, пошел за подругой.
Отсюда до внешней ограды, насколько понимал Майк, было уже совсем недалеко, но тропка оказалась длиннее, чем он ожидал — зачем-то ее проложили так, чтобы она сильно петляла среди переплетения колючих ветвей. Но вот, наконец, кусты раздались в стороны — и они действительно увидели сетчатый забор. По ту сторону которого густо росли такие же кусты. Но с внутренней стороны была расчищена широкая площадка, и на ней действительно стоял еще один павильон.
Выглядел он точно так же, как и все ему подобные в любом парке аттракционов. Вытянутый барак, которому с помощью камней из папье-маше попытались придать сходство с пещерой; передняя стена увешана аляповатыми изображениями мертвецов, черепов, уродов с окровавленными тесаками и летучих мышей, а поверх всего этого — название аттракциона выпуклыми красными буквами, стилизованные под потеки крови (и наверняка подсвечиваемые изнутри по вечерам). Внизу — передняя часть рельсов, по которым вагончики въезжают в «пещеру» слева и пару минут спустя выезжают из нее справа.
Вагончиков было всего два, и они как раз готовились к отправлению; в переднем сидела мамаша с мальчишкой лет одиннадцати, наверняка — большим любителем ужастиков и инициатором поездки (у самой женщины вид был недовольный), в задний усаживался одинокий молодой парень, смуглый, с длинными черными волосами. Работник аттракциона — худой, с обвислыми темными усами, облаченный в старомодный черный костюм — ни дать, ни взять провинциальный гробовщик из старого фильма — ждал, пока он устроится, положив руку на рубильник.
— Подождите! — крикнула Джейн, ускоряя шаг. — Мы тоже! — вагончики были четырехместными, так что им двоим было, куда сесть.
«Гробовщик» поднял голову, глядя на нее и Майка; девушка, подходя, протянула ему приобретенный в кассе жетон, дававший право в течение этого дня кататься на всех аттракционах луна-парка. Но вислоусый лишь покачал головой:
— К нам нужен отдельный билет, мисс.
— Отдельный? Что еще за дела? Мы заплатили за все… — начала возмущаться Джейн, но работник мягко перебил ее:
— Таковы правила, мисс. Есть некоторые формальности. Вы должны подписать бумагу, — он улыбнулся извиняющейся скорбной улыбкой, всем своим видом показывая, что он-то, конечно, считает все это глупостью, но такова воля начальства. Майк заметил, что в его речи тоже ощущалось нечто старомодное.
— Бумагу? — растерялась Джейн. — Что еще за бумагу?
— Вы понимаете, наш аттракцион _действительно_ страшный, — он выделил голосом слово «действительно». — Некоторые клиенты могут счесть, что он _чересчур_ страшный. Поэтому, во избежание претензий…
— Ну ладно, — сдалась девушка. — И где это все делать?
— В кассе, мисс, — он указал рукой, подчеркивая, что имеет в виду вовсе не главную кассу луна-парка. — В нашей кассе.
Джейн и Майк повернулись направо и действительно увидели будку с окном. «Гробовщик» тем временем повернул рубильник, и вагончики, рывком тронувшись с места, исчезли в черном зеве пещеры.
Молодые люди подошли к кассе и наклонились к окошку. Человек, сидевший внутри, с первого же взгляда не понравился Майку. Небритый и всклокоченный, он выглядел слишком неряшливо даже для своей скромной должности, а его левый глаз, сильно косивший куда-то в сторону из-под набрякшего века, лишь усиливал неприятное впечатление.
— Двадцать долларов, — произнес он в ответ на просьбу выдать два билета. — И вы должны подписать вот это, — он протянул им два листа бумаги.
«Я посещаю аттракцион »Пещера ужасов« по доброй воле, получив предупреждение об опасности и принимая на себя все риски», — скользил Майк глазами по своему экземпляру текста. «За исключением случаев технической неисправности аттракциона, администрация и сотрудники луна-парка не несут ответственности за возможный моральный, психический или физический ущерб, который может стать следствием моего посещения аттракциона, а также в случае моего исчезновения…»
— Что это за чушь? — возмутился Майк.
— Да ладно, — отмахнулась Джейн с видом человека, умудренного жизнью. — Это такой рекламный трюк, не понимаешь, что ли? Напугать нас заранее… У вас есть ручка, мистер? — обратилась она к кассиру. Тот равнодушным жестом протянул просимое.
— Погоди, не подписывай! — воскликнул Майк. — Что значит «рекламный трюк»? Ты понимаешь, что этими бумажками мы снимаем с них всякую ответственность за любой несчастный случай там, внутри?
— Ну какие несчастные случаи? — возразила Джейн. — Это же не «русские горки» и не «небесный корабль». Сам говоришь — прокатят в вагончике мимо манекенов… что с нами может случиться?
— Да мало ли что! Короткое замыкание, например. Или какое-нибудь чучело на голову свалится…
— Тут же сказано — «кроме технических неисправностей»! И потом, ну, неужели ты думаешь, что если бы тут у них _действительно_ кто-нибудь исчезал, им бы такое сошло с рук, какие бы бумажки мы ни подписали?
— И часто у вас тут случаются, ну, исчезновения? — спросил Майк у кассира, стараясь придать своему голосу насмешливый тон.
— Бывает, — невозмутимо ответил тот. Джейн прыснула со смеху и поставила закорючку на своем листке.
— Давай, Майки, — она ткнула парня локтем в бок. — Не будь трусливым цыпленком.
— Вовсе это не трусость! — возмутился Майк. — Просто мне не нравится эта дурацкая бумажка. И вся эта дурацкая затея. Двадцать баксов еще им платить… надувательство, вообще — когда покупали жетоны, нас не предупреждали, что есть аттракционы, на которых они не действуют…
— Ну давай я за тебя заплачу, — Джейн вытащила кошелек из кармашка джинсов. Окончание фразы «если ты такой скупердяй» читалось столь ясно, словно было, как в комиксах, написано в воздухе в овале рядом с ее головой, так что Майк буркнул «не надо» и с раздраженным видом поставил свою подпись.
В тот же миг из павильона донесся душераздирающий вопль.
Ручка дрогнула в руке Майка, оставив косую черту.
— Ага, а говорил — даже ребенок не испугается! — мстительно припомнила Джейн.
— Ну разумеется — вопли из динамиков, записанные на пленку, — пробурчал Майк. — Только слишком громко и неожиданно. Если здесь так слышно, то эти там, внутри, небось, вообще оглохли.
На самом деле было кое-что еще, что его смутило. Крик, полный ужаса и боли, звучал очень уж натурально. Ну да, впрочем, если хозяева аттракциона не поскупились нанять для записи хорошего актера… Да, вот в этом-то заключалась главная странность — актера, а не актрису. Такие вопли всегда бывают женскими, девушка в когтях чудовища — наишаблоннейший стандарт жанра… Но этот крик был мужским.
Получив деньги и подписанные листки, кассир выдал им билеты. На скверной серой бумаге было отпечатано:
ПЕЩЕРА УЖАСОВ
Вы будете КРИЧАТЬ!
Мы гарантируем.
И ниже, мелкими буквами:
При повторном посещении скидка. Приводите друзей!
Майк хмыкнул, насмешливо качнув головой, и молодые люди направились к павильону. Как раз когда они подошли, распахнулись выходные двери пещеры, и из них выкатился вагончик. Один.
Тот, в котором сидели мать и сын. Лицо ребенка так и горело от возбуждения, округлившиеся глаза блестели. Женщина, напротив, была смертельно бледной, и вид у нее был такой, словно она с трудом сдерживает тошноту.
— Вы не должны такое показывать! — процедила она «гробовщику», выбираясь со своего сиденья; длинное платье мешало ей. — Тем более — детям!
— Мэм, вы подписали бумагу, что предупреждены и не имеете претензий, — скорбно напомнил тот. — И, как мне кажется, ваш сын тоже их не имеет.
— Вау, это было круто! — немедленно подтвердил мальчик.
— Сохрани билет, — улыбнулся ему работник аттракциона. — Сможешь прокатиться еще раз со скидкой. А если еще приведешь своего друга…
— Никаких «еще раз»! — гневно воскликнула женщина. — И с тобой, Сирил Паркер, мы еще поговорим дома! О том, что ты читаешь и смотришь, если тебе нравится… такое… — она, наконец, совладала с платьем и ступила с платформы на землю, тут же повернувшись в сторону Майка и Джейн. — Уходите отсюда, пока не поздно, молодые люди, — безапелляционно изрекла она. — Это… омерзительно. Я теперь, наверное, несколько дней не смогу есть…
Но Майк не смотрел в ее сторону. Он смотрел на второй вагончик, который наконец-то выехал из пещеры на большой скорости и, с лязгом врезавшись в уже освободившийся первый, остановился.
Вагончик был пуст. И весь забрызган кровью.
На сиденье, где некогда сидел парень, глянцевито блестела целая лужа, казавшаяся почти черной. А рядом с борта вагончика свисало что-то прилипшее, волокнистое… Волосы. Слипшиеся от крови клочья длинных черных волос.
То есть, конечно же, никакая это не кровь, напомнил себе Майк. Просто краска. Все это декорация, часть аттракциона. Но куда подевался парень?
— Мэм! — окликнул Майк женщину, которая уже удалялась прочь, не оглядываясь и волоча за руку свое чадо; даже ее спина выражала возмущение. — А где молодой человек, что ехал позади вас?
— А разве он не… — она обернулась; ее взгляд упал на второй вагончик, и ее глаза расширились, хотя с такого расстояния она уже вряд ли разглядела подробности. — Не знаю, в какие игры они тут играют, — пробормотала она. — Говорю вам — лучше потребуйте у них деньги назад.
— Вы не слышали его крик? Это ведь он кричал? — настаивал Майк.
— Там было много криков… Идем, Сирил! — и они скрылись среди высоких кустов.
— Ну ладно, — юноша повернулся к «гробовщику». — Будем считать, что вы нас почти напугали. А теперь все-таки, куда вы дели того парня?
— Боюсь, что он пропал, — развел руками вислоусый с извиняющийся улыбкой. — Так иногда бывает.
— Что значит «пропал»? Куда пропал?
— Это пещера ужасов, вы же понимаете. Иногда отсюда не возвращаются. Особенно если вагончик отцепится или застрянет в туннеле.
— Браво! — насмешливо похвалила Джейн. — «Никогда не выходи из роли», да?
«Гробовщик» снова улыбнулся, на этот раз молча.
— Не нравится мне все это, — пробормотал Майк.
— Да брось, Майки! — воскликнула девушка. — Парень подсадной, неужели непонятно? Небось, вышел оттуда через заднюю дверь. Или остался там, быстренько приладил грим и будет сейчас пугать нас своим «окровавленным трупом». Остроумно придумано, — похвалила она усатого. — Я уже видела «комнаты ужасов» с живыми актерами, но вот такого, чтобы они притворялись простыми посетителями — нет.
«Гробовщик» продолжал молча улыбаться.
— Да, но я не хочу испачкать свой костюм подобной гадостью, — Майк кивнул на «окровавленный» вагончик.
— Насчет этого не беспокойтесь, — поспешно произнес вислоусый. — Конечно же, мы все это отмоем. А вы пока садитесь в передний.
Джейн не заставила себя упрашивать и перешагнула через низкий бортик. Майк волей-неволей занял место рядом с ней. «Гробовщик» опустил защелкнувшийся поручень, который практически прижал их к сиденьям, словно им и впрямь предстояла езда по крутым горкам, а не по ровному полу.
— Не пытайтесь встать или за что-нибудь ухватиться во время движения. Внутри запрещается фотографировать или делать иные записи, — напутствовал он и повернул рубильник. Вагончик рванулся с места, немилосердно тряхнув своих пассажиров, и несколько секунд спустя нырнул в беспросветный мрак.
Поначалу они двигались в полной тьме и тишине; тишина была какая-то неестественно-густая, ватная, поглощавшая даже звук электромотора. Затем внезапно из темноты впереди раздался отчаянный крик, на этот раз женский; теперь Джейн и Майк вздрогнули оба. Почти сразу же откуда-то слева на него откликнулся стон, полный муки и безнадежного отчаяния; он медленно угас, и тут же справа кто-то замычал, словно пытаясь о чем-то молить сквозь кляп — кажется, это была совсем юная девушка… или даже ребенок? А затем Майк почувствовал тяжелый, липкий смрад и тут же — все в той же абсолютной темноте — въехал лицом во что-то вроде густой паутины.
Майк с детства страдал арахнофобией и скорее бы сунул руку в грязный унитаз, чем прикоснулся к паутине; его горло тут же перехватило спазмом отвращения, и он отчаянно дернул головой, пытаясь отстраниться от мерзости. Словно уловив это движение, вагончик резко остановился, а потом откатился назад и снова встал. В следующее мгновение яркая вспышка озарила то, во что они только что въехали.
И это была не паутина.
Над рельсами висел вниз головой старый, давно сгнивший и усохший труп — скорее всего, женщины, возможно, молодой девушки — на такой стадии разложения определить это было уже затруднительно. Во всяком случае, некогда у жертвы были роскошные, пышные и длинные волосы. Сейчас от них остались лишь тонкие, ломкие пряди, покрытые пылью; это и была та самая «паутина». Жертва была связана колючей проволокой, до сих пор глубоко впивавшейся в истлевшую губчатую плоть; кое-где в разрывах побуревшей кожи желтели кости. Но самым жутким было перевернутое лицо, обтянутое морщинистым пергаментом усохшей кожи: рот распахнулся в безмолвном крике, скаля гнилые челюсти, на месте провалившегося носа чернела треугольная дыра, разделенная вертикальной перегородкой, зиявшие дыры глазниц походили на какие-то прогрызенные ходы. И главное, везде — во рту, в носу, в глазницах — копошились маленькие белые черви. Мертвая голова прямо-таки кишела ими.
Да, это не были просто неподвижные закорючки, как было бы естественно ожидать от манекена. Они _двигались_ — за те три или четыре секунды, что горел свет, Майк и Джейн различили это совершенно отчетливо. А затем вагончик вновь рванулся вперед, и они вновь вынуждены были проехать через _ее_ волосы, уже отчетливо видя, что это такое. И, как они ни пытались отвернуться, пыльные пряди вновь коснулись их лиц (в первую очередь Майка, Джейн лишь слегка мазнуло по щеке). И свет снова погас.
Откуда-то из глубин пещеры снова донеслись стоны.
— Черт… — пробормотала во мраке Джейн, пока вагончик вез их дальше. — Ты был прав, не надо было…
Чья-то холодная и мокрая рука дотронулась до ее плеча. Девушка взвизгнула. А другая рука в это время коснулась плеча Майка.
Вагончик вновь остановился и затем вдруг развернулся на месте — очевидно, здесь рельсы проходили через поворотный круг. Снова вспыхнул направленный свет, вырывая из темноты то, что они только что потревожили.
Это тоже был труп, но на этот раз, похоже, мужской (хотя он висел к ним спиной, и трудно было сказать с полной уверенностью), и не усохший, а, наоборот, раздувшийся. Притом, что мертвец и при жизни был изрядно толстым, ныне его распухшие, покрытые трупными пятнами телеса, кажется, готовые вот-вот лопнуть и истечь скопившейся под кожей гнойной жижей, выглядели особенно омерзительно. Он тоже был подвешен вниз головой — или, точнее, вверх ногами, ибо головы не было вовсе. Два крюках для туш, свисавшие с потолка на длинных цепях, пронзили его лодыжки сзади, зацепив сухожилия; он висел на этих сухожилиях, вытянувшихся под немалой тяжестью грузного тела из его плоти, словно на жутких петлях, и длинные потеки засохшей крови, тянувшиеся от покрытых бурой коркой крюков по его похожим на гигантские сардельки ногам, показывали, что он был еще жив, когда с ним проделали это.
Его руки, задетые Майком и Джейн, все еще слегка покачивались. Все слабее. Затем остановились. Вагончик стоял неподвижно, не трогаясь с места. Потом свет опять погас.
«Поехали, что ли…» — пробормотал Майк. Словно услышав его, вагончик слабо завибрировал — и тут же мотор вновь заглох с неприятным металлическим лязгом. К трупному зловонию добавился явственный запах горелой изоляции. Сломался? Только этого не хватало…
— Эй! — крикнул юноша в темноту. — Эй, тут, кажется, проблемы! Вытащите нас!
Вспыхнул свет, вновь озарив висевшее перед ними безголовое тело, теперь уже совершенно неподвижное. И вдруг руки мертвеца рывком потянулись к оцепеневшим пассажирам, слепо шаря в воздухе и лишь немного не доставая до их лиц. Где-то наверху раздался жалобный скрип, цепи качнулись и двинулись с места, придвигая безобразную тушу все ближе…
Джейн дернулась назад, потом попыталась вскочить, готовая выпрыгнуть из застрявшего на месте вагончика, но намертво защелкнутые замки поручня, столь же надежного, как и на «Небесном корабле», удержали ее на сиденье. Майк забарабанил кулаком по железному носу кабинки, словно надеясь таким образом оживить мотор. Разумеется, это было бесполезно. Но в тот момент, когда руки трупа уже должны были коснуться их, наверху залязгали шестерни, натягивая цепи, и тело поползло вверх, все еще сжимая и разжимая пальцы в тщетных попытках схватить оставшихся внизу. И тут же поворотный круг вновь развернул вагончик, а затем оживший мотор повлек их вперед.
Только теперь Майк понял, с какой скоростью колотится его сердце. «Фу, глупость! — сконфуженно подумал он. — Ведь это же просто кукла! Очень реалистично сделанная, но…»
Вообще-то, именно эти попытки «мертвеца» схватить их должны были сразу же успокоить его. Безголовое тело не может махать руками. Во всяком случае, не на такой стадии разложения. А значит, все происходящее — бутафория. По правде говоря, после первого трупа у него возникло в этом подсознательное сомнение — уж больно тот выглядел… настоящим…
А вонь? Тоже бутафория, очевидно. Такая же, как и запах горелой изоляции, призванный убедить их в неисправности мотора.
Тьму вновь распороли крики, на сей раз мужские, и впереди слева показался свет — теперь не ярко-белый, а тускло-багровый. Свет исходил из некой выложенной камнями ниши; вагончик проехал мимо, замедлив ход, но на этот раз не остановившись, и его пассажиры увидели сцену, изображавшую, должно быть, пыточные застенки средневековья. Изможденный человек был растянут на вертикальной дыбе, а голый по пояс палач в круглом красном колпаке, скрывавшем лицо, большими клещами методично сдирал с него кожу. И это отнюдь не было статической сценой… Голова несчастного уже была освежевана полностью, представляя собой мокро блестящий багровый шар; Майк с ужасом увидел, как движутся в глазницах совершенно круглые, лишенные век глаза, провожая взглядом вагончик; из безгубого рта вместе с криками толчками вырывалась кровь — кажется, у истязаемого был вырван язык. Палач тем временем сдирал кожу с его руки, стаскивая ее, словно длинную перчатку. Когда вагончик уже почти проехал мимо, палач, на миг прервав свое занятие, вдруг обернулся и помахал клещами проезжающим. Джейн вскрикнула, осознав, чем был на самом деле его красный колпак: не чем иным, как кожей, которую он только что содрал с головы жертвы и натянул на свою собственную, вывернув наизнанку…
Снова движение в полной тьме под аккомпанемент криков и стонов; затем справа совсем рядом к ним прибавился звук, напоминавший бормашину. Но, когда рядом с притормозившим вагончиком разошлись черные занавески, оказалось, что это куда более крупный инструмент.
К деревянному кресту был прибит молодой парень, скорее даже подросток. Точнее, даже не прибит. Привинчен. Ему досталось больше, чем Христу: в его руки и ноги было вкручено не меньше пары десятков здоровенных шурупов. И тот, кто это сделал — упитанный тип в рабочем комбинезоне, забрызганном кровью — не собирался останавливаться: в данной момент он рассверливал электродрелью коленные чашечки жертвы. Кричать парень не мог: в его рот был вбит деревянный кляп, для верности приколоченный гвоздями сквозь нижнюю челюсть.
Вагончик двинулся дальше. Новая сцена: к кухонному столу, покрытому веселенькой скатертью, была привязана — тонкой, распоровшей кожу проволокой, за запястья и лодыжки к ножкам — молодая женщина на позднем сроке беременности. Ее нижняя челюсть была полностью вырвана, вывалившийся язык — неожиданно большой с точки зрения тех, кому никогда не доводилось наблюдать человеческий язык _целиком_ — походил на жирного дохлого моллюска. А неопрятного вида волосатый и бородатый тип длинным, острым на конце кухонным ножом яростно бил, бил, бил в ее огромный беременный живот. С каждым ударом из разодранной дыры, некогда бывшей ртом женщины, выплескивался сгусток крови, но самым жутким было не это. Было отчетливо видно, как под кожей ее живота, туго натягивая ее то здесь, то там, конвульсивно ходят словно бы крупные желваки. Плод был все еще жив — хотя, по идее, уже первый такой удар должен был стать смертельным — и корчился и извивался каждый раз, когда нож вонзался в него. То рука, то нога растягивала живот матери так, что тот, казалось, вот-вот лопнет — тем более что он и так был в разрезах от ножа, которые вытягивались багровыми дырами; а в том момент, когда вагончик вновь тронулся с места, Майк отчетливо увидел сквозь кожу черты прижавшегося изнутри лица с разинутым ртом…
Тошнота подкатывала к горлу, и все же юноша не чувствовал себя в силах отвести взгляд. Когда их вновь окружила темнота, Майк закрыл глаза, решив не открывать их до самого выхода. Но когда практически над ухом услышал странный сосуще-хлюпающий звук, не выдержал и посмотрел.
Поначалу луч света был совсем узким, и Майк увидел лишь нежный девичий живот, прободенный стальным костылем. Таким образом девушка была пригвождена к бетонной опоре. По бледной коже стекали струйки пота, ниже костыля смешиваясь с кровью. Затем луч скользнул вверх, и пассажиры вагончика увидели, почему жертва не могла ни кричать, ни даже стонать: ее рот и ноздри были наглухо зашиты грубой сапожной нитью. Для того, чтобы несчастная могла дышать, ей проткнули горло трубкой, как при трахеотомии; именно из этой трубки и вырывались те самые звуки. Она задышала чаще, видя, что вагончик остановился совсем рядом с ней; ее глаза смотрели на Майка и Джейн с мольбой. Кажется (как понял Майк по движению ее плеч), она пыталась протянуть к ним руки… и вот тут луч света стал шире, и сидевшие в вагончике с содроганием увидели, что рук у нее нет. Правая была отрублена почти по плечо, левая — немного выше локтя. С ногами было то же самое, и тоже асимметрично — только здесь длиннее была правая культя, доходившая до середины бедра. Кожу на концах обрубков стягивали грубые швы на основе все той нити. Пригвожденная вытягивала свои культи в тщетной попытке коснуться Джейн, сидевшей к ней ближе, чем Майк; та невольно отпрянула, насколько позволяла тесная кабинка. Впрочем, живым обрубкам в любом случае не хватало нескольких дюймов, чтобы дотянуться.
И тут позади послышались шаги. Кто-то приближался шаркающей тяжелой походкой. Майк и Джейн резко обернулись. Поначалу они вообще ничего не могли разглядеть, затем во мраке обозначился грузный силуэт. Откуда-то снизу полился тлеющий багровый свет; лицо фигуры оставалось в тени, зато отчетливо можно было различить тяжелые башмаки, грязные джинсы, выглядывавшие из-под покрытого бурыми пятнами, когда-то белого фартука, и, главное, топор на длинной ручке в мускулистой руке. Топор, с которого капало что-то, казавшееся при таком освещении почти черным…
Как ни странно, при виде этого типа, без спешки приближавшегося к застывшему неподвижно вагончику, Майк вновь почувствовал себя спокойнее. Маньяк с топором, какой пошлый штамп… могли бы придумать что-нибудь пооригинальнее… Он смотрел на грузную фигуру с усмешкой, даже когда та подошла вплотную и занесла топор над головой…
А затем топор обрушился на Джейн.
Все произошло в доли секунды. Девушка отчаянно взвизгнула. Майк неуклюже дернулся, движимый противоречивыми рефлексами — перехватить падающее на подругу тяжелое лезвие и убраться с его пути как можно дальше… но в любом случае из такой позиции — прижатый поручнем к сиденью и выворачивающий голову назад — он ничего не мог поделать. Глухой удар, мокрый хруст разрубленной кости, крик…
Майк оцепенел, его мозг отказывался воспринимать происходящее. Прошло, наверное, секунды три, прежде чем он понял, что его подруга по-прежнему сидит рядом с ним, живая и невредимая. Кричала она просто от страха. Топор в самый последний изменил направление и обрушился на изувеченную жертву на столбе, укоротив более длинный остаток ее ноги еще на несколько дюймов. Из обрубка хлынула кровь, а из воткнутой в горло трубки вырывалось сиплое шипение — все, что заменяло ей крик…
Мясник вновь обернулся к пассажирам вагончика, поднимая топор. Теперь в луч света, направленный на пригвожденную, попала бОльшая часть его лица — Майку в первую очередь бросились в глаза небритый подбородок и оскаленные в усмешке крупные желтые зубы. Джейн завизжала снова. Она совсем, совсем не была уверена, что следующий удар придется не по ней.
И Майк такой уверенности тоже уже не чувствовал.
Топор снова стал падать. Но в тот же миг вагончик сорвался с места. Удар — на сей раз звонкий, топора о железные рельсы — донесся уже из-за кормы.
Мясник что-то глухо буркнул и побежал за ними.
Он бежал не слишком быстро, но и вагончик, после первоначального рывка, поехал разве что слегка быстрее торопливо идущего человека. Свет остался позади, вокруг снова была темнота, из которой слева и справа доносились мучительные стоны и крики боли, а сзади бухали тяжелые шаги мясника, постепенно сокращавшего расстояние. Вот они зазвучали совсем рядом, уже даже не сзади, а слегка сбоку, с того, где сидела Джейн — казалось, удар топора из темноты может обрушиться в любое мгновение. Но тут вагончик вновь ускорился, оставляя маньяка позади. Тот, однако, поднажал — ботинки забухали чаще, вновь приближаясь. «Это все игры, — сказал себе Майк. — Он специально будет догонять, а в последний момент отставать…»
Топор с лязгом обрушился на борт кабинки в считанных дюймах от локтя Джейн.
— Дерьмо! — завопила она. — А если б там была моя рука?!
Да, понял вдруг Майк. Ведь дело происходило в темноте. Этот тип, актер он или кто, не мог _видеть_, что руки там нет…
Вагончик вновь ускорился, а затем тяжелый топот опять стал настигать.
— Смотри! — крикнула вдруг Джейн.
Майк, выворачивавший голову назад в тщетных попытках разглядеть преследователя, вновь развернулся вперед — и увидел вспыхнувшие во мраке кроваво-красные буквы «ВЫХОД». Вагончик мчался прямиком к ним. Наконец-то, подумал Майк с облегчением. Скорость вновь уменьшилась, но до выхода осталась какая-то пара ярдов. Еще мгновение — и…
Пол под ними разверзся, и они полетели вниз.
Секунду спустя — секунду, заполненную совместным криком — они поняли, что это не свободное падение, а всего лишь спуск на скоростном подъемнике. Затем навалилась короткая перегрузка — расплата за невесомость в первый миг спуска — и вагончик съехал вперед на самое дно… ямы? шахты? колодца? Было слышно, как подъемник вновь уехал наверх, оставив их в абсолютной темноте.
Подвал скотобойни, подумалось Майку, который, в отличие от Джейн, слышал в детстве эту историю. И ему даже ясно представилось, что они увидят, когда в очередной раз вспыхнет свет: лежащего в грязной луже парализованного мальчика, которого заживо едят крысы. Мальчика, чье тело превратилось уже в сплошное кровавое мясо, бугристое, изрытое, лишь отдаленно напоминающее очертания человека, и множество острых зубов непрерывно отрывают, отщипывают от него все новые и новые маленькие кусочки…
Но из темноты не доносилось крысиного писка. Только какое-то негромкое, неритмичное поскребывание. И Майк почувствовал — хотя сам не смог бы объяснить, почему — как от этого тихого, вкрадчивого звука волосы начинают шевелиться на голове.
Вспыхнул свет, неровный и дрожащий. И они действительно увидели мальчика. Но не того самого — тот, если верить легенде, был белым, а этот — темнокожим. По его щекам текли слезы, но кричать он не мог. Он был насажен на длинный вертикальный кол, выходивший у него изо рта. Все, что он мог — это грызть эту толстую круглую деревяшку, покрытую кровью и содержимым его кишечника; его зубы и издавали тот самый звук. Кол был высотой больше двух ярдов и изгрызен с самого верха — но теперь мальчик сполз по нему почти до пола. Впрочем, шансов коснуться пола ногами у него не было — у основания кол становился слишком широким.
Мерцающий свет разгорался все ярче, озаряя теперь уже не только кол, но и подземелье вокруг. Это действительно был какой-то большой подвал с высоким бетонным сводом и глухими стенами. Здесь не было никаких коридоров и дверей, ведущих наружу. Рельсы заканчивались в считанных ярдах впереди. И на этих ярдах стояли… другие вагончики. Только совсем старые, проржавевшие, заросшие пылью, грязью и паутиной. И эти вагончики не были пусты. В ужасе смотрели Майк и Джейн на пожелтевшие черепа (на одном из них все еще висели наушники, на другом сохранилась бейсболка), на лохмотья одежды, свисающие с ребер… кажется, никто так и не смог выбраться из-под прижимающего к сиденью поручня…
«Так вот где оказываются те, кто исчезает!» — потрясенно подумал Майк… и тут же обругал себя идиотом. Луна-парк приехал в город только несколько дней назад, какие, к черту, скелеты и ржавчина?! Бутафория, все здесь — сплошное надувательство!
Словно в ответ на его мысль сверху что-то залязгало. Молодые люди вскинули головы и увидели, как с высокого потолка подвала прямо на них падают, разматываясь на лету, тяжелые цепи с крюками на концах. Казалось, что эти крюки рухнут им прямо на головы, но они пролетели мимо — по два слева и справа — и глухо звякнули о борта вагончика. А затем… затем из-под днища вдруг высунулась уродливая, покрытая шрамами рука, на которой не хватало фаланг двух пальцев (видимо, внизу был люк, открывшийся совершенно бесшумно) и принялась прицеплять крюки к стальным скобам под днищем вагончика, которые Майк и Джейн даже и не заметили, когда садились. Едва последний крюк занял свое место, цепи натянулись и рывками потащили вагончик вверх. Оторвавшись от пола, он стал раскачиваться, чему только способствовало неравномерное движение цепей. На полпути вверх механизм, кажется, разладился еще больше, левые цепи стали тянуть быстрее, чем правые, все более накреняя вагончик набок; Джейн, оказавшаяся вверху, вновь испуганно взвизгнула, хватаясь за руку Майка. Юноша посмотрел вниз и понял, что они покачиваются прямо над торчащим внизу колом; если замки удерживающего их поручня вдруг откроются…
Но замки не открылись. Цепи втащили вагончик наверх, в черноту открытого люка — и здесь, наконец, выровняли, а потом, пронеся чуть вперед, опустили на рельсы. Крюки лязгнули, отцепляясь. Вагончик вновь поехал сквозь тьму — но не к выходу (обманных горящих букв уже не было), а к следующей жертве.
Это вновь была женщина или девушка — сказать более определенно было невозможно. Она стояла, растянутая резиновыми жгутами на слегка отклоненной назад плоскости (Майку пришло в голову слово «стенд»), распластанная, как лабораторная лягушка. По сравнению с тем, что сделали с ней, парень, с которого заживо сдирали кожу, мог считаться счастливчиком. Лица у нее больше не было. Оно было срезано полностью, до кости, в то время как плоть по бокам головы оставили нетронутой — обнажившийся череп в этом обрамлении смотрелся особенно жутко. Но хуже всего было то, что это был череп живого человека. Лишенные век шары глаз, все в кровяных прожилках лопнувших сосудов, беспорядочно двигались в костяных глазницах, тщетно пытаясь укрыться от бьющего в них света прожектора, сквозь дыру на месте носа слышно было частое дыхание; нижняя челюсть бессильно отвисла, однако при приближении вагончика задергалась — несчастная пыталась что-то сказать, но того, что осталось от ее жевательных мышц, было для этого недостаточно. Язык, впрочем, двигался во рту, но ни Майк, ни Джейн не смогли разобрать мычаще-воющие звуки… С ее телом проделали то же самое, что и с головой: вся плоть спереди была срезана. В ярком свете прожектора было хорошо видно сквозь ребра, как колотится сердце, как вздуваются и опадают легкие. Все органы брюшной полости также были выставлены напоказ; они не вываливались наружу — возможно, благодаря отклоненному назад положению тела. Руки и ноги подверглись той же вивисекции; выскобленные кости белели в окружении прослоек желтоватого жира и багровых срезов мышц…
Майк увидел, как некое утолщение медленно движется внутри ее кишечника, и резко перегнулся через борт. Его тошнило. Вагончик дернулся и покатил дальше, не дав ему закончить. Юноша плотно зажмурился, пообещав себе теперь уже точно не открывать глаза, пока они не выедут наружу.
И он честно выполнял свое обещание, и когда справа отвратительно потянуло горелым мясом (даже жуткие надрывные стоны не могли заглушить шипения жира, капающего в огонь, и Майк почувствовал щекой близкий жар), и когда слева пронзительно завизжали дети — судя по голосам, сразу четверо или пятеро. Но когда Джейн испуганно закричала «Нет! Нет! Остановите!» — все же распахнул глаза.
На сей раз жертва была не слева и не справа. Она лежала прямо на рельсах. Совсем юный парнишка, лет на семь моложе самого Майка. Его руки и ноги были замурованы в два массивных бетонных куба по обеим сторонам пути, а вагончик вот-вот должен проехать своими колесами по его животу и груди. Судя по кровоточащим колеям, вдавленным в его плоть — далеко не в первый раз. И хотя, конечно, аттракционный вагончик — это не железнодорожный вагон и даже не автомобиль, вряд ли он весил больше пятисот фунтов вместе с пассажирами — но и это не так уж мало, особенно когда прокатывается по уже переломанным ребрам и ничем не защищенному раздавленному животу…
Парнишка приподнял голову и посмотрел на приближающийся вагончик мутным страдальческим взглядом, в котором читалась бесполезная мольба. Естественно, у них не было никакой возможности остановиться. Джейн еще раз крикнула «Стойте»!, но в следующий момент их слегка подбросило, и под колесами омерзительно захрустело и зачавкало. Парень закричал — тонким, совсем еще детским голосом. До сих пор они были лишь зрителями — теперь, пусть и невольно, стали соучастниками…
К счастью, впереди уже показался выход. На сей раз, похоже, настоящий — оттуда пробивался свет дня. Да, двери пещеры открывались, чтобы выпустить их на волю…
И в этот момент снова залязгали цепи, и сверху что-то упало. Упало и закачалось на цепях перед ними, преграждая им путь.
Это была девушка. Точнее, часть девушки. Взгляд Майка скользнул сверху вниз по ее рукам, пронзенным сквозь запястья стальными крюками для туш, по ее лицу, залитому слезами и обрамленному слипшимися от пота кудрявыми прядями — но все еще красивому, по ее грязному бюстгальтеру, а ниже… ниже она была даже не разрублена, а разорвана пополам. С нижних ребер свисали длинные лохмотья кожи и клочья отслоившегося мяса, а между ними виднелся сырой мешок желудка, похожий на сдувшийся воздушный шарик, оттянутый вниз тяжелым спутанным клубком кишок. Еще ниже не было уже ничего. И вагончик вот-вот должен был ударить носом в этот клубок, а потом его пассажиры должны были буквально уткнуться в то, что выше…
Но тут снова резко сработали тормоза. Майка и Джейн качнуло вперед; их лица оказались в какой-нибудь паре футов от лица разорванной.
Ее веки поднялись, искусанные губы шевельнулись.
— Пожалуйста… — прошептала она. — Помогите мне…
— К-как? — выдавил из себя Майк.
— Убейте меня…
— Как? — повторил юноша, растерянно оглядываясь по сторонам. Но она либо не могла больше говорить, либо сама не знала ответ. Вагончик снова тронулся, и в тот же момент цепи стремительно уволокли свою жертву вверх, во тьму. Ее болтающиеся кишки лишь на несколько дюймов разминулись с лицом Джейн.
И спустя буквально пару секунд вагончик выкатился из выходного отверстия пещеры под небо пасмурного дня, затем быстро проехал вдоль ее передней стены и остановился.
Ни возле аттракциона, ни рядом с кассой никого не было. Не только новых посетителей, но даже усатого гробовщика. Видимо, он выходил (откуда?) только тогда, когда появлялись новые клиенты. Автоматически щелкнули, открываясь, замки поручня.
Джейн первая выбралась на платформу. Майк в первый момент остался сидеть, полагая, что надо все же дождаться того типа — но затем последовал за подругой.
По низкому небу ползли тучи. Порыв холодного ветра взъерошил траву, поволок по ней мусор — бумажный стаканчик, драный пластиковый пакет… кажется, мелькнул и серый прямоугольник использованного билета. Кругом по-прежнему не было ни души, и даже из оставшейся за спиной Пещеры не доносилось ни звука. Джейн стояла на месте словно в какой-то прострации.
— Пойдем отсюда, — неприязненно сказал Майк, чуть ли не силой увлекая ее к дорожке среди кустов. Во рту у него все еще стоял кислый привкус блевотины.
— Ты… думаешь о том же, о чем и я? — спросила девушка, пока они петляли среди колючих зарослей.
— Это не может быть по-настоящему! — воскликнул Майк. — Искусно сделанные манекены с моторчиками… да, очень искусно, никогда таких не видел… на какой-то момент я и впрямь поверил… — учитывая извергнутый ланч, отрицать последнее было бы глупо.
— Манекены?! Ты видел их лица? Их глаза и все прочее?
— Ну, наверное, где-то манекены, а где-то живые актеры…
— Актеры, ну да. Ну, кровь, содранная кожа, шурупы, кол — ладно, грим, спецэффекты. А отрубленные конечности? Это ты как загримируешь?
— Зеркала. Тем более, там темно было. Мы видели только то, что было подсвечено.
— А самая последняя? Мы же прямо под ней проехали! Не было там никаких зеркал, вообще ничего, куда можно спрятать нижнюю половину человека!
— Послушай, — он остановился и развернулся лицом к Джейн. — Ну даже если на миг допустить, что они творят такое на самом деле на глазах у кучи свидетелей… ты же не думаешь, что кто-то может оставаться в живых, когда его разорвут пополам? Если этот кто-то не дождевой червяк, конечно…
— Не смешно.
— А я и не смеюсь. Я просто говорю, что это полная чушь. Не знаю, как был устроен этот фокус, но…
— Ну… — пробормотала Джейн, — в общем, конечно, да… наверняка какой-то фокус… но… это было так реально…
— Говорил тебе — не надо туда ходить, — буркнул Майк. — Теперь еще приснится, чего доброго…
Они, наконец, выбрались из зарослей. Здесь тоже не было видно ни души. Но, стоило им пройти мимо туалетов, за спиной у них негромко хлопнула дверь.
В другое время Майк не стал бы оглядываться на человека, выходящего из подобного места, но тут вдруг вздрогнул и обернулся.
Перед кабинками стоял клоун. Тот самый, с нарисованной улыбкой. Стоял и молча смотрел на них.
Разумеется, ничего противозаконного в этом не было, и самым логичным было бы просто пойти дальше, но Майк вдруг завелся.
— Ну и? — агрессивно осведомился он. — Что?
Клоун молчал и не двигался. У юноши даже мелькнула дурацкая мысль, что это тоже манекен.
— Что уставился? — повторил Майк, повышая тон, и шагнул вперед с видом человека, готового затеять драку — хотя на самом деле никогда не был забиякой. Джейн тоже обернулась и шагнула за ним, хватая его за локоть, чтобы предотвратить ссору.
Окончание во второй части…Пещера ужасов (часть2)
Автор – Джордж Райт.
Источник.

Зловещие пещеры

Тому, кто мне бы пару месяцев тому назад сказал, что я вернусь в эти пещеры, я бы, не задумываясь, плюнул в лицо. Пару раз.
Чем было изначально это место, предположить трудно. Если верить историческим источникам, сначала здесь были природные пещеры, потом там обнаружили залежи магнитной руды, и уже совсем скоро почти вся гора оказалась изрыта ходами, подобно муравейнику. Со временем выработка почему-то угасла, и какое-то время тут тусили разбойники, не гнушавшиеся грабить проезжающих. Много чего было, но мое личное знакомство с ними началось тогда, когда «сверху» пришел приказ расчистить место для какой-то секты. Работа была выполнена в срок, и, получив напоследок пожелание как можно скорей сгореть на костре и не портить этот мир своим существованием, мы с сектантами вполне мирно расплевались в надежде друг друга больше не видеть.
Проблемы у меня начались, когда Черному позарез понадобился для каких-то государственных дел некий отшельник. Отшельник, зараза, явно предчувствуя такой поворот событий, предусмотрительно скрылся от любопытствующих именно на самых нижних ярусах этих пещер.
И вот теперь я тут, пробираюсь в сырости и темноте, имея весьма реальную перспективу оказаться поднятым на вилы или сожженным на костре, так как сектанты явно не будут рады меня видеть. Точнее, будут, но совсем не так, как мне бы того хотелось.
– Синий, ты там жив еще? – телепатический шепот прорвался сквозь толщу горы и зазвенел между ушами.
– Жив. Белая, ты могла бы об этом не спрашивать каждые десять минут? А то я и так несколько напряжен.
– Связь слабеет.
– Я знаю. Это из-за руды. Скоро совсем пропадет. Если я через два дня отсюда не выберусь, ты знаешь, что делать.
Белая Маска или просто – Белая. Верный друг, надежный товарищ и просто прекрасная женщина, несмотря на маски, которые мы никогда не снимаем там, где нас кто-то может увидеть, в том числе и другие Маски. Если я через пару дней отсюда не выберусь, она поднимет на уши «всю королевскую конницу и всю королевскую рать», призовет оставшихся семерых, чтобы сравнять эту гору с землей, в этом я мог быть уверен, правда, мне это уже скорей всего не поможет.
За ближайшим поворотом раздались чьи-то голоса, и мне пришлось слиться со стеной и укрыться иллюзией, чтобы обитатели этих подземелий не обратили внимания на мою скромную персону. И почему этого чертового отшельника не понесло на какую-нибудь гору, середину океана, центр земли? Словом, в любое место, где количество людей ненавидящих магов в целом, а Маски в частности, не равняется нескольким десяткам на сотню квадратных метров. Загадка.
Мимо прошла пара вооруженных мечами и факелами людей, я уже собирался выдохнуть и скинуть иллюзию, когда они вдруг остановились, один из них вцепился в болтающийся на шее амулет.
– Еретики, – шепотом сообщил он своему напарнику. – Кто-то из них. Здесь. Скажи остальным.
Чшшшерт, я думал, у меня больше времени, откуда у них амулеты, реагирующие на магию? Не думал, что так быстро нарвусь на патруль. Второй резво ускакал по коридорам вместе с факелом, а первый выхватил меч и стал старательно прочесывать все подозрительные тени. Нда. Не буду я стоять и дожидаться, пока он дойдет до меня и его амулет зазвенит. Пришлось бочком протискиваться по коридору прочь от него, стараясь не привлекать лишнего внимания к большому камню, иллюзией которого я прикрылся.
Топот десятка ног по коридору раздался как раз в тот момент, когда я едва не рухнул в одно из боковых ответвлений. Осмотрелся. Склад-не склад, непонятная комната, заставленная какими-то большими каменными то ли ящиками для хранения еды, то ли саркофагами.
– Прочешите ближайшие комнаты, еретики не смогут скрыться от амулетов. Если не найдем, устроим облаву, никто из них не должен выйти отсюда живым.
Облава? Чудесно. Как раз то, что мне нужно для тихого и спокойного поиска таинственного отшельника, чтобы он скоропостижно облысел. Шаги направились в мою сторону, а по стенам и потолку запрыгали недвусмысленные блики от факелов. Если прикроюсь магией, они почувствуют гарантировано, если не прикроюсь, столь же гарантировано увидят. Что делать? Они могут не почуять магию пассивную, особенно если ее прикрыть, но вот что делать с собственным обликом?
Каменная крышка ближайшего ящика оказалась тяжелей, чем я думал, зато сделана из того же камня, что и сами пещеры. Если в ней достаточно руды или ее пыли, этого может хватить, чтобы меня не нашли. Чтобы влезть в ящик, пришлось лечь и уже лежа задвигать ее на место. Закончил я как раз к тому моменту, как совсем рядом раздались шаги. Пришлось обрубить связь с Белой, затаиться и постараться достигнуть максимальной схожести с картошкой. Лежал я на чем-то до крайности неудобном, но в темноте рассмотреть не удалось, а зажигать свет было чревато. Пришлось терпеть.
Едва топот стал удаляться по переходам, как подо мною что-то отчетливо зашевелилось. «Только бы не крысы» – мелькнуло в сознании. Двигающейся картошки я вроде не боюсь. Подавив закономерное желание заорать и выпрыгнуть, пришлось замереть и навостриться. Нечто прошлось по мантии, словно ощупывая. Картошка с конечностями?
– О! Девица, – заявило нечто мужским голосом у самого уха. После чего его конечности перебрались в район груди. – А где?
– Я не девица, – пришлось отозваться шипящим шепотом.
– Ну, ничего-ничего, – попытался утешить меня собеседник, но дожидаться развития событий мне не хотелось, пришлось плюнуть на конспирацию и выбираться из ящика, стараясь все же издавать поменьше шума.
Топота слышно не было. Сектанты могли затаиться и выжидать, но хотелось верить в то, что они прочесали уже эту часть пещер и пошли дальше. Вряд ли кто-то из них смог бы так долго просидеть в засаде и без света. Кстати о свете. Факелами запастись я предусмотрительно не догадался, посох не взял из-за его громоздкости, так что все мое обмундирование состояло из одежды, пары ножей и магии. Пришлось зажигать маленький магический огонек, чтобы рассмотреть разговаривающую картошку-мутанта. Выбравшаяся из ящика и отряхивающаяся картошка-мутант на деле оказалась светловолосым парнем, смахивающим на бродягу. Но что-то в нем было…
– Упырь, – констатировал я, поняв, что же меня так смутило в его облике.
– Еретик? – отозвался блондин, рассмотрев мои отличительные знаки.
– Заткнись.
Ну, теперь хотя бы стало понятно, почему у сектантов в этот раз так много патрулей, да еще и с амулетами, реагирующими на магию. Они не меня ждали, они его искали. Плюс в том, что оно обо мне не знают, а значит, и не ищут, минус в том, что они подготовлены к тому, чтобы меня найти. Можно, конечно, обездвижить его и оставить на видном месте, на какое-то время это займет сектантов, но в этих пещерах моя магия быстро слабеет, значит, он может выбраться раньше времени. Вот и что с ним делать?
– Могу я полюбопытствовать, каким образом королевского мага занесло в мой скромный гроб?
– Нет. Ты давно тут ошиваешься?
– Пару недель. Как закончили свозить и квартировать тут сумасшедших.
– И ты, стало быть, случайно заскочил подхарчиться?
– Нет. Я принципиально заскочил сюда подхарчиться. В городах в последнее время слишком много ваших. А тут… кто поверит психам?
– Видимо, кто-то поверил, потому что она разжились амулетами, реагирующими на магию.
– Это может быть проблемой. А ты случайно не по душу того мохнатого старикашки пришел, который все про Маски говорит и пытается в нижних пещерах вглубь окопаться, чтобы его магией не отследили?
– Ты знаешь, где он?
– Ну да.
– Отведешь меня к нему.
– А мне что с того? – упырь примостился на крышке соседнего ящика и рассматривал меня, задумчиво ковыряясь в зубах.
– Ну, например, могу не спалить на месте. Или не подчинить и заставить отвести, – когда надо, я – мастер заманчивых предложений, что уж тут скромничать.
– Ладно, – как-то подозрительно легко согласился собеседник, я даже не дошел до раздела пыток в арсенале. – Все равно, пока пыль не уляжется, высовываться на охоту чревато.
Какое-то время мы шли по коридорам, петляя в темноте. Ниточка моего маяка на выход погасла вместе с телепатической связью. Время от времени то тут, то там по прилегающим коридорам и комнатам раздавался топот активно ищущих нас людей, но их упырь чуял гораздо лучше меня и давал знак затаиться. Его чувства в темноте были гораздо лучше моих, не подкрепленных привычной уже магией, вздумай он меня тут бросить, быстро на поверхность я бы не выбрался, скорее, нарвался бы снова на вооруженный до зубов патруль. Такая перспектива меня не радовала. Пришлось идти за ним, стараясь не спотыкаться в полной темноте, не падать во внезапно открывающиеся проходы и не выпадать на поворотах.
Тишина длилась уже довольно долго, когда было решено устроить привал.
– Кстати, я – Риан. А ты, стало быть, – Голубой? – блондин снова окинул взглядом мою скромную персону в свете маленького магического огонька, уделив отдельное внимание маске.
– Синий. Голубая маска сейчас женская.
– Надо же, – собеседник отчетливо фыркнул. – Как же они у вас подразделяются? Как решается, кто какую маску будет носить? Жеребьевка? Крестики-нолики? Соломинки тянете?
– Никак. Когда владелец маски умирает или решает, что по какой-либо причине не может ее более носить и исполнять свои обязанности, маска возвращается на свое место в коллегии. Когда вновь появляется достойный, вне зависимости от пола, маска исчезает со своего места и переносится к нему. Это обязательный магический контракт. Дальше или он сам приходит ко двору, или, если это невозможно, кто-то из других Масок направляется к нему. Носить ее и пользоваться ее силой – большая честь. До сих пор не было отказавшихся. Бывало, что за Маски убивали, но итог закономерен, недостойный просто не сможет ее взять. Так что маска просто возвращалась на свое место.
– И сколько же их всего? Семь, я вроде слышал. И в чем ваши отличия, кроме как в цветах? Или у всех масок одна сила? И почему именно маски?
– Девять, – интересно даже, почему я сижу и читаю лекцию по магии упырю во всеми богами забытых пещерах? – Черная, белая, красная, оранжевая, желтая, зеленая, голубая, синяя и фиолетовая. Правда, Черный уже лет пятьдесят не отлучается со двора, а желтая посвятила свою жизнь обучению других магов и тоже практически не работает в поле. А отличия… все мы по сути боевые маги и пользуемся любыми боевыми заклинаниями, но у каждого есть какое-то свое излюбленное направление, все же все мы люди. Красная больше всего любит магию огня, желтая специализируется лучше всего в уничтожении нежити. Может, именно по этим особенностям маски нас и выбирают. Почему именно маски? Это – сложнее. По заведенному порядку, у нас не должно быть имен, никто не должен видеть наших лиц – нет лиц, значит, нет личности, мы просто сила, служащая на благо королевства.
– А ты?
– А я в компании упыря ищу в зловещих пещерах за каким-то чертом понадобившегося королю отшельника.
Поднявшись со своего места я отряхнулся, давая понять, что перерыв окончен, оглянулся и внезапно по вытянувшимся лицам собравшихся у входа сектантов понял, что дар ясновидения в целом не такой уж и плохой, жаль только, что его у меня нет.

10 страшных историй о людях, навсегда оставшихся в пещерах. 21.by

Исследование пещер – занятие неимоверно рискованное и опасное. Люди, протискивающиеся через узкие туннели и погружающиеся в подземные воды, играют в смертельную игру. Нередко пещерный мир жестоко наказывает таких смельчаков, оставляя их навсегда на своей территории.

1. Трагедия в пещерах Моссдейл

В 1967 году Джон Огден и пять его друзей спустились на 3,2 км в неисследованную часть пещер Моссдейл (Англия), когда начался дождь и пещеры начало заливать вышедшим из берегов горным ручьем. Единственная надежда группы была в небольшой расщелине в скалах, но к ней добрался только Огден. Вода заполнила туннель, и вся группа погибла, кроме Огдена, запертого в расщелине и держащего голову над водой. Через несколько дней, когда подоспела помощь, он уже тоже был мертв, застряв в узком проходе и борясь за каждый свой вздох.

2. Пещера под заливом Поганица

В 2002 году водолазы нашли тело мужчины в нижней части подводной пещеры в Хорватии на глубине в 54 метра. Он был один, но без маски для ныряния, а в груди торчал 30-сантиметровый нож. Полиция начала расследовать это дело как убийство, но впоследствии выяснилось, что человек просто заблудился в лабиринтах пещеры, и у него закончился кислород. Он решил избежать мучительной смерти и потому сам заколол себя ножом.

3. Заблудившийся в пещерах Стеркфонтейн

Опытный дайвер Питер Верхулсел всегда был рисковым человеком. Отправившись с друзьями в пещеры Стеркфонтейн в Южной Африке (1984), он пренебрег правилами безопасности, углубился слишком далеко и заблудился в лабиринте. Когда кислород был на исходе, ему посчастливилось найти небольшой островок в конце одного из туннелей, куда он и выбрался. Спасателям потребовалось 6 недель, чтобы найти Питера, но к тому времени он умер от истощения, написав на песке для матери и жены: «Я люблю вас, Ширл и Ма».

4. Поиски Деона Дрейера

В январе 2005 года Дейв Шоу решил найти тело Деона Дрейера, потерявшегося за 10 лет до этого в пещере «Отверстие бушменов» (ЮАР). Дрейера он нашел быстро и привязал к нему веревку для подъема наверх, однако тот уплыл в сторону, и Дейв стал ловить тело. Дыхание его ускорилось и кислородный ребризер начал отказывать. Через 5 минут Дейв сдался и решил всплывать, но покойный Дрейер тянул его вниз. Он запаниковал, начал задыхаться и умер рядом с телом Дрейера.

5. Трагедия в пещере Натти-Патти

В 2010 году в штате Юта Райан Шурц пытался спасти Джона Джонса в течение 19 часов, когда тот оказался в ловушке, застряв в узком пещерном проходе вниз головой. Шурц и его команда делали все возможное, чтобы достать Джонса: в ход пошла система блоков, веревки и бурильный аппарат. В какой-то момент спасателям удалось протащить Джонса вверх, но крепеж сломался, веревка оборвалась и Джонс снова соскользнул в пещеру, где вскоре потерял сознание и скончался.

6. Флойд Коллинз и Хрустальная пещера

В 1917 году житель Кентукки Флойд Коллинз обнаружил Хрустальную пещеру, восемь лет он изучал все её ходы и туннели, пока не попал в ловушку – его придавила рыхлая скальная порода. Спасатели пытались его вытащить 17 дней, но безуспешно. Коллинз даже стал местной знаменитостью, поскольку возле пещеры собирались туристы, чтобы понаблюдать за процессом, а вездесущие торговцы даже начали бойко продавать на этом месте еду, напитки и сувениры. Увы, но спасатели опоздали, на 18 день Коллинз скончался.

7. Трагедия в пещере Кейв-Крик

В 1995 году 17 студентов отправились в новозеландскую пещеру Кейв-Крик. Они были на экскурсии и шли на проторенному пути для туристов. Однако под тяжестью студентов искусственная смотровая площадка рухнула в пропасть. Один студент успел уцепиться за поручень, а остальные полетели вниз. Из всей группы выжило только четыре человека, которых доставали из ущелья вертолетом.

8. Пещера Пенникин Плейнз

В 1988 году Эндрю Уайт и его команда из 15 человек решили исследовать одну из самых глубоких пещер в мире (Австралия). Увы, но там их и застал ливень, отчего средняя часть пещеры рухнула, замуровав большинство людей под землей. Уайт рискнул выплыть наружу вместе с потоками воды в поисках выхода, и ему это удалось. Спасательные работы по извлечению людей продолжались почти 27 часов.

9. Наводнение в пещере Нам Талу

В октябре 2007 Хелену Кэрролл всячески отговаривали идти в пещеру Нам Талу (Таиланд) из-за сезона дождей, однако она, её жених и еще 7 туристов решили рискнуть. Вскоре они поняли масштабы своей ошибки. В пещере начался потоп, а перепуганные туристы полезли вверх по стенам, чтобы убежать от бушующей воды. Когда их нашли спасатели, в живых осталась только сама Хелена.

10. Трагедия в пещерах Плура

В феврале 2014 года группа дайверов погрузилась в пещеры Плура (Норвегия) через лунку в замерзшем озере. Кай Канканен погрузился последним и уже прошел большую часть пути, когда нашел тело своего друга, застрявшего в узком проходе и захлебнувшегося. Еще один дайвер запаниковал и начал задыхаться, тогда Кай решил возвращаться к пруду, но не смог найти сделанную лунку и был вынужден пробивать лед своим телом. Части дайверов все же удалось добраться к другому выходу, а тела смогли поднять только через два месяца.
Текст: Flytothesky.ru

Пещера

…Происходило это со мной в 1999 г. на Киргизско-китайской границе, подходил к концу первый год службы, скоро стодневка (служили мы 1,5 года, т. к. заграница) – в подробности вдаваться не буду… В общем, начали на определенном участке границы пропадать люди (три наряда, и все три искали особисты, т.к. это тогда было небывалое ЧП, но ничего не добились – ни поисковые отряды, ни местные). Когда пропал третий наряд, я попал в поисковики. Ну, все как положено: поделили на сектора, разделились на группы и приступили к поиску. Наш сектор мы перерыли весь, но следов не нашли.
Ну, сидим, отдыхаем, ждем товарищей. Вдруг, где-то в километре-полутора взлетает красная ракета. Мы туда и побежали, выстрелов нет, что происходит, не поймем… Начинаем кричать, стрелять в воздух, привлекать внимание, и тут из-за камня выбегает наш товарищ из другой поисковой группы и зовет за собой. Никогда бы не поверил, что вход в пещеру может быть так скрыт от глаз, что пока носом не уткнешься, не заметишь. В общем, зашли мы в эту пещеру, видим – а там тоннель где-то метров 20 и поворот, за которым еще одна пещера – зал в высоту метров 5. Первое, что увидели в этом зале это парня, сидящего на корточках с пустым взглядом и абсолютно седого. Мы, конечно, в шоке, давай задавать вопросы, на которые с огромным трудом добились внятного объяснения. Оказалось, они втроем спустились вниз (примерно посередине пещеры-зала находился колодец глубиной метров 7-8), поднялся он один, причем побил все олимпийские рекорды подъема по веревке; что случилось с товарищами, не знает. Деваться некуда, придется спуститься вниз и узнать, что произошло с остальными солдатами (кстати, первые трое спустились именно потому, что увидели на дне солдатский ботинок). Ну, мы и полезли. Один лейтенант и нас семеро. Я спускался 3-им.
Это было то еще зрелище! Пещера, непонятно где кончающаяся, слишком извилистая, тьма кромешная, хоть глаз выколи – жуть, одним словом. Свет фонариков в стены упирается, но понятно, что есть продолжение тоннеля. Ширина прохода – максимум вдвоем пройдешь… Ну, и прошли мы примерно метров 50, за поворотом нашли одного солдата, у него был порез на шее, вертикальный и неглубокий. Он был жив и в сознании, но не мог пошевелиться, как будто парализован… А вот третьего бойца мы так и не нашли, хоть искали, пока нам не дали команду на подъем. На обратном пути так получилось, что я шел замыкающим. Дальше – до сих пор вспоминаю, и волосы дыбом встают – я стою спиной к отверстию колодца, с которого спускается вниз веревка и освещаю коридор, в то время как по этой веревке поднимается идущий впереди меня товарищ. Неожиданно он за что-то цепляется и просит подсветить. Я поднимаю фонарь и отворачиваюсь, сзади сразу становится темно, и именно в этот момент за спиной из темноты начинают раздаваться приближающиеся звуки, такое ощущение, как будто мокрыми ступнями по камню (ЧПОК… ЧПОК…) причем ЭТО бежит очень быстро и прямо ко мне! Меня обуял такой ужас, какого никогда в своей жизни ни до, ни после не испытывал… (что самое странное, где-то на генетическом уровне во мне произошло узнавание ТОГО, что приближалось). Я пытаюсь повернуть фонарь, но от резкого движения нечаянно разбиваю его об стену, тот гаснет… В панике досылаю патрон, начинаю стрелять и за считанные секунды опустошаю четыре магазина! (Получается 100 патронов, т.к. пограннаряды заряжают по 25 патронов в магазин, чтоб пружина не ослабла). Одним словом, когда меня наконец втащили наверх, автомат еле отодрали. Что там было, не знаю до сих пор, но ребята говорили, что местные спецы три дня что-то там делали, а потом приехала колонна машин, из них выгрузили ящики, и гора эта просела от взрыва…
Что касается остальных побывавших, как и я, в пещере, скажу только одно: парень тот, что поседел, повесился через неделю, так и не сказав никому, что же он там увидел. Второй, тот, кого вытащили, рассказывал, что в момент нападения светил в другую сторону и почувствовал лишь легкое прикосновение к шее, после чего не мог пошевелиться и слова вымолвить, но звуки, подобные тем, что слышал я, он тоже слышал. Я же после этого случая тоже поседел и не люблю темноту, так как порой кажется, что вот-вот опять услышу эти ужасные звуки: “ЧПОК… ЧПОК…”

Пещера

Однажды на каникулах я с подругой Настей и другом Данилом решили залезть в одну пещеру в лесу. Мы собрались, взяли хавчик и фонарь. И решили спуститься в нее. Пришли мы к этой пещере и включили фонарь. Вошли мы в нее и сразу пропала Настя. Но, зная ее характер, мы решили, что она прикалывается, и решили, что искать ее не будем и пошли дальше. Через 5 минут перестал откликаться Даня. Я осталась совсем одна…
Через пол часа бесцельного брождения по пещере у меня начали сдыхать батарейки (наверное, от сырости, с потолка сильно капало)…
Вот скоро фонарик мигнул и погас…Я стала кричать…А через некоторое время почувствовала, как земля уходит из под ног…
Удара я почти не почувствовала – земля была мягкой, да и высота – оценила я – была не большая…Вдруг стало светло, как будто включили свет. Я осмотрелась. Находилась я в комнате с желтыми стенами. Мебели не было. Лишь одна дверь.
Из той двери доносились крики. Сначала тихо, а потом все сильнее и громче. Я вскрикнула и зажала уши руками. Звук достигал немыслимых высот и вкручивался в мозг раскаленным железом. Я начала терять сознание…
Внезапно все стихло, и я осмелилась подойти к двери и открыть ее. За ней был стол, а на столе лежал отвратительный кровавый шмат мяса, костей, суставов и обрывков кожи. Это напоминало мне фигуру человека. Я обернулась и увидела кожу, висящую на крюке. Я зажала рот рукой, чтобы не закричать: на коже, в уголке была татуировка – бабочка. Именно такую сделала себе Настя накануне похода. Я снова посматрела на то, что было когда-то стройной девичьей фигуркой…У меня было такое чувство, будто после того, как содрали кожу, по телу еще колотили раскаленной железкой…Не в силах больше это терпеть, я побежала в соседнюю комнату…
В ней на стуле, ко мне спиной сидел Даня. Я подошла к нему и тронула за плечо.
В руке он держал зеркало и бормотал что-то. После моего прикосновения он обернулся, а я в ужасе отпрянула – его кожа, как будто облитая кислотой, пузырилась, чернела и скукоживалась. Он вскочил и закричал:
– Почему так?! Почему я?!!! – когда он кричал, то его кожа на лице лопалась, обнажая суставы.
На полу валялся нож и Даня подобрал его и пошел на меня. Я закричала, пыталась остановить его, но он шел ко мне с перекошенным лицом. Как могла я уворачивалась, подходя к двери на другой стороне комнаты…Добежав до нее, я забежала туда и захлопнула дверь. Дикий крик и свет погас…
Очнулась я от того, что кто-то раздевал меня. Даня. Я вскрикнула. У парня было лицо бессмысленное, и глаза его были пустые, как у зомби.
– Я раздену тебя и свяжу. А потом положу в печь для сожжения, – спокойно сказал он.
– Но за что?! – я забилась, пытаясь сбросить с себя веревки.
– Вы сунулись сюда. Я вас не звало!
– Кто ты!?
– Я то, что происходит из грехов людских…
Я попыталась еще что-то сказать, но получила чем-то тяжелым по голове и вновь потеряла сознание…
Открыла глаза…Дым..Я В ПЕЧИ!!! Везде был дым и начинали нагреваться металлические стены. Я сгруппировалась и попыталась доползти до дверцы, но начала задыхаться от дыма, а мою кожу начинали задевать языки пламени. Дыма было столько, что казался осязаемым. Воздух нагревался. От боли я кричала все больше и больше. Ног я уже не чувствовала……Огонь, казалось, проникал в легкие…В глазах запорхали синие бабочки…И наступила легкость…Смерть…

Пещера

Хмурый летний вечер. За окном медленно садится раскаленный диск солнца, прорезая своим сияющем лучом пелену облаков. Сьюзи уже три часа ждала звонка от своего друга, чтобы тот подтвердил завтрашнею встречу. Целый месяц они готовились к походу в пещеру, находящуюся в горах, за городом, и вот до путешествия осталось всего лишь несколько часов. Наконец раздался звонок. Встреча была назначена на 6 утра, возле дома девушки. Ненавидевшая вставать рано, Сьюзи завела будильник и завалилась спать, когда последний блик небесного светила еще не скрылся за горизонтом, а огни ночного мегаполиса не засияли на полную мощность. Заснула она не скоро, долго ворочалась в постели, в голову лезли всякие нехорошие мысли, но через час тревожного бдения сон все-таки завладел ее сознанием.
Ненавистная трель будильника прервала череду сновидений, Сьюзи быстро собралась, надела с вечера приготовленную одежду, взяла походный рюкзак и отправилась на условленное место.
Через полчаса девушка с друзьями уже ехала в микроавтобусе по широкой полупустой трассе. Сьюзи весело обсуждала поездку со своим парнем, Джеймсом. Никаких тревог в голове молодой
белокурой красавицы не было, только небольшое волнение. Наверняка читателю интересно, зачем кампанию молодых людей понесло в замечательный летний день прогуляться по древней пещере?
Об этом месте ходило множество загадочных слухов, будто там пропадали люди, обнаруживались скелеты каких-то неизведанных наукой существ. Ясное дело, юным исследователям захотелось приключений на свою… Ну это читателю знать необязательно.
Вот уже вдели показалась огромная скала, возвышающаяся над зеленеющим полем. Микроавтобус остановился, и друзья гурьбой высыпали из него. Расхватав свои рюкзаки, они направлись к входу в пещеру.
Перед тем, как нырнуть в расщелину, все остановились полюбоваться окружающим видом. На душе у Сьюзи были смешанные чувства. Наверно, они знакомы и читателю, когда с одной стороны все
прекрасно, и, казалось бы, нужно петь и плясать от счастья, что наконец-то состоится то событие, о котором долго мечталось. Но с другой стороны липкое, странное ощущение прокрадывается сквозь счастье.
Ощущение тревоги, обоснованное суеверным страхом перед паранормальными существами, таящимися где-то очень далеко… А, возможно, очень близко.
– Может не стоит? – вдруг выпалила Сьюзи, метнувшись к Джеймсу и схватив его за руку, когда тот уже шагнул в тень холодного камня. Парень с недоумением взглянул на подругу.
– Ты что? Мы ведь так долго об этом мечтали! Какого ты сейчас меня останавливаешь?!
– Я думаю… – девушка запнулась, постыдившись своих опасений, но все же решила закончить мысль. – Я думаю, а вдруг нам не стоит туда идти. Если там действительно что-то ужасное, ведь умирали же люди и…
Джеймс истерически расхохотался. На его хохот обернулись и остальные, по их лицам заскользила усмешка.
– И это говорит мне упертый скептик, который уговаривал нас на этот поход! – парень согнулся от смеха. Сьюзи в порыве обиды оттолкнула его и, бросив мимоходом “Пошел к черту”, первой шагнула в пещеру.
– Эй, ребята, постойте! – крик с подножья горы заставил всех обернуться. Среди огромных валунов стоял древний низкорослый старик, казавшийся по сравнению с окружавшими его камнями просто крошкой.
– Чего вам, дедуля? – спросил Джеймс.
– Не входите туда… – дед полез на скалу. – Не надо… – ему с трудом удалось немного приблизиться к туристам. – Вы наверняка слышали о легендах, которые ходят об этой местности…
– Слышали! – прервал его парень. – И хотим убедиться, есть ли реальная причина их возникновения.
– Поверьте, – запинаясь, сказал старик, который все никак не мог отдышаться, – это того не стоит. Есть поверье, что в этой пещере обитает нечто, которое никогда не выходит на свет. Оно страшнее любого монстра, которого может придумать ваше скудное воображение. Оно ужасно, оно безжалостно. Оно убьет вас, дорогие мои, не идите туда. У легенды есть подтверждения, просто поверьте на слово. И… Не идите туда… Пожалуйста… Не нужно потакать Ему, снабжая Его пищей…
– Короче, дедуля! – прервала мольбы старика Сьюзи, в которой вдруг проявился дух противоречия. – Мы долго готовили этот поход, так что не надо нам мешать! – И сказав друзьям короткое “Пошли” она
быстро нырнула в пещеру, оставив отчаявшегося старика в одиночестве… “Я хотя бы попытался, моя совесть чиста перед Богом,” – думал дед, уходя прочь от зловещей скалы.
Ребята находились в приподнятом настроении. Они осматривали стены пещеры, делали фотоснимки, записывали наблюдения в свои блокноты. Всем нравилась эта прогулка, и одна из девушек, Карен, высказала свое предложение:
– А давайте тут переночуем? По-моему, место для ночлега замечательное! – и она звонко рассмеялась. Все присутствующие выразили одобрение, и дело было решено. Только Сьюзи вдруг помрачнела.
Ей вспомнились наставления старика, мрачные легенды и жуткие истории, но она снова прогнала эти мысли, хотя небольшой осадок от них все-таки остался.
Пробродив целый день внутри пещеры, друзья совсем потеряли ощущение времени, когда Сэм, старший из кампании, произнес: “Да уже десять часов! Так, все по спальным мешкам, быстро!” – и сам
рассмеялся от своей командирской речи. Молодые люди улеглись, укутались, оставив один фонарь в углу, чтобы тот выполнял функцию ночника. Через пару минут со всех сторон стал доноситься храп
и мирное посапывание. Только Сьюзи не спала. Она все никак не могла избавиться от тревоги. “Ничего, – думала девушка, – утром все кончится, мы вернемся домой, все будет хорошо…” “Не будет
хорошо, ты сама то себе веришь, глупая?!” – раздался скользкий шепот из подсознания. Девушка вздрогнула, ужас вдруг сковал ее липкими лапами.
– Проснись! – заверещала она шепотом, расталкивая своего парня. – Вставай! Нужно уходить, мне страшно!
– Опять… – Джеймс уже был на грани ярости. – Какого ты меня будишь, мать твою?! Больше ни в какой поход с тобой не пойду, истеричка! – поорав на Сьюзи шепотом, парень отвернулся от нее и снова
захрапел.
“Ненавижу…” – пронеслось в голове Сьюзи, и она снова сделала попытку заснуть. Вдруг из глубины пещеры донесся шорох. Будто кто-то шаркнул по гладкому камню. “Просто шорох… Просто…”
Сон совсем не желал приходить, девушка резко села в спальном мешке, облокотившись на холодную стену и уставившись в темноту. Ей на несколько секунд почудилось, что там кто-то есть, кто-то серый
и омерзительный промелькнул вдали. Стало жутко. “Нет, это просто какой-то блик…” – но успокоиться девушке не удалось. Шорох становился все громче, он словно сдавливал виски, заставлял трепетать
каждую клеточку тела. Захотелось закричать. Разогнать воплем все устрашающие грезы. Сьюзи толкнула в бок одного из друзей, Ричарда.
– Сходи, посмотри, что там… Какой-то шорох… Умоляю! – выпалила девушка в лицо сонному парню.
– Че? – пробормотал он, поднимая голову с подушки. – Какой шорох? Ладно, сейчас… – дальше последовало несколько слов, которые не стоит употреблять в приличном обществе. Сьюзи с тревогой посмотрела вслед уходящему Ричарду. Минуты ожидания тянулись мучительно, а друг все никак не возвращался. Когда прошло уже прилично времени, Сьюзи растолкала Карен, девушку Ричарда, и вкратце обрисовала возникшую ситуацию.
– И ты послала его в темную пещеру одного посмотреть?! – возмутилась подруга. – Самой слабо было, да? Вдруг он заблудится! – на ее вопли поднялись остальные и принялись осыпать бранью Карен, Сьюзи и всю “поганую пещеру”.
– Хватит! – прервал балаган Сэм. – Сейчас все сходим и проверим! Мне не охота одному туда идти. Все надеваем куртки и быстро за мной!
Кампания последовала за “предводителем”. Они спускались все ниже, когда вдруг наткнулись на Ричарда. Он лежал у стены с запрокинутой головой. Глаза были открыты, лицо выражало нечеловеческий ужас.
– Что это с ним? – взвизгнула Карен.
– Он… – Сэм побледнел. – Он мертв… Что за?!
– Как?! – девушка бросилась к любимому. – Нет! Нельзя! Почему? Как?!
– Он не дышит… – прошептал Сэм, оборачиваясь к кампании. – Его кто-то убил… Но как?!
Вдруг из тьмы пещеры раздался вздох, холодный, липкий, судорожный вздох. Всех тут же сковал ужас. “Бежим” – было единственной мыслью в том миг. Но ребята стояли, словно окоченевшие. Первой опомнилась Карен. С воплем она бросилась к выходу. Через секунду бежали все. Спотыкались, толкая друг друга. А за их спинами бежало нечто, дышащее как дракон, ужасное и необъяснимое. Вдруг раздался чудовищный грохот. Оно ударило по потолку пещеры, на туристов обрушилась груда камней. Кто-то успел вырваться вперед, а кто-то навсегда остался под завалом. Среди вторых были Сэм и Карен. А в числе первых оказалась Сьюзи. Ей уже некогда было перебирать в голове мрачные мысли, осталась лишь одна – “Спастись, во что бы то не стало”. Перед ее глазами вдруг промелькнули все события в жизни, но самым тяжелым оказалось воспоминание о близких. Лица папы, мамы, сестры, лучшей подруги пронеслись перед ней словно в калейдоскопе. Но только одно заставило остановиться и кинуться назад, вопреки монстру. “Джеймс!” – завопила Сьюзи, обернувшись. Любимого рядом не было. Все промчались мимо, и девушка осталась одна, среди обвала. “Джеймс, милый, где же ты?!” – боль от потери становилась ужаснее страха. Она точно знала, что парень не выбежал в перед, а все еще находится в глубине мрака.
Но тут ее догнало нечто более ужасное, чем мысли об утрате. Грохот снова сотряс пространство, и за поворотом показалось ОНО. Это невозможно было описать. Огромный, растянутый во всю ширину морды, рот, длинные, выдающиеся из-под уродливых губ, зубы, тело… Это нельзя назвать телом… Бесконечно большая масса чего-то невероятного, снабженного тремя искривленными лапами и приплюснутой головой. Крик застрял в горле у Сьюзи. Бежать было бесполезно, это был конец… Но не ужасные очертания монстра заставили девушку потерять контроль. Самым невероятным в облике монстра был взгляд. Огромные ярко-оранжевые глаза производили неописуемое впечатление. Теперь девушке было ясно, чего так испугался несчастный Ричард. Сьюзи решилась крикнуть, побежать, сделать хоть что-нибудь, но чудовище взяло верх над ее жалкими попытками противостоять. В глазах потемнело, ноги подкосились, девушка рухнула на холодные камни…
Сьюзен очнулась в палате. Вокруг бегали медсестры, врачи. В всеобщем хаосе девушка смогла вырвать для разговора молодого врача. Он охотно рассказал ей, как ее извлекли из-под завалов с относительно малым количеством повреждений, как привезли сюда, как три дня находилась она в бессознательном состоянии.
– А где же остальные? – с отчаянием спросила Сьюзи. – Где они? Их спасли?
Доктор помрачнел.
– Сожалею, но все, кроме вас, погибли… – услышав это, Сьюзи уткнулась в подушку и зарыдала…
Следующие события шли как в тумане. Опознание изуродованного трупа ее любимого, соболезнования друзей и родственников, мучительное выздоровление. Нам остается лишь надеяться, что Сьюзи перенесет все эти испытания, сможет пережить утрату близких друзей, и жизнь для нее начнется заново.

Пещера скелетов

В 1992 году Национальная ассоциация антрополо­гов США направила специальную экспедицию на поиски пропавшего ученого Дэвида Воддла. Возглавили экспедицию Перри Уинстон и Рой Клайв, работавшие в Индокитае не один год. Повторяя маршрут Воддла, они достигли по­росших джунглями холмов на северо-западе от устья реки Квай. За холмами находилась болотистая низменность, огра­ниченная с одной стороны рекой, а с другой — болотами, кишащими змеями. Согласно местным преданиям, в древние времена здесь обитало племя колдунов-кан­нибалов. Местные проводники отказались сопровождать экспедицию, и поисковой группе пришлось продолжать дальнейший путь на свой страх и риск. В дневниковых записях Воддла, сделанных незадолго до последнего путешествия, содержались упоминания об этой равнине и о какой-то находящейся там пещере с множеством скелетов, в кото­рой каннибалы совершали свои магические обряды. Она-то и интересовала антропологов. Уинстон и Клайв поста­вили своей задачей найти данную пещеру, считая, что Воддл и его спутники могли погиб­нуть в ее окрестностях.
В первую же ночь, разбив на равнине лагерь, люди услышали странные звуки, доно­сившиеся с юго-запада. Звуки походили на дробный лязг множества молотов. Американцы не решились ночью туда идти, а утром, пройдя несколько киломметров на юго-запад, нашли зловещую «Пещеру скелетов». Не было сомнения, что именно о ней писал Воддл, и что имен­но отсюда доносились ночные звуки.
Стало очевидно, что звуки, доносившиеся ночью из пещеры скелетов, издавали не люди, так как их следы неминуемо остались бы на болотистой почве. Были организованы поиски, и вскоре недалеко от пещеры были найдены раз­ложившиеся тела Воддла и его спутников. Их узнали по обрывкам одежды и снаряжению. Осмотр трупов показал, что антропологи погибли насильственной смертью. Их грудные клетки и черепа были проломлены тупым предметом. При этом убийцы не взяли ничего из их имущества. Это позволило учёным предположить, что людей убил какой-то сильный зверь.
Войдя в пещеру, исследо­ватели обнаружили в ней множество человеческих ске­летов, лежащих на земле, прислоненных к стенам, а также подвешенных к стенам и потолку. Членов экспедиции поразило одно обстоятельство: грудные клетки и черепа мертвецов были проломлены таким же образом, как и у людей Воддла. Большинство скелетов в пещере при этом оказались очень древ­ними. Это обстоятельство загнало иссле­дователей в тупик.
Лагерь разбили на некотором расстоянии от мрачной «Пещеры скелетов». И снова среди ночи послышался дробный лязг, на этот раз гораздо ближе. Теперь уже ни у кого не было сомнений, что доносится он из зловещей пещеры. Держа наготове оружия, люди провели бессонную ночь, и только утром Уинстон с несколькими людьми отправились к пещере. Все здесь осталось по-прежнему, не видно было никаких следов чьего-либо ноч­ного пребывания. Но в самой пещере их ожидал неверо­ятный сюрприз: практически все скелеты изменили свое местоположение! Еще нака­нуне они сидели или лежали совершенно иначе. Очевидно, кто-то ночью переложил скелеты.
Уинстон и еще один участник экспеди­ции решили остаться возле пещеры на ночь, вооружившись пистолетами. Кроме того, была приготовлена кинокамера, позволяющая снимать в темноте. Остальные вернулись в ла­герь. Ночью со стороны пещеры послышался тот же дроб­ный звук. Теперь уже никто не сомневался, это стук костей скелетов. Других звуков никто не слы­шал: ни выстрелов, ни криков.
Наутро Клайв обнару­жил у пещеры изувеченные трупы Уинстона и его спутника. Они лежали в кровавой луже. Их тела были раздавлены с невероятной силой, а черепа пробиты каким-то тупым предметом. Камера была разбита, пленка была чистой — съемка даже не начиналась. Это произвело на людей настолько ужасное впечатление, что они, забрав трупы, немедленно покинули это проклятое место. Еще раз заглядывать в пещеру никто не решился, хотя один из участников экс­педиции впоследствии говорил, что он, проходя мимо зияющего чернотой входа, направил внутрь луч фонаря и увидел на одном из древних скелетов, находящихся в пещере, свежую запекшуюся кровь.
Отчет об экспе­диции официально не был предан огласке. Планировалось, что в будущем в загадочную пещеру отправится еще одна экспедиция, но этого так и не произошло.

Подземные пещеры

В 1949 году при обследовании военными подземных пещер и ходов на Кобяковском городище произошла трагедия. Обследование проводилось с целью создания сети подземных коммуникаций для обслуживания планировавшегося в тех местах центра управления войсками Северо-Кавказского военного округа. Тогда в том районе автотрассы еще не было, ее только собирались строить, поэтому, предвидя возможные повреждения объектов исторического заповедника, археологические работы в нем ускорили. Во время раскопок, проводимых археологами Кокошкиным и Витковым, были обнаружены неизвестные ранее подземные сооружения, а одна из пещер была особенно разветвленной и длинной. Как стало известно, местные жители об этих пещерах знали, у них они пользовались дурной славой: в разное время там бесследно исчезали люди, пропадала или задиралась скотина.
В эти пещеры местное командование направило двух солдат, чтобы они все разведали и составили общий план. Снабдили солдат основательно: полный запас продуктов, аккумуляторные фонари, а для связи с базой использовался телефонный кабель. Вот только оружия им не выдали — посчитали, что незачем.
В первый раз солдаты недалеко ушли под землю и вернулись. Пошли во второй раз — и пропали. Когда от них перестали поступать условные сигналы, наверху забеспокоились, а когда, выждав какое-то время, вытащили телефонный кабель, то удивились и испугались: конец кабеля был размочален и залит кровью. Пока о происшествии доложили по инстанциям да обсудили — прошло время, и спасательную группу снарядили только на следующий день. На этот раз всех вооружили автоматами. Сколько времени спасатели пробыли под землей — неизвестно, но вернулись все и принесли трупы своих менее удачливых товарищей. Очевидцы рассказывали, что тела погибших были сильно изувечены, можно сказать растерзаны: у одного не было головы, во многих местах с костей было сорвано мясо и кожа, а у другого вообще отсутствовала чуть ли не половина туловища.
Солдаты спасательной группы рассказали, что пещера действительно длинная и имеет боковые ответвления. На одном из таких перекрестков и были обнаружены тела погибших. Продвигавшимся по подземному сооружению солдатам в одном месте почудилось впереди в темноте какое-то движение, и они открыли стрельбу. Всю пещеру до конца спасатели тоже не прошли. Забрав изуродованные тела своих товарищей, они повернули назад. Что там им почудилось в темноте, никто толком сказать не мог, однако вскоре пошли разговоры о каком-то чудовище, живущем под землей в этих пещерах.
Впоследствии исследователь В. Запорожцев изучил часть этих пещер и составил их приблизительный план. Вход в печально известную пещеру располагался со стороны теперешней автострады, а далее шел ход под Кобяковским городищем, и, поворачивая несколько раз под прямым углом, он выходил к подземному озеру. По словам исследователя, по берегу можно было пройти ко входу в другой тоннель, уходящий в сторону, но это направление до конца не изучили. Главный тоннель имел боковые ходы, некоторые из которых, по мнению Запорожцева, были очень интересными. Осталось невыясненным, искусственные эти ходы или нет. Озеро было невелико и вполне могло оказаться наполненным водой колодцем. Не исключено, что именно оттуда, как из норы, и вылезла тварь, что убила двух солдат.
Как рассказывает исследователь, чувствовал он себя под землей некомфортно, так как знал от местных жителей о дурной славе пещер. Отсюда, видимо, и берёт начало поверхностность и краткость его исследований.