Содержание
Деревенская жуть
В детстве я каждые каникулы и зимой, и летом проводила у бабушки с дедом в деревне. Правда, больше это, наверное, село: множество улиц, несколько магазинов, сельсовет, школа, детсад и, конечно же, клуб.Но все это разнообразие спустя десятки лет исчезло и находится сейчас в заброшенном состоянии. Нет больше огромных стад коров, овец и лошадей, нет колхоза, нет работы, и, соответственно, жизнь в селе замерла. Сейчас молодежь туда не заманишь, и старики тихо доживают свой век в тишине и покое. А когда-то как все начиналось! Молодым семьям строили дома, живи, работай да радуйся… И росло село, расширялось. В общем, ближе к сути…
Строилась новая улица, состоящая уже только из кирпичных добротных домов, она так и именуется Ул.Новая. Дома выделялись молодоженам, семьям с маленькими детьми. Факт того, что при строительстве было раскопано старое кладбище, держался в строгой тайне несколько лет. Кости вывозили и просто закапывали в какой-то яме недалеко от села. Время шло, улица была построена, дома заселены людьми и вроде бы все хорошо, если бы не так печально…
Первой причиной печали спустя несколько лет стал рак, сжирающий молодых крепких мужчин. Во-вторых, с пугающей периодичностью люди стали заканчивать жизнь самоубийством. И в-третьих, малыши, рожденные в семьях, проживающих на улице Новой, редко доживали до года… Все это навело о мысли привезти батюшку, тогда-то и открылась страшная тайна о разрытых могилах. Поп ходил из дома в дом, дымил чем-то, пел церковные песнопения, короче, обошел улицу вдоль и поперек, ездил на ту яму, где закопали старые останки, приказал установить там крест и читал, читал, читал… сделал все, что смог. И, как говорится, жизнь стала налаживаться, по крайней мере, продолжалась без пугающих частых походов на кладбище.
Все, что я сейчас рассказала, это поведала мне бабуля. Теперь события моего времени. Как я уже писала выше, в детстве я часто жила в деревне. У меня там было очень много подруг и друзей, было очень весело и лета не хватало набегаться, накупаться, нагуляться… И вот именно на этой злополучной улице жила одна наша подруга, вернее, приезжала она туда к своей бабке. Девочку зовут Таня. И вот в один прекрасный день заходим мы за ней (собрались на пруд купаться), а они сидят в доме напуганные, никуда ее пускать не хотят. Они – это бабка Танина и д. Витя, неженатый бабкин сын-алкоголик, то есть Танькин дядька. В общем, дальше их рассказ.
Просыпается бабушка ночью, смотрит, а около Таниной кровати девочка стоит лет 5, стоит и смотрит на нее. Бабка сначала думала, что кто-то с улицы зашел, просто не слышала, лежит и смотрит, что девчушке нужно. Но тут Таня встала и пошла за этой девочкой в сторону двери, и понимает бабка, что Танька сама дверь отпирает, то есть дверь закрыта, и девочка не могла никак через нее попасть с улицы. Тут она вскочила, начала д. Витю будить, а Таня уже через калитку выходила. Д. Витя к ней подбежал, за плечо ее встряхнул, и Танька проснулась, открыла глаза и как начала вопить от страху! Причем д. Витя никакой девочки не видел… Зато ее видела Таня. С ее слов, она как будто бы под гипнозом шла за ней, шла и боялась, но ничего не могла с собой поделать…
Через несколько дней Таньку родители забрали в город. Виновата эта девочка или просто совпадение – не знаю, но еще задолго до этого случая было несколько раз, когда ночью девушки выходили на дорогу из темноты прямо под колеса машин, считалось самоубийством или лунатизмом… Там даже по сей день, когда дождем сильно размывает дороги, в канавках всплывают кости и черепа.
Читать “Страшные истории. Городские и деревенские (сборник)” – Царева Маша – Страница 1 – ЛитМир
Марьяна Романова
Страшные истории. Городские и деревенские (сборник)
Мертвенький
Жила в одной деревне женщина, Варварой ее звали, которую все считали дурочкой блаженной. Нелюдимой и некрасивой она была, и никто даже не знал, сколько ей лет, — кожа вроде бы без морщин, гладкая, а вот взгляд такой, словно все на свете уже давно бабе опостылело. Впрочем, Варвара редко фокусировала его на чьем-нибудь лице — она была слишком замкнутой, чтобы общаться даже глазами. Самым странным оказалось то, что никто не помнил, как она в деревне появилась.
После войны перепуталось всё, многие уехали, чужаки, наоборот, приходили, некоторые оставались насовсем. Наверное, и эта женщина была из числа таких странников в поисках лучшей участи. Она заняла самый крайний из пустовавших домов, у леса, совсем ветхий и маленький, и за десяток-другой лет довела его до состояния полного запустения. Иногда сердобольный сосед чинил ей крышу, а потом бубнил в прокуренные усы: никакой, мол, благодарности, у нее дождевая вода с потолка в подставленный таз барабанила, я все сделал, стало сухо, а эта Варвара мало того, что «спасибо» не сказала, так даже и не глянула в лицо.
Никто не знал, на что она живет, чем питается. Она всегда ходила в одном и том же платье из дерюжки, подол которого отяжелел от засохшей грязи. В одном и том же — но пахло от нее не густым мускусом человеческих выделений, которые не смывают с кожи, а подполом и плесенью.
И вот однажды, в начале шестидесятых, один из местных парней, перебрав водки, вломился к ней в дом — то ли его подначил кто-то, то ли желание абстрактной женственности было таким сильным, что объект уже не имел значения. Майская ночь тогда стояла тихая, ясная, полнолунная, с густыми ароматами распустившихся трав и проснувшимися сверчками — а до того всем селом отмечали Победу, играл гармонист, пахло пирогами, пили-ели-гуляли. Парня звали Федором, и шел ему двадцать пятый год.
Вломился он в дом Варвары, и уже сразу, в сенях, как-то не по себе ему стало. В доме был странный запах — пустоты и тлена. Даже у деревенского алкоголика дяди Сережи в жилище пахло совсем не так, хоть и пропил он душу еще в те времена, когда Федор младенцем был. У дяди Сережи пахло теплой печью, крепким потом, немытыми ногами, скисшим молоком, сгнившей половой тряпкой — это было отвратительно, и все же в какофонии зловонных ароматов чувствовалась пусть почти деградировавшая в существование, но все-таки еще жизнь. А у Варвары пахло так, словно в дом ее не заходили десятилетиями, — сырым подвалом, пыльными занавесками и плесенью. Федору вдруг захотелось развернуться и броситься наутек, но как-то он себя уговорил, что это «не по-мужски». И двинулся вперед — на ощупь, потому что в доме мрак царил — окна были занавешены от лунного света каким-то тряпьем.
Ткнулся выставленными вперед руками в какую-то дверь — та поддалась и с тихим скрипом отворилась. Федор осторожно ступил внутрь, несильно ударившись головой о перекладину, — Варвара была ростом невелика, и двери в доме — ей под стать. Из-за темноты Федор быстро потерял ориентацию в пространстве, но вдруг кто-то осторожно зашевелился в углу, и животный ужас, какой на большинство людей наводит тьма в сочетании с незнакомым местом, вдруг разбудил в парне воина и варвара. С коротким криком Федор бросился вперед.
— Уходи, — раздался голос Варвары, тихий и глухой, и Федор мог поклясться, что слышит его впервые.
Многие вообще были уверены, что чудачка из крайнего дома онемела еще в военные годы, да так и не пришла в себя.
Она протянула руку к окну, отдернула занавесь, и Федор наконец увидел ее — в синеватом свете луны ее спокойное уродливое лицо казалось мертвым.
— Вот еще! — Он старался, чтобы голос звучал бодро, но из-за волнения, что называется, «дал петуха», и, сам на себя за это раздосадовав, излил злобу на Варвару, ткнув кулаком в ее безжизненное лицо. — Давай, давай… я быстро.
Она не сопротивлялась, и это спокойствие придало ему сил. «Наверное, сама об этом мечтает, рада до смерти и не верит счастью своему, — подумал он. — Мужика-то, поди, уже лет двадцать у нее не было, если не больше».
Варвара вся была окутана каким-то тряпьем, точно саваном. Федор вроде бы расстегнул верхнюю кофту, шерстяную, но под ней оказалась какая-то хламида, а еще глубже — что-то, похоже, нейлоновое, скользкое и прохладное на ощупь. В конце концов, разозлившись, он рванул тряпки, и те треснули и едва не рассыпались в прах в его ладонях. Варвара же лежала все так же молча, вытянув руки по швам, как покойница, которую готовили к омовению. Глаза ее были открыты, и краешком сознания Федор вдруг отметил, что они не блестят. Матовые глаза, как у куклы.
Но в крови уже кипела вулканическая лава, желающая излиться, освободив его от огня, и ему было почти все равно, кто отопрет жерло — теплая ли женщина, послюнявленный ли кулак или эта серая кукла.
Грудь Варвары была похожа на пустые холщовые мешочки, в которых мать Федора хранила орехи, собранные им в лесу. Не было в ее груди ни полноты, ни молочной мягкости, а соски напоминали древесные грибы, шероховатые и темные, прикасаться к ним не хотелось.
В тот момент сознание Федора словно раздвоилось: одна часть не понимала, как можно желать это увядшее восковое тело — страшно же, противно же, а другая, как будто околдованная, лишь подчинялась слепой воле, порыву и страсти. Коленом он раздвинул Варварины бедра — такие же прохладные и сероватые, будто восковые, и одним рывком вошел в нее — и той части сознания Федора, которой было страшно и противно, показалось, что плоть его входит не в женщину, а в крынку с холодной ряженкой. Внутри у Варвары было рыхло, холодно и влажно.
И вот, излив в нее семя, Федор ушел, по пути запутавшись в штанах. Он чувствовал себя так, словно весь день пахал на вырубке леса, но списал эту слабость и головокружение на водку. Прибрел домой и, не раздеваясь, завалился спать.
Всю ночь его мучили кошмары. Снилось, что он идет по деревенскому кладбищу, между могилок, а со всех сторон к нему тянутся перепачканные землей руки. Пытаются за штанину ухватить, и пальцы у них ледяные и твердые. В ушах у него стоял гул — лишенные сока жизни голоса умоляли: «И ко мне… И ко мне… Пожалуйста… И ко мне…»
Вот на дорожке пред ним появилась девушка — она стояла, повернувшись спиной, хрупкая, невысокая, длинные пшеничные волосы раскиданы по плечам. На ней было свадебное платье. Федор устремился к ней как к богине-спасительнице, но вот она медленно обернулась, и стало ясно — тоже мертва. Бледное лицо зеленоватыми пятнами пошло, некогда пухлая верхняя губа наполовину отгнила, обнажив зубы, в глазах не было блеска.
— Ко мне… ко мне… — глухо твердила она. — Подойди… Меня нарочно хоронили в свадебном… Я тебя ждала…
Проснулся Федор от того, что мать плеснула ему в лицо ледяной воды из ковшика:
— Совсем ополоумел, пьянь! Упился до чертей и орал всю ночь, как будто у меня нервы железные!
Прошло несколько недель. Первое время Федор никак не мог отделаться от ощущения тоски, словно бы распростершей над ним тяжелые крылья, заслоняя солнечный свет. Пропали аппетит, желание смеяться, работать, дышать. Но постепенно он как-то оправился, пришел в себя, снова начал просить у матери утренние оладьи, поглядывать на самую красивую девицу деревни, Юленьку, с длинными толстыми косами и чертями в глазах.
С Варварой он старался не встречаться, впрочем, это было нетрудно — она редко покидала свои дом и палисадник, а если и выходила на деревенскую улицу, то жалась к обочине и смотрела на собственные пыльные калоши, а не на встречных людей.
Постепенно странная ночь испарилась из памяти — и Федор даже не вполне был уверен в ее реальности. Его сознание какой-то снежный ком слепило из реальных фактов и воспоследовавших ночных кошмаров, уже и не понять: что правда, а что — страшный образ, сфабрикованный внутренним мраком.
В заброшенной деревне
Дело было в конце 80-х, мама Ани работала в каком-то архитектурном бюро (не буду врать как оно правильно называлось, да это и неважно), в общем они занимались реставрацией памятников архитектуры. Старшая сестра Ани Маша была профессиональным художником-реставратором, работала большей частью в Храмах и монастырях. Мать с дочерьми разъезжали по всей стране, по самым различным уголкам нашей необъятной Родины. То Церковь во Владимирской области реставрируют, то собор в Суздале. Анюта, совсем еще маленькая, при маме и старшей сестре всегда под присмотром, всегда в безопасности.
Скажу, что семья эта хоть и занималась благороднейшим делом, но особо верующей не была, на тот момент. .
И вот однажды занесло их в забытое Богом место, где-то на Смоленщине, уже на границе с Белоруссией. Старая еле живая деревенька, одна центральная улочка, да десяток домов, лес, речка и огромный ров (вроде как там раньше Днепр протекал, да пересох).
Была там и маленькая церквушка начала 17 века, старинные потемневшие от времени иконы, восковые свечи источающие неописуемый аромат.. Маша с мамой целыми днями проводили в церкви за работой, маленькая Аня, уже довольно самостоятельная девочка, гуляла вольно по деревне в окружении пасущихся коз и дворовых собак.
Поселили приезжих на окраине, в доме председателя и как-то странно, вроде в шутку, предупредили: «После захода солнца не шляйтесь по деревне и дитё одно не пущайте!».
Семья городская, в предрассудки не верит, но после первого рабочего дня, возвращаясь домой, женщины обратили внимание, что с появлением сумерек деревня будто вымерла. Ставни плотно закрыты, на калитках засовы, ни одной живой души, только дворовые собаки поскуливают в своих будках.
Местные оказались не словоохотливы и не распространялись особо о причинах комендантского часа. Жизнь, мол, деревенская, рано ложимся — рано встаем. Но жена председателя очень милая и сердобольная женщина так прикипела к Анюте, что без лишних разговоров с заходом солнца сама запирала непоседливого ребенка дома. Мама с Машей часто встречали девочку зареванную и жалующуюся, что гулять не дают, дома запирают.
«Все ради её блага, нечего малышу такому по деревне в темноте шататься!» — оправдывалась председательша. Но повторюсь, непоседливая Анька орала и требовала свободы, в результате чего мать сдалась и запретила запирать её дома — «Пусть гуляет рядышком до нашего возвращения».
Реставрационные работы были в самом разгаре и вот однажды женщины возвращались домой уже совсем поздно. В деревне тишина, темнота, хоть глаз выколи, и на завалинке Ани не видно. Не было её и дома, бросились искать, прошерстили всю деревню вдоль и поперек, безрезультатно. Растолкали председателя, притащили фонари и пошли по домам.
Открывали неохотно, пожимали плечами и как-то обреченно отводили глаза. «Сами виноваты, сказано было не пущать ребенка по темноте шастать» «Да в чем же дело?! — взмолилась мать — что происходит, чего вы боитесь?!» «Ищите в овраге» — все что удалось узнать у местных перепуганным женщинам.
Побежали к оврагу, собралось человек 10, мужики с вилами, как полагается, и фонарями. Но у края оврага все остановились. «Дальше сами, дитё ваше — дело ваше». Не надо объяснять шоковое состояние матери Анюты, взрослые деревенские мужики отказались спускаться в овраг, что же там на дне, и что с ребенком если он там.
Мать Анюты вместе со старшей дочерью бросились вниз сквозь бурелом, почти на ощупь, по склону в полной темноте. Кричали, светили тоненькими лучами фонариков, чей свет безнадежно проглатывала абсолютная темнота. Уже на полпути снизу раздалось приглушенное шипение, будто десяток кошек разом вздыбились и произвели эту страшную какофонию.
Маша первая достигла дна, она встала как вкопанная и в ужасе закричала. Картина которая ей открылась парализовала её, голос сорвался и она потеряла сознание. Мать девочек бросилась вперед и наконец увидела свою пропавшую дочь. Лунный свет слегка отражался от маленького ручейка на дне оврага, но этого света было достаточно чтобы осветить две фигуры примерно одного роста.
Аня тихо и медленно шла ведомая за руку низеньким сгорбленным существом с длинными руками и кривыми ногами. Существо опасливо озиралось и шипело. Глаза светились как у кота, а длинные пальцы на руках заканчивались острыми когтями. В лунном свете кожа существа отливала голубоватым цветом с небольшими темными прожилками и пятнами по всему телу. Девочка двигалась, не оказывая видимого сопротивления, глаза её были закрыты.
С криком мать бросилась к ребенку и схватив Анюту за руку потянула на себя. Существо оскалилось, обнажив острые короткие зубы, зашипело с новой силой, но девочку не отпустило. Завязалась борьба, мать тянула ребенка на себя, а существо, чья сила явно уступала яростному напору разъяренной матери, пятилось, скользило на глинистому дну и цепко держало несчастного ребенка.
Сверкая глазами и клацая челюстями существо перешло на рык и схватило Анюту уже двумя лапами. Наконец мать увидела, куда именно существо тащит свою добычу. На противоположной стороне высохшей реки в зарослях виднелась старая кирпичная кладка, в ней темнела нора. Из последних сил мать дернула дочь на себя и существо наконец отцепилось. Как только девочка оказалась в руках матери, она издала протяжный стон и осела на землю.
Тут подоспела пришедшая в себя Маша, они с матерью схватили ребенка и бросились вверх прочь из оврага. Существо внизу продолжало шипеть и скулить, оно то подбегало ближе, то боязливо отступало. Мать громко звала на помощь и видимо эти крики и близость людей отпугивали тварь, в конце концов еще немного покрутившись на дне, оно скрылось в зарослях у кирпичной кладки.
Наверху женщин и обессиленного ребенка приняли местные, в полной тишине они проводили мать с дочерьми к дому председателя и как ни в чем не бывало разбрелись по домам. В освещенной комнате Анюта наконец пришла в себя, она тихонько всхлипывала и жаловалась на дурной сон, рука девочки, та самая, за которую держалось существо, была вся в крови, глубокие порезы воспалились и жутко болели. Всю ночь Аня провела в бреду, раны промыли и перевязали, только на заре она заснула.
Жена председателя потихоньку от мужа рассказала, что раньше частенько по ночам из деревни пропадали животные, их обглоданные трупы находили на дне оврага. А когда пропал малолетний сын местного пьянчужки, все сговорились и с заходом солнца стали запирать двери и окна домов до рассвета. Мальчика так и не нашли, по большей части его и не искали, деревенские наотрез отказались спускаться в овраг, а убитый горем отец просидел всю ночь на краю, так и не решившись идти один.
Говорят, что услышав ночью шипение во дворе дома, можно сквозь ставни разглядеть маленькое неуклюжее существо шатающееся по деревне в бесплотных попытках найти пропитание. Оно гуляет всю ночь по дворам, заглядывает в собачьи будки и гонимое воем и лаем перепуганных животных утром исчезает в овраге.
P.S.
Шрамы на руке Ани видела своими глазами.
Название местности не помню, слышала эту историю когда сама еще в школе училась.
Имена девочек изменила.
Мистические рассказы из деревенской глубинки
Батя брал с собой в школу, той более 100 лет, нынче стоит закрытая, точнее окна разбиты, дверь раскрытая. Но народ молвит в старину за школой расстреливали французов. Правда али нет, мне не ведомо. Но так из поколения в поколение. Да, человек 12, военнопленных расстреляли но то, у плотины, дали горемычным испить воды и расстреляли. Похоронили в братской могиле, на входе в кладбище. Это точно. Дед, сосед свидетелем был. Пас стадо. То были освобождённые из концлагерей военнопленные, но СМЕРШ решил их судьбу иначе.
Батя работал охранником-кочегаром, и говорил что свет в коридоре сам по себе включался и выключался, слышны были шаги. Он, царствие ему небесное, был не робкого десятка. Выходил, и спрашивал, кто тут так шалит. не мешай спать. и сразу тихо становилось. Видел ночью, во тьме к окну лица подходили, раз так, подойдёт, не ведомо кто, и назад. А не шыша не разобрать кто. Но явно не плоть с кровью, точнее человек. Вот и брал с собой, нечего ))) мол его стращать по началу, а после обвыкся. Один ходил. Нашёл иконку, много таких находили на месте церкви, бесо-большевистская власть разобрала её. Так там пасли коров. Мать при болезни отца, иконку так же тайком от отца отнесла обратно. Батя злился, мол от неё то не будет вреда.
ребята сталкивались с домовым на печи у нас в селе ) Тот похож на кошку, стоит на задних лапках сказывали ) ручки на человечьи очень похожи.
У самого дома на фотографии лицо мужчины вышло )) Не страшно, до нас тут другие жили. Поминаем при возможности, от них нет вреда. Только помощь. Да и шутить не стоит особо.
Писать начать про всё, что рассказывали, много чего вспомнить можно, как машина у людей глохла, дорогу перепрыгнуло нечто, с рогами и копытами череп на верхушке острый. Как перепрыгнуло, так и машина завелась, ночью дело было. Али ещё, грузовая машина, старая, на подобие ГАЗ 55, двигалась ночью, по полю. С сзади машины что-то увязалось, на большой скорости ехал грузовик. В кузове люди заметили и один смелый кинул в нечто лопату, со словами негодования. Так после у него ноги отказали. Сам бывает, что не так, сразу – Это ещё что такое! Про жену, что ночью уходила, а с утра муж подглядел что супружница, мясо сырое из зубов выковыривает у зеркала. Про куст, путник отрезавший по пути сучок, а тот оказался пальцем “ведающего”, тот сразу убежал. Про собаку или свинью, точно не вспомню, что шлялась ночью, или ещё как, но мужчина взял и срезал ножом ухо. А после в селе бабка одна без уха стала.
Ну хорош, повспоминал )
напоследок, пока ещё чего не вспомнил, напишу крайнюю историю. Не то так до поздна можно клавишу тыкать. Дела да потехи ждут.
Сломался как то трактор у деда, рядом в кабине матушка моя каталась. Дело было ночью, после работы возвращались. К чести сказать сама умеет водить, водила трактора. Так тот, первый механик в совхозе. И так, и сяк, никак трактор не заводится. Что такое!
И тут вспомнил дед, что они у трёх деревьев остановились-поломались. А на них в старину, три девицы, порешили свои молодые жизни верёвкой из-за не разделённой любви. так дед их обругал крепко, и наказал, мол нечего живым жизнь портить, коли свою не сумели справить. Поставил на первую скорость трактор и покатили потихоньку, поломка не позволяла ехать быстрее.
Ах ты, вспомнил ещё две истории, вам на любопытство.
Как-то хоронили бабку одну, царствие им всем небесное! Погода выдалась дождливая, и перед кладбищем они гроб с телом опрокинули в грязь. Делать нечего, так и похоронили, просили видимо прощения, но нет. Померли после все, в будущем. народ естественно шушукаться и ахать.
Про цветы, что сорвали с кладбища, ребята. Щли домой, а гля, сзади идут за ними с кладбища, с дали не разберёшь. Те со страху цветы на землю и дальше. Люди, что шли сзади остановились у цветов и исчезли.
Сам в детстве гулял, да, гулял с детьми своего возраста по кладбищу. Т.к. не тронут вас там никто, коли злого умысла не имеете. Это днём при свете солнца. Череп нашёл старый, видать забыли в могилу положить. Он уже позеленел, крупный был, для меня в те времена. Ничего, я его обратно положил и мы ушли.
Вот ещё вспомнил ))
ребята, недавно рассказали, на похоронах., могилу рыли. Царствие им всем небесное! Как-то заглянули они на кладбище они. были поддатые. Помянули кого надо, и на выходе один уставился на табличку женщины, мир и покой ей на том свете, царствие небесное. И что-то парню, не понравилось, то ли скоротечная кончина усопшей или ещё чего. Он ей и похаял. вышли они через ограду кладбища и тут … истошный женский крик с кладбища. Мужики белее белого, ну и тот что хаял всем приказал лечь на землю и крепко ухватиться за землю. Мол ему так бабушка его, мир ей, наказывала. Коли такое случится. Крик с кладбища. Те бац, на земле, ухватились за землю матушку.И после всего, как тишина настала вернулись по домам. А через некоторое время, к ним приходит тот что хаял и молвит. Мол зря други так с ней поступили, нужно вернуться и помянуть, испросить прощения, не ведали мол. Но вот беда, водка закончилась, осталось пиво. делать нечего, пиво в руки и айда. Пришли, хоть и вечер уже, а с этим делом затягивать не стоит, да и под ночь. Помянули, испросили прощения и домой.
Парень с армии вернулся, ничего не боюсь. То в клубе, ребята ничего?! Тот ничего, армия закалила. естественно под спиртом. Давай на кладбище и воткни в дерево нож. Расплюнуть. Пошли, вошёл, а дальше истошный крики всё. Ватага по домам в рассыпную. На утро приходят, тот парнишка нож воткнул в дерево, но захватил край одёжки. И как бы сердечный приступ. Испугался не пускают. Но как было на самом деле… не стоит тревожить “мёртвое село”. То не в нашем селе было, да и прочие.
Писать так писать.
Заброшенная деревня
Однажды мы с другом решили сходить в заброшенную деревню, которая была недалеко от нашей. Деревня эта странная и жуткая, мало кто решается заглянуть туда. Со всех сторон окружена лесом, она за годы опустения стала прибежищем для многих диких зверей и лесных гадов. Последний житель умер очень давно, а все тропинки и дороги заросли. Те, кто был там говорили, что в домах всё на местах, возникает чувство, что все просто ушли, забыв взять свои вещи. Даже мародеры не решались соваться туда, но нас тогда это мало волновало. Очень хотелось там побывать и увидеть всё своими глазами…
На улице стоял ясный осенний день. Вот-вот должен выпасть первый снег, но вместо него лишь свинцовые тучи медленно ползли по небу. Мой друг посчитал, что лучше погоды нам не найти, ведь скоро зима и тогда мы точно никуда не пойдем. Одевшись теплее, мы двинулись в путь. Вскоре впереди показались первые избушки, перекошенные и обветшалые, они выглядели убого. В деревне была лишь одна улица, а вдоль неё стояли старые дома, которые когда-то теплились жизнью. Столбы покосились, оборвав провода, теперь лишь их мрачные силуэты преграждали путь. Везде было полно сорняков и деревьев.
Некоторые из них буквально вырвали крыши домов, подняв их над домами. Мне сразу стало не по себе и я попросил друга уйти, но он лишь отмахнулся, мол перлись столько – и всё зря. Но я не унимался, в душе разразилась буря, возникло предчувствие плохого, с каждой секундой давление этого места становилось всё тяжелей. Товарищ, посмеиваясь надо мною, направился к ближайшей избе. Чтобы не торчать на улице, я пошёл следом. Внутри, как и говорили, было всё, что должно быть в деревенской избушке. Мой друг прошел в комнату, на столе, под слоем пыли, лежали карманные советские часы.
Дима (друг) поднял их, но тут снаружи послышался легкий шелест.
Мы вместе вышли из дома, оглядываясь по сторонам. Во дворе на полуразрушенном заборе сидела ворона. Вздох облегчения слетел с наших уст, но тут она громко каркнула и, хлопая крыльями, взметнулась над деревней. В этот момент десятки черных птиц закружились над нами, оглушительно галдя. Мы поспешили уйти. Но недалеко от калитки Дима встал, как вкопанный. Поскольку я смотрел в другую сторону, то тут же налетел на него. Проследив за его взором, я пришел в ужас: посреди дороги стояла очень старая бабка, вся в черном, и манила нас пальцем. Я почувствовал, как волосы на голове встают дыбом. На мгновение наши взгляды пересеклись. Полуночные глаза, казалось, заглянули на самое дно души. Но в следующую секунду моё тело вышло из ступора. Подхватив Диму под руку, я что было силы рванул в противоположную сторону. Наконец его ноги заработали, и мы помчались на холм. Так я еще никогда не бегал. На холме у меня стало смелости мельком обернуться.
Воронье уже уселось на свои места, но она так и стояла посреди дороги и всё манила нас. Больше я не оборачивался, мы еще долго бежали, пока не выбились из сил, потом пошли. Вдруг Дима остановился и разжал ладонь. Нечто стальное блеснуло и скрылось в пожухлой траве. Я хотел поднять, но мой друг остановил меня со словами: « То, что принадлежит этому месту, должно остаться тут». После этого мы пошли дальше. Много лет прошло с тех пор, но не я, не Дима никогда эту историю не вспоминали, воспринимая её как страшный сон.
Заброшенная деревня
Я думал, что это шутка такая глупая про жизнь за МКАДом. Но мы с Вованом поехали с его корешом в Псковскую область в один городишко под названием Порхов. Это древнерусская крепость. Короче, там реально другая жизнь. Не знаю, как там народ вообще живет – я бы ни за какое бабло в такую глушь не поехал. Прикол в том, что мы там бухали пять суток на хате у кореша. Когда кончилось бухло, кореш раздобыл местный самогон, ядреная штука, так что дни довольно быстро пролетели в чаду и угаре.
Когда мы выпили и схавали все, что было у хозяина и в окрестных магазинах, решили отдохнуть. Кореш, Ипат предложили нам скататься на лесное озеро окунуться. Куда-то за десяток километров от этого города.
Ну, мы поехали по канавам и ямам. Фиг его знает, каким лесом мы ехали, я дорогу не запомнил, но как-то проезжали через деревню. Все как бы цветет, птички поют, а дома вокруг заколочены. Ипат нам втирает, мол, заброшенная деревня. А Вован ему возразил, мол, вон в том доме шторы шевелятся.
Тут кореш стал серьезным и говорит, что об этом не надо говорить, и поддал газу, чтобы мы до этого озера втрое быстрее доехали. Искупнулись там и пока сохли, докапались мы с Вованом до Ипата, что за проблема такая с деревней.
Он сначала посылал нас на фиг, а потом не очень охотно рассказал, что деревня заброшенная, но всякий, кто идет или едет мимо, чувствует, что кто-то наблюдает за ним. То шторы пошевелятся, как Вован заметил, то звук топора или ведер раздастся, иногда дымом пахнет, словно баню топят. А никого кругом при этом нету. Ипат сказал еще, что почти все местные знают о деревне и обычно не ходят через нее, разве что на машине быстро проскочат.
Вован заржал и сказал Ипату, что тот чепуху несёт. Когда мы поехали обратно, Вован завопил, что хочет по-большому, и мы остановились у той деревни. Вован взял и пошел к домам. Ипат не жив ни мёртв от страха, а я лишь подсмеивался над ним. Пойдем, говорю, посмотрим, кто там в окнах шарится. Он нехотя вышел, но когда мы подошли к крайней избе, Вована нигде не было. Мы стали его звать, слегка испугались, конечно, когда тот не отзывался. Но тот вдруг вылез из разбитого окна центрального дома. Рассказал, что никого не нашел.
Ипат аж побелел, сказал, что уедет без нас, если мы такие кретины. Мы не стали спорить и сели в машину. Из Порхова мы добрались до Пскова на автобусе, а оттуда рванули в Москву.
И что вы думаете – через неделю мне позвонил Вован и сказал, что ему рвет башню. Приходи, говорит, покажу кое-что.
Ну, я пришёл к нему, что за ситуация, спрашиваю. А Вован хмурый, какой-то дерганый, уводит меня в туалет, свет не включает – я его еле вижу от дневного света из дверей. Тут он расстегивает рубашку, и я офигеваю. У него на груди светится отметина: какой-то непонятный знак, похожий на перечеркнутую подкову с расходящимися лучиками или что-то вроде того. Само появилось, говорит. А еще рассказал, что по квартире тень гуляет. У него на хате окна большие, на солнечную сторону смотрят, так он и видит, что по стенам и по паркету тень двигается, словно человек идет, только человека этого нет. И все за ним ходит, будто охотник.
Думаю, прикалывается надо мной, но взгляд у него был испуганный. Зря, говорит, в том доме нагадил. Проняло его, в общем. Я ему сказал, чтобы не робел и успокоился.
Оставил его, ушел к себе.
А через пару дней его отец позвонил. Пропал Вован. Из дома сбежал, чуть ли не из постели. Никаких вещей не взял, даже ключи от входной двери на столе лежат. Я про себя подумал, что он снова дунул хорошенько, скоро припрется с повинной.
Но проходили недели, его так и не нашли… Милиция всё осматривала, опрашивала всех, в том числе и меня.
Осенью я как-то чатился с Ипатом. Он когда узнал, что Вован пропал, немного помолчал, а потом толкнул байку. Не знаю, следует ли верить ему, но после рассказа его стало неспокойно.
Короче, Ипат ехал мимо той проклятой деревни, и у него заглох движок прямо напротив дома, где Вован наделал кучу. Ипат очканул, из машины вылезать боялся, лишь ключами в зажигании вертел. А потом, говорит, случайно глянул на ближнее окно дома. А там штора сдвинута, и из-за края лицо Вована на него таращится. Адски бледное и умоляющее. Что-то он там губами шевелил вроде как, говорил что-то. Ипат, в страхе, молиться начал. И – машина также внезапно завелась, он стрелой оттуда скорее рванул. Но в окно снова посмотрел. Все мирно – штора висит на месте, никакого Вована.
(из коллекции Остромира)
Плакала деревня. Реальная история из жизни
Эта реальная история из жизни не оставит вас равнодушными.
В Кировской области есть небольшая деревушка в пятьдесят домов. С одной стороны деревни небольшая речка, с другой дремучий лес, который тянется на сотни километров. Жила в этой деревушке маленькая девочка Света, и был у неё единственный друг, немецкая овчарка «Дружок». И девочке и «Дружку» было по шесть лет. Родились они в один день, и когда Светочку привезли из роддома, дядя Паша, брат отца, принес щенка в подарок молодой семье. Неразлучные друзья, так называли их жители деревни. Там где Светочка, там и » Дружок». Там где «Дружок», там и девочку ищи.
Случилась тем дождливым летом беда, пропала девочка. Не вернулась она к обеду, не вернулась и к ужину. «Дружок» в тот день был посажен на цепь, так как в гости из города приехала родная сестра Светиной мамы , а пёс почему то ее не любил. Родители занятые гостями хватились девочки только во второй половине дня. Обошли деревню, никто девочку не видел. Только бабка одна восьмидесятилетняя вроде видела ее утром у леса, та землянику собирала. Но она это была или нет бабка не была уверена. Родители побегали у леса, у речки поискали, нет нигде Светочки.
Тем временем стемнело и пошел дождь. У дома девочки стали собираться жители деревеньки. Что делать, где искать девочку? В лес ночью идти бессмысленно, три фонарика на всю деревню, и те нерабочие, батарейки сели. Решили начать поиски с рассветом. До утра люди разошлись, оставив вне себя от горя родителей и скулящего пса.
Чуть начало светать, у дома собралось человек тридцать. Пришли все, кроме стариков и детей. Кто то сказал что бы отцепили пса, пусть ищет друга, хоть это и бесполезно, дождь не прекращался со вчерашнего вечера. Пёс освободившись от цепи рванул в сторону леса и скрылся в чаще. Люди разделились. Часть разбрелась по речке. Молодежь ныряла обследуя дно. Другая часть, вместе с родителями, ушла на поиски в лес. А дождь всё лил и лил.
Шли четвертые сутки, пропажи девочки. Ряды поисковиков заметно порядели. Несколько человек простудились и лежали с температурой. Другие получили небольшие травмы в ходе поисков.
Во дворе пустого дома лежал «Дружок», рядом обхватив его руками лежала обессиленная Светочка. Грязные клочки платья едва прикрывали маленькое, в царапинах и кровоподтеках, хрупкое тельце. Их увидела та самая восьмидесятилетняя бабка, проходя мимо. Моментально собралась вся деревня, вызвали скорую, нашли в лесу родителей.
Светочку увезли в больницу. «Дружок» так и остался лежать посреди двора, он был мертв. Глаз у собаки опух от укуса гадюки. От двора в сторону леса тянулся след на сырой земле. «Дружок» уже умирая, из последних сил тащил своего друга к людям. Последнее что он видел, это распухшую от укусов насекомых руку своего друга. Он попытался ее лизнуть, но сил уже не было. Пёс умер зная, что теперь девочка будет жить. Люди были потрясены человеческим поступком собаки. Люди плакали. Плакала вся деревня. Вы когда нибудь видели как плачет вся деревня? Не дай бог вам такое увидеть.
«Дружка» похоронили на окраине деревни у берёзки. Отец девочки поставил на место захоронения пса огромный камень- валун. Светочка все больше молчала, ее теперь часто видели рядом со своим другом. Вокруг валуна было очень много цветов.
Теперь уже взрослая Светлана Сергеевна приезжая в родные края, в первую очередь идёт к своему другу. Гладит нежно валун и рассказывает » Дружку» новости из своей жизни.
Вот такая была реальная история из жизни
Деревенские байки – RealFear.ru
Вспоминая своё детство, первое, что приходит на ум — это лето в деревне у бабушки с дедушкой. Их уже лет пять, как нет, и я уже взрослая мадам, но те чувства и эмоции от шумных бабкиных посиделок, с историями про ведьм-русалок и чертей, вылезающих из болот, помню до сих пор. Наверняка, у многих из Вас, дорогие форумчане, жили и живут в деревнях бабушки и дедушки, кто-то сам из деревни, и, скорее всего, Вы тоже слышали немало интересного. В каждой деревне есть свои истории и легенды. Давайте поделимся
———————-
В селе Б, где жила моя бабушка, стоит старая церковь. Ей более двух веков, однако она очень крепкая, и, практически не повреждённая. Говорят, раствор для этой церкви был замешан на яйцах, поэтому она столько лет стоит невредимая. Про эту церквушку говорят, что на нехорошем месте она построена, поэтому нечисть там живёт, и не один батюшка там не приживается (сколько себя помню, церквушка почти всегда закрыта, иногда батюшки из других приходов там службу проводят.)
… Эту странную старушку я помню хорошо. Она была не в себе. Очень старенькая,какая-то красная панама, лохматые седые волосы… Старушка почти не говорила, зато всегда смеялась. А ещё, она играла в куклы, и изо рта у неё постоянно текли слюни. Я страшно боялась эту бабку.
Моя бабулька рассказывала, что «Дашка оглупела» после одного случая. Когда Дашка была ещё ребёнком, они с ребятнёй залезли в ту самую церковь, играть в прятки. Играли целый день, под конец все друг друга нашли, и собрались домой, спохватились, что Дашки нет. Долго искали, и не нашли. Поплелись домой, позвали взрослых. Отперли церковь, обыскали. Нашли Дашку под полом. Открыли крышку, глянули — она там: голова наполовину седая, трясущиеся руки, и слюна изо рта… С тех пор, она сошла с ума. До сих пор непонятно, ЧТО она увидела там, старики шепчутся, что сам «Той-то» ей показался
—————————
Бабушка рассказывала, что это произошло, когда её мама была маленькой.В какой-то большой церковный праздник отец велел идти дочке в поле работать. Девушка хотела возразить, но отец был непреклонен, ибо в Господа не верил, коммунистом был. Девушка собралась, прихватив маленького сыночка. Полдень, жара, девушка косит, рядом речка, сынишка в лодке играется, привязанной к берегу. В это время к девушке подошёл высокий человек:
— Работаешь, девка?
— Работаю, отец, работаю
Незнакомец покачал головой и ушёл. К вечеру обратно появился:
— Работаешь, девка?
— Работаю
— Праздник нынче большой, знаешь?
— Знаю, ответила девушка
— Ну и горе тебе будет, сказал незнакомец, и исчез.
И, в этот момент, мальчонка, игравший в лодке, выскользнул из неё и утонул
—————————
Наверное, в каждой деревне, есть место, про которое говорят «той-то водит», т.е нечистые места, где с людьми постоянно что-то происходит или они ходят по кругу, и не могут выбраться. Такое место есть и в селе Б — на лугу, возле старого колодца.
Был в селе мужик — гуляка и пьяница, каких поискать. Шёл когда-то зимой затемно, через тот луг, пьяный и весёлый. Слышит — звон бубенцов, смех, цокот копыт, гармошка — поравнялась с ним компания весёлых парней и девушек, на санях, с гармонью. Эй, кричат, Лёнька, поехали, довезём! Дед сел, ему налили самогону, тот захмелел ещё больше — пил, веселился, горланил песни под гармонь.
Когда опомнился — понял, что едут они очень долго, и местность совсем незнакомая, и ездят они по кругу. Дед начал читать молитвы, его встряхнуло, и он… очнулся — у того колодца, возле которого его подобрали, с замёрзшей какашкой в руке, вместо стакана. На улице рассветало…
———————————-
В общем, таких историй я знаю великое множество, если кого-то заинтересует, могу ещё написать. За достоверность не ручаюсь — всё пишу о слов бабушки. Так что, если кому-то покажется это неправдоподобным — не судите строго, а лучше поделитесь своими сказами и байками из села
зы: Самая ужасная история, моя любимая — триллер Идёт дед ночью. Катится калЯсо по дорожке, взял дед калясо, домой снес, на гвоздь повесил.
Утром проснулся — нет коляса, а вместо него бабка соседка на гвозде висит, гвоздём за исподнее зацеплена — ведьма то была
Проклятие заброшенной деревни. Страшная история для тех, кому не спится – Cheid |
Дневники.Ykt.Ru
Эта история случилась на стыке шестидесятых — семидесятых годов прошлого века. Как-то ночью двое путешественников верхом направлялись по этой дороге. Разумеется, про здешнее правило они и слыхом не слыхивали. Один из них был молодой, удалый, и конь его был под стать ему: сильный, быстрый и норовистый. Он скакал впереди, весело напевая песню. За ним неспешным ходом следовал старик. Его верный конь, с которым он прожил почти всю свою жизнь, устало ступал копытами по дорожной грязи. Оставалось им пройти всего ничего. Вечерело, а к месту назначения они собирались подойти утром. Вскоре молодой обратился к своему спутнику.
– Эй, дед! Я помчусь вперед и проведаю дорогу. Если что, встретимся уже на месте.
– Ну, езжай. Своим ходом доберусь как-нибудь, а то спина побаливает за тобой поспевать.
Юноша с охотой кивнул и сразу же поскакал вперед. Старик шел себе некоторое время, пока тот не примчался обратно. Вид его был довольный и обрадованный. Видать, добрые вести принес.
– Там впереди деревня есть. Живет там одна добрая женщина. Сказала, приютит нас на ночь, угостит ужином.
– Хорошо-то как! – тоже обрадовался старый. – Наконец-то по-людски переночуем: под крышей да в тепле.
– Ну, я поскакал. – Молодой объяснил тому где найти тот дом и погнал коня, спеша очутиться у теплого очага.
Ночь была в самом разгаре, когда старик вошел в деревню. Нехорошая она была. Дома покосились, пустые окна смотрели недобрым взглядом. Вдалеке, среди этой разрухи, горел свет и поднимался дым. «Что же потеряла здесь женщина та?» – сомневался про себя старик. Он въехал во дворик, спешился. Взял по уздцы коня и принялся привязывать его к сэргэ (якутский столб, к которому привязывали коней. Также, помимо своего практического значения, имеет сакральный смысл о связи с тремя мирами: верхнего, среднего и нижнего). Тут конь забрыкался, посмотрел на хозяина человечьим взглядом и говорит ему: «В плохое место ты пришел, старый, но что поделать. Ничего не говори. Притворись, что не слышишь. Чую, в этом доме нехорошая сила притаилась. Хозяин в доме не человек, а дух озлобленный. Сделай как я велю, коли жить хочешь. Ты меня не привязывай. И того молодого тоже отвяжи. Как только ты в дом войдешь – хозяйка примется тебя угощать разными кушаньями. Вежливо откажись и ешь что у тебя с собой. А потом, когда она на ночь вас улаживать будет, ты ее не слушай. Ложись перед дверью. Не засыпай, глаза не закрывай и прислушивайся. Может, и доживете до утра. А коли что не так пойдет, сразу беги и седлай коня молодого. Быстрее и сильнее он меня. А я следом поскачу. Другу своему мои слова не говори. На смех поднимет, да и обречен уже он».
Старик был старый и суеверный, и потому не удивился. Не стал он привязывать коней и с тяжелым сердцем направился по заросшей тропе к дому. От страха перед неизведанным по спине своими пробежалась судорога, выступил холодный пот. Ведь чуял же! Не может женщина жить одна в заброшенной деревне! И вот, с дрожащими коленками старик ступил в дом. Вопреки всему в доме гостеприимно потрескивала печка, стоял вкусный запах отварного мяса. Молодой сидел за столом и уплетал за обе щеки. Возле него суетилась хозяйка. Не молодая, но и не старая, полноватая, хозяйственная. Внушает доверие. Старик поприветствовал хозяйку дома и сел за стол рядом с молодым. Расставляя перед стариком ужин, она то и дело расспрашивала, что творится в мире, какие есть у них вести. Как самая обычная женщина в глуши. Да не стал бы старый конь обманывать старика, и потому держался он настороже, но при этом старался не выдать себя. Большие, сочные и жирные куски отварного мяса, сметана, творог, варенье – все это было за столом. Как же она умудрялась держать хозяйстве в такой заброшенном месте? Старик окончательно уверился в словах своего старого друга. Не притронулся старик к околдованной еде, достал он овес свой, сваренный чуть ранее и тихо сидел в уголке. Молодой недоуменно смотрел на старика и укорил его, что не проявляет уважения к хозяйке, отказавшись от еды.
– Ты чего овес свой достал? Прояви уважение к доброй хозяйке, отведай чего-нибудь.
– Был бы рад, да вот желудок мой уже не тот, что в молодости. – Отговорился он со всей учтивостью. – Не смогу я попробовать этого мяса. Завтра ведь вставать рано и ехать долго. Не пойми превратно, добрая хозяйка.
– Ты, похоже, совсем из ума вышел, раз такую милость отвергаешь! Ну да ладно, мне больше достанется.
Стол вскоре опустел, стихли разговоры. Женщина всех пригласила устроиться поближе к огню. Они улеглись спать. Молодой лег в тепле у огня, и уснул сразу же, как глаза закрыл. Старик же лег у двери. Все лежал он, прислушиваясь и дрожа. Огонь в печи гас на удивление быстро. С пола поднимался холод и постепенно доходил до костей, но старик оставался на месте. Краем глаза он заметил как по стене быстро тень пробегает. Старику стало страшно не на шутку. Тут он услышал тихие звуки будто пьет и чавкает кто-то. Звуки доносились из-за дальнего темного угла. Старик тихо приподнялся, взял свою котомку и огляделся.
И сразу же стало ясно, что делать этого ему не следовало.
В темноте различался силуэт хозяйки. Она копошилась в темноте на четвереньках. Ужас охватил его, когда луна немного осветил тот угол. Она уволокла туда молодого и с остервенением пожирала его. Весь трясущийся, старик осторожно приоткрыл дверь, стараясь уйти так, чтобы его не заметили. Выходя, он о край своей одежды задел какую-то палку у порога, которая с диким треском повалилась на пол. Хозяйка бросила свой нечеловеческий, исполненный голода взгляд. Старик закричал от паники и бросился наружу. Старик бежал от проклятого дома так, будто прожитые годы отступили он него. Позади за ним слышались крики хозяйки, исполненные злобы и обиды. Добежав, старик чуть по привычке не запрыгнул на своего коня, да вспомнил что сказал ему тот, и через секунду он уже скакал во всю прыть на молодом. Следом за ним старый. Молодой конь почуял страх старика и несся во всю прыть.
«Догоню тебя! Никуда ты от меня не денешься!» – орала хозяйка сзади.
Говорил старику конь, чтобы не оглядывался старик. Но ничего он не мог с собой поделать. Дед оглянулся, и поселился страх навсегда в сердце. Эта женщина бежала как собака со скоростью медведя. Глаза ее горели в ночи красным огнем, рот огромный, с острыми торчащими клыками. Длинный язык болтался следом. Все ее лицо, руки — были в крови. Она издавала мерзкие отхаркивающие звуки, когда бежала. Расстояние между ними стремительно сокращалась.
«Беги, хозяин! Мне и так немного осталось» – только верность старого коня была сильнее страха. Старый резко остановился, встав на дыбы и развернулся к проклятой хозяйке. Больше старик никогда не видел своего старого верного коня, да не забывал помянуть о нем добрым словом.
«Тебя найду! Из-под земли достану! От меня не убежишь! Друга твоего съела, коня твоего съем и скоро к тебе я приду!» – кричала обезумевшая от бессильной ярости женщина вслед в старику. Эти слова он не раз будто бы слышал ночью где-то вдалеке.
Старик так и не осмелился пройти по этой дороге даже при свете дня и потому вернулся домой. Потом он узнал, что женщина эта появляется ночью, заманивает и похищает путников. Может быть, это она пожрала всех жителей той деревни, а может, появилась после. Тем не менее, деревня эта стоит и по сей день, и никто не осмеливается идти по ней когда заходит солнце.
P.S. Эту деревню, как мне говорили, можно увидеть по снимкам с орбиты, но ее названия автор не помнит: давно рассказывали эту историю. Кстати, а машина не конь, не предупредит в случае чего.
Три деревенские страшилки
Когда я ещё была неразумным дитём, меня каждое лето (а частенько и зиму) вывозили в деревню на свежий воздух. Эти вывозы я воспринимала по-разному: когда с охотой ехала, а бывало, искала повод остаться в городе. Уже тогда деревенька моя потихоньку вымирала: пол-улицы пустых домов было, причем, большинство освободилось на моей памяти. Зато раздолье: иди куда хочешь, можно за день никого и не встретить.
Деревенским жителям мистика как-то ближе, нежели горожанам. В каждой деревне существуют всевозможные легенды о колдуньях, домовых, привидениях и иже с ними. Хочу поведать несколько историй моей родной деревни.
1) Яблоневый сад. Эта мистическая история произошла с моим дедушкой. Детство у него пришлось на военные годы. Время, ясное дело, было тяжёлое, ну а дети — они всегда дети. И сейчас популярна забава «Залезь в чужой сад, пока никто не видит». Всем известно, что нет в мире яблок слаще, чем у соседа.
Так вот, мужика, чей сад они вознамерились почтить своим присутствием, в деревне считали колдуном. Как выражается дед: «Слово он какое-то знал». Набрали они яблок и пошли обратно. Только куда ни повернут, везде то стена, то глухой забор, то заросли непролазные. Тут кто-то из них посоветовал остальным ворованные яблоки бросить. И сразу же наткнулись на калитку, хотя мимо этого места несколько раз уже прошли. Выйдя на улицу, недосчитались своего товарища, попытки найти его успехом не увенчались. Объявился пропавший только под вечер: оказалось, не бросил он яблоки вместе со всеми, плутал по саду, а как бросил, так и выход нашёл.
2) Что ж вы меня живую-то похоронили? О погребённых заживо историй вагон и маленькая тележка. Вот ещё одна. Умерла где-то в деревне девушка. Отчего умерла, я не знаю. Похоронили её. И как только мать заснёт, так снится ей умершая дочь. Плачет и спрашивает: «Что ж вы меня живую-то похоронили? На что так осерчали?». Не выдержало материнское сердце, уговорила она людей могилу раскопать (в деревне с этим проще, не надо было разрешение на эксгумацию получать, а может, и тайком копали). От увиденного матери явно не стало легче. Девушка лежала на животе с содранными ногтями и перекошенным лицом.
3) Пепелище. Была у нас там одна «достопримечательность», о которой мы с товарищами любили рассказывать страшилки: пепелище на месте одного дома. Жила там женщина, любившая выпить, зимой и сгорела. Помню, приехала я на лето, мне сразу и докладывают: «У нас Маня (имя изменено) сгорела!». История её смерти со временем обрастала всё новыми и новыми подробностями. Кто говорил, что она уснула пьяная, не заметила, как из печки уголёк выскочил, и задохнулась в дыму. Другие считали, что женщину убили собутыльники (не то зарезали, не то повесили) и, чтобы скрыть преступление, устроили поджог. А кто-то утверждал, что якобы Маню живьём сожгли и дверь снаружи подпёрли. «Да нет», — спорили с ними, — «её балкой придавило!». В общем, тёмная история. Сгорел дом дотла. И это при том, что рядом ещё несколько домов. Никто не видел, как пожар начался.
Раз ходил дед по делам, и я с ним увязалась. Встретился знакомый, стали разговаривать и говорит он:
— А я пить бросил.
— Чего так? — Дед спрашивает.
— Да Маню видел. Иду мимо пепелища, гляжу: стоит, смеётся. И ведь трезвый был.
Надо сказать, я ему не поверила. Я всегда скептиком была (да и осталась), пока сама не увижу — не поверю. Не поверила и своим приятелям, которые убеждали, что видели на пепелище висящий на верёвке обгоревший труп.
Всё говорила:
— Если не врёте, то покажите.
— Да его там уже нет, мы вчера видели! — Оправдывались они.
— Может, собаку кто повесил да сжёг? — Предположила бабушка.
— Нет. Человек это, Маня. Человек висит так, а собака — так, — показывает (тоже мне, знатоки нашлись).
Потом начали рассказывать, что над пепелищем по вечерам белый голубь летает (голубей поблизости никто не держал, а сизари водились в основном на току), и гарью время от времени воняет.
После этих слов я и отправилась тайком на пепелище. Не знаю, что я хотела там найти и что кому доказать. Просто мой мозг отказывался верить в ходящую по белу свету покойницу. Добиралась задами, чтобы им на глаза не попасться (рядом с пепелищем они жили).
Запах гари и вправду чувствовался (это через несколько-то лет). Я палки горелые даже пообнюхивала — нет, не от них пахло. Да мало ли что жечь могут в деревне? Зато обнаружила гнездо покрикухи, а её в темноте можно с голубем и перепутать. Рассказала об этой своей находке бабушке.
— А может, это она и есть, — говорит, — слышишь, как надрывается: «Водички. Водички». – И, обращаясь к птице, — вон кадушка стоит. Лети, пей!
Автор: шишига
Вечер в деревне
Когда я был маленьким, однажды летом мы ездили в Вологодскую область отдыхать к родне. А края там болотистые, леса непроходимые — в общем, мрачноватая местность. Родня жила в деревеньке на опушке леса (по сути, это был дачный поселок).
Приехали днем, пасмурно, дождик шел. Пока расположились, взрослые начали мангал разжигать под навесом, женщины возились на кухне, а я один там был ребёнком, поэтому скучал.
Ближе к вечеру поели шашлыков, сели веселой компанией за стол, взрослые распивали водку. Туман с болот пришел — там летом часто так бывало. В перерывах между пением песен родственники истории про местных людей рассказывали. Одна из них заслуживает особого внимания, потому что имеет непосредственное отношение к тому, что произошло дальше.
Жил в их дереве старый дед. Домик его старый практически в лесу был, и деда того очень редко видели (хорошо, если раз в пару лет). Дед ни с кем не разговаривал, ходил в одной и той же одежде, причем всегда обходил стороной людей. Никто из местных не знал, сколько ему лет. Вроде как он старше всех в деревне был. Из странностей — зимой из его дома никогда дым из трубы не шел; не было никаких родных у него, во всяком случае, их никто не видел; когда дед появлялся на опушке, то с минуту смотрел в сторону поселка, затем разворачивался и уходил в лес; дом его никогда не освещался изнутри.
Значится, сидим, кушаем, веселимся. Туман спустился — парное молоко. Держался он пару часов, пока не начало темнеть, потом потихоньку рассеялся. Кому-то в голову пришла идея: коли туман рассеялся, надо всей толпой сфотографироваться на фоне леса (места красивые всё же), пока окончательно не стемнело.
Собрались, сфотографировались на модный тогда «Полароид». Помню, на проявленном снимке было много таких мелких дефектов съемки в виде идеально круглых шаров, и в основном они были сконцентрированы вокруг дома того деда.
После этого мужики пошли спать, женщины остались разговаривать на веранде и допивать вино, ну и я с ними. Начали сплетничать про родню, потом опять про местных заговорили и вспомнили опять про этого старика. А я сижу, снимки с «Полароида» смотрю, и наткнулся на общий снимок.
Деревенские истории – Истории о странном и непонятном
Здравствуйте, милые мои жители нашего сайта! Начну, как говорится, с места да в карьер.
Когда я была в нежном детском возрасте, лет эдак с двух до пяти, меня спрашивали: «Ларисочка, кем ты хочешь стать, когда вырастешь?» Я отвечала : «Лётчиком или… дояркой». Во-о-о-от такая полярность была! Насчет лётчика даже предположений не имею, чего в детскую головёнку взбрело, а вот насчёт доярки – знаю. Это оттого, что с малолетства ездила в своё любимое село, к своей любимой бабуле. Поэтому, как вы поняли, мой рассказ пойдёт о деревне.
В 80-х годах далеко не у каждого советского ребёнка было такое сокровище, как магнитофон, – не потому, что купить не за что было, просто их на всех не хватало. Так вот, в одно прекрасное лето я гостила у своей бабули, и была у меня закадычная подружка Вера. Вера была четвёртым, последним любимым ребёнком в семье, долгожданной девочкой (до этого все мальчишки были). Старший Верин брат жил с семьёй в Новосибирске, но что-то, видать, не заладилось, и стали они перебираться из сибирской столицы в совсем небольшой городок; кой-чего – в основном вещи – привезли к матери в деревню. Но самое главное – привёз Колька (так звали брата) чудо-технику магнитофон. Магнитофон и вправду хорош был, бока полированные, сам большой такой, так называемый бобинный – по-моему, «Романтик» назывался, если не ошибаюсь. Нам-то радости – не описать, тем более, что Колька обещал его Вере подарить! К вечеру меломаны деревни были в курсе, что у «стартёра» – так дразнили Веру по фамилии – был мафон. Тройка деревенских пацанов (наших друганов) попросили Веру: давай, говорят, мы к тебе придём после коров (имелось в виду, когда стадо домой пригонят), ты перепишешь с нашего мафона, чё те понравится, а мы с твоего. На том и сошлись. Мы с Верунчиком еле этих коров дождались, пригнали их домой и давай собираться на встречу. А как я упоминала, у них были вещи семьи её брата, нашлись и некоторые наряды для нас! Понадевали мы моднючие кримпленовые юбки, туфли на каЛбуках – ну и что, что на два размера больше, зато как взрослые! Глазья зёлёными тенями намазали, одно слово – «красотки»! В таком боевом наряде ждём-пождём ребят.
Вот уже солнышко скатилось за околицу, постепенно наползали августовские сумерки. Мы, пританцовывая, выглядывали в кухонное окошко, уже совсем темно, ничего не видно. Все «жданки» поели и, наконец, вышли за ограду, из магнитофона несётся: «Облади, облада, обладонна, ла, ла, лал, ла…». В метрах эдак десяти от ограды, возле дороги, стоял фонарный столб, мы вошли в круг света от этого фонаря, при этом не переставая, как в те времена выражались, «долбать шейк», т. е. танцевать. Да, забыла сказать, что напротив был небольшой пруд, весь в зарослях репейника. Я стояла в круге света чуть впереди, а Вера позади меня. Уж не помню, как точно это было, но вдруг я увидала, что из этих лопухов выскочило нечто и стало прыжками двигаться в нашу сторону, к наш кружочек света, и когда это нечто приблизилось на границу света и темноты (от фонаря) я увидела, что это что-то в человеческий рост, сгорбленное, лохматое, и двигается прыжками. Я первая опомнилась, заорала, подхватила подол своей кримпленовой юбчонки, и, скидывая на ходу туфли, рванула во двор, на кухню. Забежав, лихорадочно открыла ящики буфета, вытащила огромные ножи, схватила их в руки и в такой позе застыла у открытой двери. Не помню уж, через сколько секунд или минут, влетела на кухню Вера, повторяя: «Ой мамочки, ой мамочки!» – лихорадочно вытаскивая проволочку, воткнутую в поленницу, за которую держалась ручка двери. Закрыв дверь, Вера моментально выключила магнитофон, и мы уселись на лавке – я с ножами в руках, Вера с кочерёжкой. Просидели мы так около часа, наверное, боялись шелохнуться. Сиди-не сиди, а в избу спать-то идти надо. А так как «матофон» нам строго-настрого оставлять в кухне запретили (шибку в окне выставят, упрут, Колька башку открутит), мы поступили так: я на вытянутых руках держу тяжеленный магнитофон, Вера, чиркая спичками, пытается попасть в скважину навесного замка, и при этом (чтобы было не так страшно) поём: «Взвейтесь кострами, синие ночи…», – ну и дальше по тексту. Закрыв кухню, пулями влетели на крыльцо дома, заперли дверь на задвижку, уффф… всё, мы в безопасности.
Уже в кроватях мы шёпотом обсуждали, кто и как это увидел. И вот о чём мне Вера сказала: «Ты то-то убежала, а я никак не могу, как вкопанная стою, то на тебя, как ты бежишь, смотрю, то на ЭТО приближающееся. Не знаю, откуда потом силы взялись, как заору, вроде как бы пришла в себя, да тоже со всех ног…» Долго ещё в ночи мы так перешептывались, и порешили на том, если бы нас захотели испугать ребята, то после наших воплей, спустя пару минут они бы обозначились, а тут… А на следующий день мы встретили ребят, которые, извинившись перед нами, сказали, что не получилось прийти, потому что не пустили родители на улицу (причину я уже и не помню). То, что никто нас не разыграл, – это точно, потом бы обязательно это как-нибудь да вылезло, обозначилось. Уже уехав из деревни по окончании летних каникул, мы ещё долго с Верой в письмах вспоминали этот случай и гадали, так что же это всё-таки было? Уже будучи с весны на этом сайте, я встречала рассказ о подобном – а именно сгорбленное, покрытое шерстью, двигающееся прыжками; правда, ни название истории, ни автора не запомнила, хотела о своём написать, да как-то недосуг было, но вот сподобилась.
И ещё один небольшой случай, произошедший в деревне. Раньше, если мы выходили на улицу, то засиживались допоздна, щелкали семечки, «травили» анекдоты. И вот в одну из таких деревенских ночей мы сидели, как всегда, возле дома на лавочке, и что-то мне понадобилось выйти (куда царь пешком ходил…), отошла от компании подальше, голову подняла вверх, а на ночном небе как второе солнце, только света от него нет, вдруг от него «выкатывается» второй, третий и зависают над кладбищем. Пришла, всем показала, долго мы задирали голову на небо, наблюдали ещё часа полтора. Затем разошлись по домам. Когда пришла домой, бабуля тоже мне сказала, что видела эти шары в небе. Вот такие деревенские истории получились, совсем не страшные, но имели место.
Всем любви, удачи, терпения!